– То есть ты не проникаешь в сознание человека? Не бывает такого, что ты переселяешься в чужое тело и пользуешься им, как своим собственным?

– Нет, такого я не умею.

Все присутствующие издали слабый вздох, похожий на вздох облегчения. Я не понял почему. Кое-кто стал смотреть на Кенди с таким выражением, будто он в чем-то виноват. И этого я тоже не понял. Кенди что-то угрожает?

– Седжал, – тихо произнес Кенди, – а ты когда-нибудь пытался проникнуть в сознание человека?

– Нет.

– А как ты думаешь, у тебя получится?

Я немного подумал.

– Возможно, получится.

Все сидящие за столом опять напряглись.

– Попробуй на мне, – сказал Кенди.

Я посмотрел на него.

– Захватить твое тело?

– Ну да. В этом нет ничего необычного, Седжал. Немые это делают сплошь и рядом. Примени свой прием оцепенения, но только приложи побольше усилий. Мне не будет больно. Все будет в порядке.

И я попробовал. Никто не успел и слова сказать, а я уже нащупал рядом сознание Кенди, точно так, как с первым клиентом, когда мы были вместе с Джессом. И толкнул.

Окружающий мир отскочил в сторону. Я обнаружил, что сижу на другом месте. Я посмотрел на свои руки. Они были больше обычного и более смуглые. Я резко втянул в себя воздух. И даже этот вдох звучал как-то непривычно. Я скосил глаза и увидел… себя. Глаза у меня были закрыты, и я сидел, свесившись на бок на стуле. Я вскочил, опрокинув под собой стул. Мое сердце стучало, но не так, как обычно стучит мое сердце. Я впал в панику.

Вдруг мне на плечо опустилась чья-то рука, и я завопил. Чисто рефлекторно, потому что мне достался еще и чужой разум. Я теперь видел комнату с двух разных точек. Меня было как будто двое, и в то же время – один.

Все остальные, кто был в комнате, – и люди, и инопланетяне, – все повскакали с мест. Это резкое движение меня опять напугало, и я оказался внутри трех, четырех, пяти, нет, шести людей. Потом – семи, восьми и девяти. Мои глаза смотрели одновременно в десяток разных сторон. У меня было две ноги, нет, четыре, нет, целая дюжина ног. В полной панике, я все еще видел свое собственное тело, все так же косо сидящее на стуле. Мне захотелось опять вернуться в это тело. Я хотел снова быть собой. Я жаждал себя.

И вот я на месте. Я открыл глаза и посмотрел на руки. Это были мои руки, мои ладони. Мое тело.

Я поднял глаза. Меня била дрожь. В комнате царила мертвая тишина. Все глаза были устремлены на меня. Потом все заговорили одновременно, и начался страшный шум и гомон. Один из людей, блондин, что-то кричал. Гусеница размахивала руками. У Кенди был ошарашенный вид. Я сжался, сидя на своем стуле. Они сердятся. Они собираются что-то со мной сделать. Мне хотелось убежать.

Наконец праотец Мелтин призвал всех к порядку. Это он положил тогда руку мне на плечо. Он был бледен.

– Это очень… впечатляет, юный Седжал, – сказал он и вытер лоб рукавом. – Думаю, сегодня свершилось историческое событие.

Я промолчал.

– Нам еще следует внимательно проанализировать все, что сейчас произошло, – добавил Мелтин. – Брат Кенди всегда считался одаренным, потому что он умеет разделять свое сознание надвое, находясь в Мечте. Но ты, Седжал… понимаешь ли, твои способности значительно больше.

Я все еще молчал.

Праотец Мелтин глубоко вздохнул.

– Так. Матушка-наставница Арасейль Раймар сообщает также, что ты можешь по своей воле приводить в Мечту других людей. Это правда?

Я кивнул.

– Расскажи нам об этом своими словами.

Я рассказал. На это ушло некоторое время. Кенди принес мне воды, что оказалось очень кстати. Я все еще волновался. Меня слушали внимательно, никто не перебивал. У меня создалось впечатление, что они уже слышали эту историю раньше, и я мысленно дал себе пинка за то, что не догадался, что ведь и Кенди, и, скорее всего, матушка Ара все им доложили.

Я закончил, и Мелтин кивнул.

– А что еще ты можешь делать? – спросил он.

Я не стал рассказывать о своем таланте внутреннего видения. Сначала собирался, а потом передумал. Не знаю почему. Когда-нибудь, конечно, придется кому-то рассказать, может быть, Кенди, но тогда можно прикинуться, что сначала я просто забыл упомянуть об этом. И я покачал головой.

Один из чед-балаарцев (или чед-балаарок?), сидевших на полу, что-то залопотал.

– Отец-наставник Чед-Фараск просит тебя поподробнее рассказать о твоей способности приводить людей в Мечту, – перевел для меня Мелтин. – Ты можешь привести туда любого? Или только Немых?

– Не знаю, – с неохотой ответил я.

– Пусть он попробует на мне, – раздался чей-то голос. Все обернулись в ту сторону, и я тоже повернулся, не вставая с места. На пороге стояла Харен. Интересно, как это она узнала о нашем собрании. Наверное, ей сказал Кенди.

– Харен Машиб, – обратился к ней праотец Мелтин. – Тебя сюда не приглашали.

Можно подумать, Харен это остановило. Вся ледяная, как морозильник с мороженым, она подошла к столу.

– Я добровольно принимаю на себя роль подопытной, – сказала она, – чтобы проверить, способен ли Седжал приводить в Мечту не-Немого.

– Харен… – начал было Кенди.

– Я попробую, – внезапно сказал я.

До этого момента Харен мне не очень-то нравилась, но вот она пришла сюда, предстала перед целым собранием влиятельных лиц. Я знал, что именно она переживает. Несколько секунд я явственно ощущал и ее боль, и ее панику. Харен рассказывала мне, что стремится попасть в Мечту, чтобы разыскать там своего мужа, который похитил их сына и сбежал. Мне хотелось ей помочь.

– У Седжала еще слишком мало подготовки, чтобы входить в Мечту без сопровождения, – заметил Мелтин. – Ему это пока не разрешается.

Харен фыркнула из-под своей чадры.

– Вы что же, всерьез полагаете, что такие запреты остановят этого мальчишку? Все равно что дать ребенку коробку конфет и сказать, что взять можно только одну. Уж будьте уверены, он был в Мечте, и не один раз.

Кенди повернулся ко мне. Я не понимал выражения его глаз.

– Ты был в Мечте, хотя я просил тебя не делать этого?

И тут я вдруг вышел из себя. Конечно, Дети Ирфан вывезли меня со Ржи, конечно, они меня приютили, купили мне одежду и дали мне возможность учиться. Но это еще не значит, что я – их собственность.

– Да, был, черт побери, – ответил я. – В этом нет ничего сложного. Я вхожу и выхожу как дважды два. – Я прищелкнул пальцами для пущей убедительности. – А почему нельзя?

– Черт побери, Седжал, – рявкнул Кенди, – это опасно! Какая-то сила в Мечте нападает на Немых. Ты только-только научился создавать там свое тело. А что, если эта сила нападет на тебя, покалечит, и ты не будешь знать, что делать? А если ты погибнешь? А если…

Я скрестил на груди руки. Меня охватило сильнейшее упрямство.

– Ты говоришь точь-в-точь как моя мама.

И тогда Кенди заткнулся.

Вот. И снова начались споры и крик, я же тихо сидел на своем месте. Харен тоже много говорила, и легко представить, чью сторону она заняла. В конце концов они разрешили мне провести Харен в Мечту. Кенди и праотец Мелтин должны будут меня сопровождать.

Мы перешли в другую комнату, где стояли кушетки и более удобные стулья. С нами пошли только люди да гусеница, остальным там было бы не разместиться. Я забрался на кушетку с ногами и прикрыл глаза, нимало не заботясь о том, чем занимаются Кенди и праотец Мелтин. Если я хочу попасть в Мечту, я отправляюсь туда без промедлений. На какой-то момент мне показалось, что я не смогу сосредоточиться из-за волнения и из-за того, что вокруг столько народа, но через некоторое время все было в порядке. Слабым эхом до моего слуха доносились голоса. Я глубоко вздохнул и мысленно обратился к ним.

Я открыл глаза уже в Мечте.

Я оказался в нашей квартире на Рже. После монастыря она показалась мне серой и унылой, и мне вдруг стала противна мысль о том, что здесь появятся Кенди и Мелтин. Кенди говорил, что каждый Немой создает в Мечте свое собственное окружение. Я немного поразмыслил и представил в уме картинку. Я хотел увидеть эту картинку глазами. Я знал, что могу ее увидеть…