— Идем, — не сомневаясь, заявил я. — В трясине Болотины водятся гады похуже...

Мы вышли из ущелья и обогнули его с юга, прижимаясь к горе — недалеко находился военный пост стражи Тристада. Увидев нас, они бы точно атаковали, и вступать с ними в бой, еще больше портя репутацию с городом, не хотелось.

Я покрутил головой, запоминая местность — позади нас остались Безымянные горы, и выше всех  возносился Орлиный пик, со скалистых склонов которого спускались длинные языки ледники и снега, из-за чего он казался оплетенным белыми шарфами, а его вершину окутывали вуали облаков. Впереди расстилалась равнина, а вдали поблескивала извилистая ниточка Тремители.

— Вон он, — Тисса указала на зияющий чернотой провал под нами. — Куцый Вражек. А вон там, правее, Дольмен Рока. Заглянем?

— Если останется время, — сказал Эд. — Мобов там нет, но могут быть, если только что не собрали, Могильные грибы. Респаун — два часа.

Я вспомнил, что Краулер взял ремесло алхимии, и поинтересовался, какому рецепту служат ингредиентом эти грибы.

— Призрачное зелье, — ответил он. — Тридцать секунд невидимости для мобов. В бою не действует, так что польза для наших целей сомнительная.

— Тогда не будем терять время. Ладно, пора, — сказал я. — Бом, доставай жратву. Бустанем прокачку.

Ханг вытащил Запеченную крысиную требуху нежити и раздал всем. Вкусом в процессе никто не наслаждался, как и не думал о том, из чего это приготовлено, но ели с энтузиазмом.

— Плюс тысяча процентов к скорости набора опыта! — воскликнул Бомбовоз. — В десять раз больше будет капать!

— В одиннадцать, — поправил Инфект. — Итоговая скорость — тысяча сто процентов, дубина…

— Ладно, пора, — сказал я, не дожидаясь, пока все дожуют, а Ханг вникнет в разъяснения Малика.

Баф короткий, надо выжать из него максимум. — В бой не лезьте, как бы ни хотелось помочь.

Полезут к вам — бегите, или кайтите вокруг оврага...

— Иди уже! — рявкнул Краулер. — Баф уже тикает!

Спустившись с возвышенности, я ускорил шаг на пути к оврагу. Ребята отставали метров на двадцать — в бой я им вступать запретил, а свою часть опыта они получат просто находясь рядом.

Овраг тянулся с запада на восток метров на пятьдесят. С востока спуск в него пролегал относительно полого, а потому оттуда я и решил спуститься. В ширину овраг был не шире флаера — два с половиной метра. Края поросли травой, но внутри растительностью и не пахло — оттуда несло мертвечиной и сыростью. Дна я не увидел, пока не спустился, по нему клубился белесый туман странных испарений.

— Как дела, Скиф? — сверху, метрах в восьми от дна, на фоне ярко-синего неба появилась голова Бомбовоза. — Если что, Инфект проверил все в округе — чисто!

— Здесь точно кто-то водится? — спросил я, и в этот момент все пришло в движение.

Мой голос неоднократно отразился от возвышающихся стен, и их поверхность, вспухая, ожила — изнутри полезли многоножки. Я вскрикнул — что-то впилось мне в ногу, и ощущения были не из приятных. Ногу обвило узкое, как веревка, упругое и жгучее тело многоножки, и оно стягивало ногу, одновременно впиваясь подвижными жадными отростками по всему туловищу. Я вскользь оценил характеристики напасти:

Скальная многоножка, 17 уровень

Меня передернуло от отвращения, и я быстро защитился неуязвимостью:

«Проклятие нежити» активировано: весь получаемый урон снижен на 100%!

Проклятие будет активно до тех пор, пока вы полностью не восстановите очки жизни или не отмените его сами.

Ничто не вызывает во мне такой ужас и брезгливость, как подобные гады. Человечество задумывается о терраформировании Марса и основывает там первые поселения, но все так же не может справиться ни с гриппом, ни с тараканами. Даже в жилье нашей далеко не низкой категории можно порой встретить черных, с лоснящимися боками, усачей. Маленьким я просто убегал, завидев таракана, став старше — с отвращением прихлопывал, но внутри меня всегда передергивало при одном виде. В сравнении со Скальной многоножкой, мгновенно возглавившей мой личный топ отвратительных насекомых, таракан был просто милашкой.

Я едва поборол вспыхнувшую панику, поняв, что буквально стою по грудь в полезших из всех щелей тварей. Цифры полученного урона сменялись так часто, что чумную энергию можно было не экономить — она восстанавливалась много быстрее. Не дожидаясь откатов Сокрушающего кулакамолота, я заколотил по живой колышущейся и жгучей хитиновой массе, вкладываясь в каждый удар с запасом, чтобы наверняка. Не знаю, попадал ли я по глазам, но они дохли и так — с моим-то уровнем игнорирования брони!

Ребята говорили, что у многоножек высочайшее, если не полное, сопротивление любой магии, но видимо, магия Чумного мора таковой не была, раз твари не могли его отразить.

Сверху доносились подбадривающие крики ребят, но отвечать им я не рисковал. При одной мысли, что мне в рот может заползти любая из многоножек заставляла стискивать зубы и сжимать губы как можно крепче. Я даже старался не дышать, выбивая из чудовищных насекомых жизнь.

К пятой минуте я совсем освоился, здраво рассудив, что после битвы с болотными тварями с головой в трясине мне уже мало что может быть страшно. Разве что там никто не кричал на грани ультразвука — зато здесь кулак летали намного эффективнее, чем в толще грязи.

Опыт лился рекой даже мне, что уж говорить о ребятах. Свой уровень я взял, когда уже начал думать, что это какой-то баг, а многоножки просто бесконечно респаунятся сразу, как только я их убиваю.

Вы подняли уровень — 14!

Доступно 5 свободных очков характеристик!

Я отстранился на несколько секунд от боя, чтобы вложить все пять очков, как и планировал заранее, в ловкость. Она отставала от прочих характеристик больше всего. А затем снова принялся раздавать тумаки, не глядя — куда ни ткни, вокруг копошились и змеились отвратительные насекомые.

Не знаю, сколько тварей легло, но в какой-то момент все вдруг закончилось. Последнюю многоножку я мощным Молотом сбил со своей груди. Стало тихо. Куда ни глянь валялись незалутанные останки насекомых, и от них и от желтоватых лужиц гемолимфы под ними исходил смрадный чужеродный мускусный запах.

Сквозь заложенные уши я начал различать крики «пробужденных». Кто-то, кажется, Эд, крикнул:

— Скиф, мы спускаемся!

Я обессиленно опустился, съехав по стенке оврага. За этот долгий бой я повысил и Пинок, и Комбо, но не так круто, как надеялся — не так уж и велика была разница в уровнях — всего по уровню сверху.

Пока ждал ребят, ради интереса проверил, что выпало с одной из многоножек, и получил:

Щетинка скальной многоножки

Редкое.

Крайне редкий ингредиент. Используется в швейном и кожевенном ремесле.

Стоимость: 1 золотая монета, 48 серебряных монет.

— Два уровня! — сияя, сообщила Тисса, бросаясь мне на шею. Когда первые эмоции сошли, она резко откачнулась и фыркнула. — Фу! Ой. Прости, Алекс, но... ты как живой труп... и весь в крови этих...

Она пнула многоножку, окончательно смутившись. Ребята изначально были невозмутимее, но видимо, им стало неловко за поведение подруги. Бомбовоз демонстративно обнял меня, поднял в воздух и заревел:

— Дорогу властелину мертвых!

— Самый быстрый левел ап на моей памяти! — драл горло Инфект, выплясывая джигу на хрустящем хитине мертвых многоножек. Остановившись на пару секунд, он заметил: — Слушай, Алекс, тебя под грудой инсектоидов даже видно не было, сплошная колышущаяся масса!

— Да ладно, я и без вас знаю, что выгляжу как дерьмо, — ухмыльнулся я. Отменив действие проклятия нежити, жестом показал на трупы: — Лутайте сами. Я на этих тварей смотреть даже не могу.

Ребята в четыре руки довольно быстро собрали лут: синие наплечники для Краулера, две зелени на продажу и десять с половиной стаков Щетинок скальной многоножки.

Результат был таким ошеломляющим. Никто не знал, сколько может стоить ремесленный ингредиент, но даже по себестоимости выходило больше трех сотен золотых. Но важнее было то, что все взяли по уровню, а Тисса сразу два, менее чем за четверть часа. Все они стали двенадцатого уровня, так что мысль продолжать фармить опыт здесь родилась одновременно у всех: