— Хорошо, можешь идти. Я решу, что с этим делать, — приняв документ, королева Навири серьёзно задумалась. С одной стороны, это прямо обвинение тёти Вайтани в предательстве, однако при чём тут пограничная стража? Гонца с таким документом они останавливать не имели права — королевская печать! А значит они не хотели, чтобы гонец доставил сообщение по адресу, а весь нынешний разговор что-то вроде импровизации. Если всё так, то дело дрянь! Неужели у них поднимается рука штурмовать столицу и дворец? Верилось с трудом, но, если это станет началом завоевания её страны, аристократы вполне могли пойти на столь подлый шаг, особенно за новые земли и сохранение своих богатств.

— Придётся обсудить это с сёстрами позже…. А пока, нужно закончить приём.

После фуршета началась вторая часть королевской аудиенции. На которой решались вопросы уже засилья столицы беженцами, бездомными, ворами и прочим сбродом. Решались естественно с участием новой главы города взамен погибшей.

— Но ваше величество… — взмолилась грузная женщина, едва втиснувшая своё тело в парадные доспехи, и без того сильно расшитые бархатными вставками из ткани. Доспех смотрелся на этой корове словно разбитая скорлупа, сквозь которую просматривались кольца змеиного тела. И такое сравнение королеве очень не понравилось…

— Никаких «но», герцогиня! Людей нужно кормить, дать им кров, дать работу и возможность выжить! А кроме того дать им почувствовать себя достойными гражданами королевства. Немедленно начинайте формировать рабочие бригады из беженцев! Они сами построят себе временное жильё, помогут разобрать завалы разрушенных зданий, вычистят улицы от останков мертвецов, соберут урожай с плодовых садов в пригороде, и получат при этом оплату питанием, одеждой и обувью, что сошьют им их же мужчины.

— Но как же подготовленные бригады строителей? Ведь моя двоюродная сестра уже привела пятьсот молодых чародеек и готова взяться за восстановление столицы! А постройка новой стены взамен разрушенных участков?! — герцогиня Алосская буквально взмолилась, чувствуя, как утекают из рук денежные потоки. А ведь столько трудов было вложено чтобы получить в руки все будущие заказы королевского двора! Столько уважаемых людей было взято в долю… сколько золота потрачено на взятки. И что теперь? Отдать это золотое дно простым побирушкам!? Да пусть хоть все подохнут — мир будет только чище.

— В это тяжелое время казна королевства терпит слишком много убытков! Простолюдинам не нужно золото — его нельзя есть. В отличие от вашей сестры,

герцогиня, и ваших людей. Уверена оплату продуктами питания, одеждой и кровом те пятьсот мастеров-чародеек не возьмут.

— Разумеется нет! — едва не взвизгнула герцогиня Салия Алосская, потомок боковой ветки королевской семьи. Она с рождения считала себя более достойной королевского трона, даже когда ещё была жива почтенная Сальса Райгу, королева, погибшая во имя молодых поколений. Что уж говорить о нынешнем времени, когда новая королева и её сподвижники все поголовно были молоды и неопытны, не способные биться против аппозиции в полную силу. А многие из тех, кто был верен королевскому роду и вовсе потеряли сильнейших в попытке отбить атаку северных мертвецов. Власть должна быть в руках сильнейших! Так её учила мать, ещё до того, как она сама отравила эту старую грымзу. Не говоря уже о том, что новая королева как-то слишком рьяно начала урезать права и свободы аристократии, замыкая нити управления на себе и своём аппарате управления — явно сказывалось влияние той чумы, что принесла с собой самая младшая из принцесс. Видать правдивы были те слухи, что распространились среди придворных о том, к чему призывала принцесса Ксилиния. А именно отдать власть в руки пришельцев, уничтожив цвет нации народа кнотов — магическую аристократию. Грязные предательницы! И ведь чернь легко подхватит этот призыв, устроив кровавый бунт! Они что не понимают этого?! Весь чародейский мир встанет на их сторону, узнай они о коварных планах предателей-Райгу…! И никто не осудит их за убийство вероломной королевы и её прихлебателей… Дай только время.

— Я поняла вас, ваше величество… — поклонившись герцогиня Алосская тут же развернулась к ней спиной, покинув залу с гордо поднятой головой. Вопиющее неуважение! Однако и королеве было непросто в эти дни, ей постоянно приходилось ощущать давление на себе со стороны окружающих и придворных, а сообщение о гонце и вовсе посеяло в её душе неуверенность в ближайшем окружении, так что она не стала заострять на это демарше внимание. А зря. К сожалению, сегодня ей не хватило опыта придворной жизни дабы усвоить что любая уступка власти будет расцениваться аристократами как слабость. Отчего это её попустительство стало одним из тех камней, что обрушил лавину будущих событий.

После завершения аудиенции у королевы, день прошёл буднично, если конечно так можно назвать ежедневный аврал после бегства из собственной страны и последующее возвращение. Однако сколько бы ни длился день, и он наконец подошёл к концу, завершившись кратким и тяжёлым разговором с тётей Вайтани.

— Ты понимаешь зачем ты здесь? — обратилась она к древней уже чародейке, давно достигшей своего потолка в силе и мастерстве.

— Я подвела ваше доверие…

— Не только! Почему не обратилась ко мне со своей инициативой? Теперь мне придётся хотя бы для вида посадить тебя сюда, под замок. Просто чтобы наши враги поверили будто я играю по их нотам и проявили себя! Не бойся, ты недолго просидишь в эридитовых кандалах — я приказала освободить тебя сразу, как на меня или моих сестёр нападут. И так как вряд ли кто-то сумеет достать Ксилинию прямо во дворце, да ещё и под охраной непобедимого голема, первый удар придётся на меня. Твоя задача будет уничтожить всех, кто так или иначе будет в этом замешан. Ради того, чтобы разом прихлопнуть всех предателей я готова рискнуть своей жизнью…

— Я понимаю. Но разрешите мне сопровождать вас хотя-бы тайно…

— Исключено, тётя Верзу. У аппозиции скорей всего есть глаза и уши во дворце, и твоё отсутствие в камере в кандалах может их спугнуть… Но на всякий случай вот, — Навири вынула из маленького кармашка ключ от блокирующих всякое управление маной массивных литых наручников, положив их на деревянную шконку. — Если почувствуешь необходимость, выйди отсюда сама.

После этого две женщины молча попрощались, обнявшись, и тюремная стража наконец смогла заступить на этот этаж. Королева сделал всё что могла, чтобы их разговор остался в тайне.

Наконец наступил поздний вечер, потом ночь, а вместе с ними и время самых тёмных дел, творимых в королевстве. Однако сегодняшняя ночь недолго оставалась тёмной — здание королевского казначейства очень скоро запылало словно костёр, разбудив всю округу! Шум, рёв ездовых ящеров, обросших густым подшёрстком, снующие туда-сюда стражницы столицы, а вскоре и гвардейцы подтянулись из дворцовой стражи. Очень скоро весть о горящем казначействе достигла и королевы, коя немедленно отправилась со своими людьми к месту происшествия.

— Ксилиния, ты остаёшься во дворце!

— Но сестра! — возмущалась молодая кнота, сжимая маленькие кулачки.

— Я в первую очередь твоя королева! И только потом сестра! — гордо вскинулась одетая в дорожный кафтан королева Навири. Рядом с ней уже стояла их средняя сестра, а чуть вдалеке, за входом в спальню Ксилинии их ожидали личные служанки-чародейки — последняя линия безопасности королевской семьи, связанные кровавыми ритуалами рабства души. Умрёт род Райгу, умрут и они. непопулярная, но необходимая мера, на которую шли только те, чьи прегрешения перед законом королевства могли закончится смертным приговором. А так у них была возможность прожить ещё несколько десятков лет, пусть и в полном подчинении.

— Но я тоже хочу помочь… — едва сдерживая слёзы, Ксилиния Райгу опустила руки, умоляюще уставившись в глаза старшей сестры.

— Я не имею права рисковать своей младшей сестрой. Ты вторая в очереди на трон, к тому же ещё недостаточно взрослая, чтобы рисковать жизнью как мы. Здание казначейства явно загорелось не просто так — это вероятнее всего провокация.