— Отец, как это могло произойти?! Почему работорговцы, которых ты сам же и впустил в наше кольцо, напали на семью Дивита, а не схватили маленького ублюдка, как и собирались?!

Таасим нервно расхаживал по кабинету Ноира, то и дело спотыкаясь об мебель, и на повышенных тонах пытался добиться от родителя ответов. Осознание того, что род Атерна стал косвенной причиной смерти одного из самых надежных союзников их дома, просто выбивал почву из-под ног юноши.

— Я не имею ни малейшего понятия, — глава семьи попытался заставить свой голос звучать спокойно и невозмутимо, но его раздражение все равно лезло наружу слишком явно. — Я до сих пор думаю, что нож, которым убили Хоурая туда просто подбросили. У работорговцев попросту нет ресурсов для таких покушений…

— И все же, дознаватели наместника этот нож нашли и узнали, кем был его хозяин! — Снова начал наседать юноша. — Вскоре весь этот сброд переловят, и кто-нибудь из них обязательно укажет в нашу сторону!

— Сядь, Таасим! — Строго приказал отец, вспоминая, наконец, что это он глава семьи. Но к его удивлению, наследник не подчинился.

— Нет! — Резко возразил он. — С меня хватит! Я целый год слушал тебя и делал то, что ты скажешь! И к чему это теперь привело?!

— Немедленно закрой свой рот и не вздумай распространяться на эту тему! — Зашипел Ноир, стискивая кулаки. Впервые на его памяти сын позволил себе столь открыто и нагло ему перечить, и подобное поведение аристократу вовсе не понравилось. — Если ты не будешь так громко орать об этом на весь дом, то никто ничего не узнает! Я позаботился о том, чтобы проклятые торговцы живым товаром не ведали, чья именно рука их сюда провела. Но если правда все-таки вскроется, нашему роду это сулит большие проблемы.

— Я это прекрасно понимал еще тогда, когда ты только предложил спутаться с этими отбросами!

— Выбирай выражения, когда разговариваешь со мной! — Громыхнул Ноир, разгневанный тем, что сын общается с ним на повышенных тонах. — Ты забыл уже, с кем разговариваешь, сын?!

— Нет, не забыл… — Таасим внезапно успокоился и остановился, бесстрашно глядя родителю прямо в глаза. — Это ты, отец, начинаешь забываться и считать себя непогрешимым вершителем. Но это совсем не так. Ты совершаешь очень много ошибок…

— Послушай меня… — начал было глава Атерна, пытаясь своим авторитетом прижать к ногтю распоясавшегося отпрыска, но тот снова дерзко перебил его.

— Нет! Я не стану больше тебя слушать! В этот раз, я сделаю все по-своему!

— Если ты поставишь под удар наш род, то…

— Ты уже поставил всех нас под удар, посчитав себя умнее всех! — Едва не вскричал Таасим. — Я твоих ошибок повторять не стану! Я сойдусь со своим обидчиком лицом к лицу, как того и требует от меня честь аристократа!

С этими словами юный наследник стремглав вышел из кабинета, хлопнув дверью с такой силой, что с косяка посыпался какой-то мелкий сор. А Ноир Атерна остался сидеть в своем роскошном кресле и глупо таращиться в одну точку, пытаясь понять, какая муха сегодня укусила Таасима…

***

Наш отряд теснили с трех сторон. Я и еще два стрелка пытались держаться в арьергарде, оказывая поддержку основным силам, но нас за считанные мгновения отжали куда-то во фланг. Ну что ж, наверное, вот и пришло время…

Жар моей Искры волной прошелся по венам, наполняя тело легкостью и силой, а тысячи невидимых рук моего дара раскинулись на несколько десятков метров вокруг. Теперь я даже не оборачиваясь знал, сколько человек к нам сейчас заходит за спину, и в каком порядке они движутся.

Петля пращи свистнула в последний раз, награждая пустотелым глиняным шариком одного из нападающих, и тот, сорвав повязку своей команды и потирая быстро набухающую шишку на лбу, поплелся к краю арены.

Верные саи прыгнули в ладони, готовые отбить любую атаку и разить условных врагов, а сам я отошел чуть вбок, за спины своих напарников-воздушников, чтобы удар прорвавшегося нам в тыл отряда соперников пришелся сначала на них. Да, не совсем порядочно, но кто сказал, что я собираюсь сражаться с этими простофилями заодно? Не-е-ет, мне с этими слабаками, принявшими навязанное обществом мнение, что они ничтожества, не по пути. Я тысячи лет был сам за себя. Один против всех. И только в таких условиях я мог нормально потренироваться.

И да, мне действительно требовались тренировки с живыми людьми. С тех самых пор, когда я смог достучаться до своей Анима Игнис, мне остро не хватало опыта ее боевого применения. Я не осознавал своих возможностей в полной мере, я не привык к той силе и скорости, что теперь таились в моем теле. Я умел распоряжаться только силами простого смертного, постоянно забывая о той мощи и невероятных преимуществах, которые дарует Искра Души.

А поскольку найти себе достойного соперника среди здешних детишек мне было несколько затруднительно, то я стал с утроенным энтузиазмом захаживать на занятия к Мэтру Харме. Тут нередко мне выпадал шанс испытать себя в полной мере, оказавшись в глухом окружении противников. Вот как и сейчас, например…

— Желтая команда, шлем вам в задницу! — Гневный вопль Мэтра, увидевшей, в какое отчаянное положение попал наш отряд, пронесся над песком арены, перекрывая крики целой сотни Аколитов и звон их оружия. — Вы что, совсем ослепли?! Каким косорылым нужно быть, чтоб проморгать заход в тыл своим стрелкам?! Была б это реальная схватка, ваши трупы уже бы валялись гнилыми кучами на радость всем воронам!

Ну да, Харма как всегда в своем репертуаре. Пугать смертью это ее любимое занятие. Но что-то я не видел, чтоб хоть одного ученика сие впечатлило. Дети аристократов, а уж тем более простолюдинов, никогда не нюхали настоящей войны, а потому воспринимали все эти угрозы как нечто очень далекое и несбыточное. Мне кажется, ее злобная ругань и адские физические нагрузки, применяемые в качестве наказаний, имели куда больший эффект.

Ну а белая команда, тем временем, окончательно сломила вялое сопротивление нашего тыла и за считанные секунды стоптала всех немногочисленных стрелков, которые едва ли ни бросали свое оружие. Я, разумеется, сдаваться не планировал. Вместо этого я приготовился дать бой на самом пределе своих сил. Мои руки дрожали в предвкушении от переполнявшей тело мощи, а разум требовал действий. Складывалось ощущение, что во мне энергии таилось куда больше, чем способен был потратить и усвоить простой смертный. И если я промедлю еще хоть мгновение, то меня просто разорвет от распирающего напора Искры.

Я ринулся вперед, прямо навстречу условному противнику, который ощетинился клинками из-за неровной стены щитов. Мальчишка с двумя короткими кинжалами против целого отряда щитоносцев. Какие у него были шансы? Да никаких, если только разумом этого ребенка не завладела тысячелетняя душа, миллионы раз искупавшаяся в крови. Не только чужой, но и своей собственной…

Дождавшись, когда вражеский строй поравняется со мной, я сформировал из воздуха огромную кувалду, диаметром метра в полтора, а потом шибанул ей себе под ноги. Взметнувшая вверх песчаная стена ослепила всех, кто находился в ее эпицентре, кроме, разумеется, меня. Я все еще прекрасно мог ориентироваться в самолично устроенной буре, безошибочно вычленяя щупами своей энергии соперников. Они словно монументальные скалы стояли посреди мельтешения миллиардов крохотных песчинок, и не знали, как реагировать на мой маневр — то ли отступить, то ли продолжать идти вперед.

Первый из них очнулся только тогда, когда я подошел к чужому отряду вплотную. Он каким-то чудом сумел различить в песчаном безумстве мой смазанный силуэт и попытался почти вслепую нанести удар мечом по тому месту, где я находился. Вот только делал он это слишком неуверенно, так что я легко увернулся от этого выпада и сумел вплотную приблизиться к стене щитов. Кисть незадачливого нападающего я поймал боковым зубом своего оружия и провернул, сдирая кожу с худого запястья. Раздался вскрик, и чужой меч выпал из ослабевшей хватки. Деревянный щит немного опустился вниз, и я, пользуясь моментом, ворвался в брешь, ломая шеренгу соперника.