Возвращение в Агат преподнесло для нас один весьма неприятный сюрприз. Нас с Кавимом задержала стража чуть ли не на пирсе и в весьма грубой форме препроводила для разбирательства лично к капитану гавани. Причина оказалась банальна и предсказуема — нападение на имперский галеон судна урманов, где мы фигурировали в качестве одних из главных участников.

Да-да, все верно. Огромное исхиросское судно, вернувшись в порт приписки, отрапортовало о нападении на них крохотной дрекки, потому что иного способа скрыть гибель штатного Владеющего было просто невозможно. И сейчас я снова задумался о том, что та наша морская стычка не могла быть простым совпадением.

Неужели у Ноира Атерна настолько длинные руки, что он сумел достать меня даже так далеко от Махи? В принципе, я из своего отъезда особой тайны не делал, и о моем намерении посетить Разлом знало достаточно много людей, чтоб этот слушок мог дойти до главы недружественного рода. Мог ли он попытаться устранить меня во время долгого путешествия? Пока мы шли по оживленному тракту — вряд ли. А вот в море, которое надежно сокроет и сохранит все следы преступления — очень даже.

Места на дрекке Кавим купил почти сразу, как мы попали в столицу. Тем не менее, при наличии «своего» человека в канцелярии порта, весточка с голубем могла отправиться вдоль побережья прикормленному флотскому капитану. А может даже и кому повыше.

Прикинув в уме рельеф береговой линии континента, имеющего V-образную форму, где в самой глубине и находилась гавань Агата, я без особо труда понял, что даже такое неповоротливое судно, как галеон, могло обогнать нас по пути, если получило сигнал своевременно. А уж с Владеющим на борту так и вовсе играючи.

И надо признать, план был весьма неплох. Кто бы стал глубоко копать, исчезни мелкая дрекка чужаков бесследно? Мало ли, что там взбрело в голову этим северянам. Может, подались на родину, украв с собой груз. Кто этих урманских разбойников разберет? А может и вовсе попали в шторм, да затонули ко всем чертям. Ведь «Морской змей», надо признать, совсем невелик, а уж с его низкими бортами любая мало-мальски крупная волна могла захлестнуть его и перевернуть. А принимая в учет, что к иноземным судам в Исхиросе совсем иное отношение, нежели к собственным кораблям, то становится понятно, что в поиске двух простолюдинов, пропавших вместе с северянами, никто бы усердствовать не стал. Если б все удалось, как задумывали организаторы этого покушения, о Данмаре, сыне кузнеца, и Кавиме, ратном сыне, мало бы кто вспомнил.

В кабинет капитана гавани нас сопроводили под плотным конвоем, как настоящих преступников. Кандалы хоть не надели, уже хорошо. Это оставляло надежду на бескровное решение этого вопиющего недоразумения.

— Назовите себя! — Приказным тоном распорядился один из стражников, носивший шлем десятника.

— Данмар, сын кузнеца, уроженец Махи!

Тут же покладисто отчитался я, а заодно и пихнул в бок Кавима, который с самого начала демонстрировал готовность броситься в драку. Кстати, возможно, именно его воинственный вид послужил той причиной, что нас не разоружили. Вероятно, боялись, что это спровоцирует схватку немедленно.

Тем не менее, мой авторитет в глазах Владеющего вырос несоизмеримо, а потому он протяжно выдохнул и тоже назвался своим наполовину выдуманным именем.

— Кавим, ратный сын, уроженец Джамли.

— Вы понимаете, почему вы здесь? — Подал голос капитан гавани, сверля нас тяжелым взглядом. — Вам обоим светит виселица.

— Это вряд ли, уважаемый, — ухмыльнулся я, начиная постепенно брать быка за рога.

В моих словах не было сокрыто угрозы, да и глупо пугать того, кто нагнал в свой кабинет полтора десятка воинов империи. Наверняка среди них были и Владеющие. Так что местный комендант все держал под контролем. По крайней мере, силовую сторону нашего рандеву.

Пожилой мужчина, восседающий за столом, удивительно воззрился на меня. Для него казалось удивительным, что из нашей пары голос подаю именно я, а не Кавим. В его взгляде отчетливо было написано полнейшее пренебрежение к какому-то салаге, не успевшего толком понюхать соленого ветра, но ответить ему все же пришлось.

— Это еще почему? — С вызовом уставился он на меня. Но вместо ответа я указал пальцем на массивный дубовый шкаф с книгами, занимающий здесь целый угол.

— Вы позволите?

Обескураженный моим поведением, старик заторможено кивнул, а я, получив его разрешение, смело прошел к стеллажу и принялся водить пальцем по корешкам толстых фолиантов, хранящихся тут.

— Так-так-так… атлас течений… кодекс имперского купечества… свод торговых привилегий… — бормотал я вполголоса, с трудом читая истертые названия. — Не то… не то… снова не то… о! Вот оно!

Под удивленными взглядами всех присутствующих, включая стражников и Кавима, я выудил увесистый том в обложке из крашенной синей кожи.

— Морской кодекс империи Исхирос! — Почти торжественно провозгласил я, воздевая книгу над головой.

— Чего ты пытаешься добиться, малец?! — Начал раздражаться капитан гавани.

— Я так понимаю, — проигнорировал я его реплику, — суть претензии в убитом мной Владеющем?

От такого признания комендант едва не подпрыгнул в своем кресле.

— Так ты не отрицаешь, что участвовал в нападении на галеон Исхироса и убил одного из членов экипажа?!

— По первому пункту нет, а по второму — да.

— Прекрати проверять мое терпение на прочность, мальчишка, — натурально зарычал старый морской волк, — иначе этот разговор продолжится в пыточной! Чего ты добиваешься?!

— Я постараюсь изложить наиболее кратко, господин капитан гавани, — отвесил я глубокий поклон, а потом принялся листать кодекс, будто забыл обо всех окружающих меня людях.

Когда чиновник готов был в очередной раз взорваться негодующими воплями, я с воодушевленным «Вот!» ткнул пальцем в раскрытую страницу и зачитал вслух.

— Раздел четыре, пункт два имперского морского кодекса гласит следующее: «Суда, проявившие во внутренних водах Исхироса агрессию, лишаются заступничества империи». А исключения из этого положения предусмотрены только для военного времени или, не приведи Ворган, морской осады Агата. Понимаете, что это значит?

— Что вас обоих надо вздёрнуть? — Иронично предположил капитан, внезапно обретая самообладание.

— Вовсе нет! Дело в том, что это не дрекка урман напала на галеон его Сиятельства Иилия Второго, а совсем наоборот. А согласно все этому же благословенному своду правил, — я слегка подкинул в руках мощный фолиант, и снова вслух прочел очередной параграф, — «Всякое судно, идущие под иноземными флагами или гюйсом Исхироса, в случае нападения на него, вольно дать любой отпор вплоть до полного уничтожения агрессора, ежели таковая мера необходима для спасения корабля, экипажа, груза или его пассажиров».

С громким хлопком закрыв книгу, подняв с засаленных пергаментных страниц тучку мелкой пыли, я убрал ее обратно на полку и вернулся на место, встав рядом с Кавимом.

— Как видите, Ваша Милость, — обратился я по официальной форме к чиновнику, — мы, вместе с командой «Морского змея» оказались вынуждены обороняться от нападения. Или вы всерьез верите, что экипаж дрекки настолько безумен, что бросился в атаку на корабль, на борт которого даже не сможет взобраться?

Сброшенная мной маска оголтелого шута и проступившая под ней личина серьезного и, что самое главное, знакомого с законами империи юноши, подействовала на капитана гавани отрезвляюще. Он подобрался в кресле, внезапно осознав, что перед ним ни какие-то голодранцы, которых можно заставить наговорить на себя что угодно.

— У меня есть доклады и показания капитана и матросов с «Сокола», — не в пример более спокойней и деликатней, нежели вначале, поведал чиновник. — Они все в один голос утверждают, что вынуждены были защищаться от нападения северян.

— Напал воробей на сокола, — усмехнулся я в ответ на это «доказательство». — А с другой стороны, наверное, у вас кипа допросов урман, которые твердят, что это именно с галеона полетели первые стрелы? Но вы не желаете доверять каким-то там северным бродягам, ведь так? Ваша Милость, вам самим не смешно от подобого? А попробуйте ответить себе честно, неужели матросы Исхироса могли признать, что совершили разбойничье нападение в своих водах? Тогда виселица бы плакала уже по ним самим…