— Поединок окончен! Данмар, сын кузнеца, доказал, что правда на его стороне! Да будет так!

Еще несколько секунд понадобилось зрителям, чтобы переварить слова императорского ставленника, и только потом площадь взорвалась от сотен криков и всевозможных возгласов. Люди попросту не верили в то, что сейчас произошло на их глазах. Очень многие возмущались и требовали пересмотреть результаты поединка (хм… очень интересно, и как же они собирались воскресить Мэрака?) Другие обвиняли наместника во вранье, ведь тут, по их мнению, совершенно точно, что-то было нечисто. А кто-то и вовсе истерично горланил, требуя вернуть проигранные в пари деньги. И только лишь малая часть беснующейся толпы порадовалась моей победе.

Сразу же после объявления решения, я попал в окружение знакомых лиц. Астал, Кавим, Кайет, Йеро и, что удивительно, глава рода Эстуан. Вот уж кого я действительно не ожидал увидеть. Где-то за их спинами маячили и остальные. Вот мелькнула огненная шевелюра Астры, а чуть левее показалась блондинистая макушка Линнеи, едва выглядывающая из-за плеча моего преданного двухметрового спутника. Все они обступили меня, как добровольные телохранители, не позволяя более никому приблизиться к слегка искалеченному победителю.

— Ты сделал это, чертов маленький демон! — Громким шепотом, слышным, пожалуй, даже на самом краю площади, объявил Астал. — Я просто не верю своим глазам, Данмар! Ты… ты… я не знаю, как на это реагировать! Это невероятно!!!

— А я изначально не сомневался в тебе, — доверительно сообщил шахирец. — Я уже понял, что смерть твоя давняя подруга и попросту обходит тебя стороной.

— Данмар! Это было… это… как?! Как ты это сделал?! — Тараторил с выпученными глазами мальчишка Дивита. — Я никогда не слышал ни о чем подобном! Ты… ты просто величайший воин, которого я знаю! Откуда у тебя такая сила?!!

Крутясь как юла между десятком человек и принимая их разноголосые поздравления, я сдержанно улыбался и сердечно благодарил каждого из них. Даже Нисс Эстуан сказал мне что-то ободряющее, почти робко уточнив, могу ли я поделиться секретом метания молний. Чтобы продемонстрировать свое личное расположение, он еще и протянул ладонь для рукопожатия. Правда, на него тотчас же коршуном налетела супруга, обругав аристократа за невнимательность и неуместную корысть. Эония, пытаясь оправдаться за бестактность своего мужа, предложила прямо тут оказать мне первую целительскую помощь. Или, точнее будет сказать, твердо вознамерилась это сделать. И только лишь мое настойчивое возражение и обещание подлечиться у нее, но несколько позже, смогло ее убедить ненадолго отложить сию процедуру.

А потом я столкнулся лицом к лицу с Леннеей, которая наконец сумела протолкнуться ко мне. Девушка несколько секунд помолчала, глядя на меня своими огромными глазами полными тревоги, медленно отступающей под давлением целой бури противоречивых эмоций. Немая сцена не затянулась надолго, потому что Дивита без всякого перехода заключила меня в объятия и запечатала мои уста горячим поцелуем. Я ощущал огонь ее дыхания, трепетание ее юного сердца и металлический привкус собственной крови, размазываемой по нашим губам.

Обступившие меня люди торжественно взревели, будто приветствовали молодоженов на свадьбе, и расцвели широкими улыбками. Все, кроме одной. Даже не видя лица Астры я очень живо представил, как гнев и ненависть исказили ее миловидные черты. Как она наблюдает за нами с таким брезгливым видом, будто Линнея пожирает меня заживо. Но моя победа оказалась слишком громкой и невероятной, чтобы хоть кто-нибудь кроме меня заметил недовольство рыжеволосой аристократки. Людей сейчас больше заботило то, как я одолел Мэрака, а также то, какие последствия и перемены последуют за этим триумфом маленького воздушника.

— Ты болван! — Выдохнула с безумной улыбкой Линни, слегка отстраняясь, но все еще не размыкая рук. Ее мысли оказались заняты совсем иным, а потому она не думала о том, как мы выглядим со стороны, обе перепачканные моей кровью. — Я успела уже трижды с тобой проститься! Что о себе возомнил?!

Не утруждая себя ответом, я лишь устало улыбнулся и пожал плечами, не делая попыток высвободиться. И тогда она гневно выдохнула: «Дурак!» и снова жадно приникла к моим губам, наплевав на общество всех окружающих нас свидетелей.

И я снова не стал противиться ей. Старшая Дивита была из тех, кто привык получать желаемое здесь и сейчас, так что не стоило ее отвергать в такой деликатный для нее момент. Поэтому я просто смирно стоял в объятиях девушки, о которой мог мечтать, пожалуй, каждый мужчина империи, и смотрел вглубь своего внутреннего мира. Я изменился… очень изменился. Лед на мерзлом болоте в моей душе треснул и осыпался мелкой крошкой во тьму бездонной глубины. Пока что там ничего не было, но я понимал, что стоит мне немного отдохнуть и восстановить силы, как на том месте заполыхает жаркое пламя. Пламя, которое медленно, но упорно примется испепелять мертвый лес моей души. Только что я шагнул на следующую ступень. Я стал Магистром…

— Ваше Сиятельство! Ваше Сиятельство! Срочная депеша из Махи!

В покои Иилия Второго Солнечного, прямо посреди его высочайшей трапезы, ворвался посыльный с синим плюмажем фельдъегерского корпуса на шлеме. Оказавшись в дверях, посланник низко поклонился и замер. А когда дождался от монарха разрешающего кивка, то почтительно снял головной убор и строевым шагом прошествовал к накрытому столу. Припав на одно колено и опустив голову, он молвил:

— Ваше Сиятельство, Наместник Махи отправил меня со срочной вестью.

— Говори, — со слегка скучающим видом разрешил император. Из второго по величине города Исхироса в последний год шло слишком много невероятных слухов. Вряд ли хоть что-то могло еще удивить Иилия так же сильно, как известия об убийстве Хоурая Дивита.

— Мэрак Иматирос. Он пал в дуэли, сраженный Аколитом воздуха.

— Необычно, — сухо откомментировал правитель, даже не пытаясь припомнить, чем знаменит этот род, — но не более того. Кем был Иматирос по рангу?

— Магистром, Ваше Сиятельство. Он был Магистром огня.

— Хм-м… видимо, непокорная Искра совсем измотала бедолагу, если его одолел какой-то Аколит. Жаль, конечно, что империя потеряла еще одного потенциального Грандмастера…

— Ваше Сиятельство, молю простить меня, но это не так. Все свидетели поединка характеризуют Домина Иматирос как человека, вошедшего в рассвет силы.

— Тогда как он мог погибнуть? — Раздраженно дернул щекой Иилий.

— Аколит убил его молнией, Ваше Сиятельство…

— И насколько широко известия об этом происшествии разошлись по стране? — Император особо не изменился в лице, но те, кто знал его хоть немного, могли с уверенностью сказать, что монарх сейчас испытал сильнейшее потрясение. Просто маска невозмутимости, которую он носил в обществе придворных и дипломатических компаньонов, слишком сильно приросла к его личности.

— За их поединком наблюдали более сотни свидетелей, Ваше Сиятельство! — Дисциплинированно отчитался фельдъегерь, невольно преуменьшая ту бурную волну пересудов, которая кругами разошлась по всей провинции, стремительно двигаясь к ее границам. — Вот здесь подробный отчет наместника обо всех обстоятельствах, включая имена присутствующих при Поединке Жизни.

Посыльный, не поднимая головы, протянул изящный серебряный тубус, в котором находился почти метровый скрученный в тугую трубку свиток. Иилий Второй взял его и без лишних церемоний открутил крышку, вчитываясь в длинное послание из далекой провинции.

— Советника ко мне! — Грозно распорядился правитель, дочитав едва ли до середины, и обоих слуг, прислуживающих ему за обедом, моментально сдуло. — А ты можешь идти, доблестный вестник.

Фельдъегерь тут же поднялся на ноги, но не дерзнул разгибать спины. В таком полусогнутом виде он пятился до самых дверей, и только выйдя за порог позволил себе распрямиться. Император же толком и не обратил внимания на то, что остался один. Его целиком поглотило чтение, и каждая новая строка все ярче разжигала в глазах монарха ненасытное хищное пламя. Тот момент, когда в трапезную вошел советник, правитель тоже упустил, и смог вырваться в реальный мир лишь после того, как визитер вежливо дал знать о своем прибытии.