— Исш’антала, Данмар! Это я! — Рявкнул он, пытаясь докричаться до моего разума. — Очнись ты, проклятый мальчишка! Нам надо уходить! Храмовники покидают стены!

Появление Искателей сильно поколебало мою уверенность в своих силах, и во мне снова воспрял грешник. Каким-то чудом, но я все-таки сумел пробиться сквозь заскорузлую броню его сознания, видящего в любом врага, и заставил себя последовать за отступающими воинами. Слова умирающего одержимого, обжегшие мне лицо смрадом царства смерти, невольно заставили задуматься. Чего Дьявол пытается этим добиться? Что желает доказать или показать?! Я и так делаю все, что он приказывает, чего ему еще нужно?!

Собственные тяжелые мысли и близость целой орды демонов сделали свое дело. Подавлять свою вторую половину, взращенную в Аду на боли и страхе, становилось с каждой секундой все сложнее. В какой-то роковой миг я уступил ей и, не отдавая себе никакого отчета, не понимая, где друг, а где враг, нырнул в самую гущу тварей, разрывая их туши быстрыми ударами в кровавые лохмотья.

Ненависть на извечных врагов любого грешника затопила мозг, не оставив ни единого просвета, и единственной целью своей второй жизни я считал их уничтожение. Там, в Аду, таких преимуществ у меня уже не будет, так что воспользоваться этим шансом нужно прямо сейчас. Что со мной после этого будет? Как отнесется Повелитель демонов к моей гибели? На какие муки он обречет меня после провала его задания? Все это стало мне совершенно безразлично. Мне просто было нужно унести с собой побольше дьявольских клевретов, чтобы держаться за эти ощущения в Преисподней, как за якорь.

Отблески огня, скулёж поверженных демонов, хохот Искателей, верные штыки, горячий жар моей Искры и кровь. Очень-очень много крови. Я просто растворился в багровом безумстве, потеряв счет времени. Дьявольские приспешники кидались на меня со всех сторон, пытаясь укусить, порвать или свалить на землю. Но я неизменно оказывался быстрее, сильнее и смертоносней. Моя Анима Агнис делала из меня очень опасную и кусачую добычу, достать которую было совсем непросто.

Но вечно так продолжаться не могло. Проклятые Искатели обступили меня, будто стая шакалов, и принялись пытаться повалить меня. Какое-то время я вполне успешно сопротивлялся, но на смену одним, которых я изгнал обратно в Ад, моментально вставали другие. В конце концов, одна из тварей сумела вцепиться мне в предплечье своими острыми игольчатыми зубами и вырвала кусок мяса из моей руки.

В голове тут же опасно зашумело, будто в кровь попал сильный яд. Но я, глядя в паскудно осклабившееся лицо изуродованного туземца, на остатках сил локтем вбил кусок своей плоти ему в глотку вместе с его собственной челюстью. И тут же я свалился, от сильного удара, пришедшегося мне куда-то в область лопаток. Я покатился по земле, перекувыркнувшись, и сразу же вскочил на ноги, готовясь отражать новое нападение, но…

Но на меня никто больше не кидался. Исчезли джунгли, исчезли деревянные домики пятой заставы, частокол, воины Ордена и даже тропическая ночь. Я стоял посреди каменистой пустыни под закатными лучами неестественно оранжевого солнца и непонимающе озирался. Что произошло? Где я?!

— Добро пожаловать назад, грешник, — раздался неописуемо мощный рокот позади меня. — Я ждал тебя.

Резко развернувшись в прыжке, я вдруг осознал, что мои ладони пусты, что пальцы больше судорожно не стискивают рукояти коротких сай. Опустив взгляд на свои руки, я увидел, что они снова испещрены тысячами шрамов, которые словно сытые змеи переплетаются и наползают друг на друга. Я опять оказался в Аду… в своем истинном обличии.

Не успел я толком смириться с этой мыслью, как ощутил мягкое прикосновение к своим плечам. Испуганно отпрянув, я узрел величественные черные крылья, послушно колыхнувшиеся в такт моему мысленному приказу. Подарок Дьявола был все еще со мной, а это значило… Не веря своему счастью, я попытался обратиться к своей Искре, и едва не завопил от счастья, когда она охотно отозвалась. Поток невообразимой силы хлынул по венам, подобно жидкому огню. До треска напряглись веревки сухожилий, вновь готовые бросить меня в отчаянный бой.

Я злобно сверкнул глазами на огромного демона, что с легким налетом отстраненного любопытства наблюдал за мной. Эта тварь была жутка и ужасна, чем-то напоминая ту черную гору мышц, что впервые привела меня к Сатане. Только в облике этого прислужника Князя Тьмы было гораздо больше… человеческого?

Угольно-черные глаза, смотрящие на меня из-под выступающих заостренных надбровных дуг, выглядели совсем не так безумно яростно, как у тех приспешников Дьявола, которых я встречал ранее. В них мерцал какой-то едва заметный огонек холодного интереса, от которого мне становилось только еще больше не по себе. С таким выражением ученый смотрит на подопытную крысу, размышляя, как долго она проживет после начала эксперимента. И ей богу, лучше б этот демон был похож на остальных, потому от тех хотя бы знаешь, чего ожидать. А вот эта неизвестность пугала почище самых страшных истязаний… Моя уверенность в собственных силах таяла, будто заблудившийся шальной снег, выпавший летней ночью.

— Кто ты? — Сипло выдохнул я, дрожа от внутреннего напряжения. Да, моя душа стала значительно сильнее, овладев Искрой, но по сравнению с этим антрацитовым исполином я был даже не жалкой блохой, а чем-то несоизмеримо меньшим.

— Я — Асмодей, — вполне нейтрально ответил монстр к моему величайшему изумлению. — Лорд мстителей, демон-каратель и правая рука самого Мессера. Мне удалось удовлетворить твое любопытство, грешник?

— Ч… что я здесь делаю? Это Ад? Почему я снова попал сюда? — Выдал я сразу несколько самых волнующих меня вопросов.

— Ты здесь, потому что тебя призвал Повелитель, — коротко бросил приспешник Сатаны, и в его голосе мне почудилась усмешка. — И да, это то место, которое вы, смертные, называете адом.

— Но… — я недоуменно огляделся, пытаясь увидеть хоть что-нибудь знакомое в очертаниях каменистой пустоши. — Он всегда выглядел иначе…

От грохнувшего раската смеха, мне захотелось упасть на землю и спрятать руками голову. Демон, вне всякого сомнения, являющийся одним из Баронов Ада, широко раскрыл свою пасть и хохотал, словно услышал самую лучшую шутку тысячелетия. И от вида его зубастой ухмылки из моих глаз покатились кровавые слезы, которые я безуспешно пытался сморгнуть.

— Ты возомнил, что знаешь о нашем мире все, глупый смертный? — Громыхнул Асмодей, формируя в семипалой когтистой ладони сферу из черных молний. — Давай я тебе кое-что покажу…

Не успел я даже слова сказать против этого, несомненно, «великодушного» предложения, как пучок в руках карателя разросся до размеров целого стадиона, и мое сознания затопил беспросветный и оглушительный мрак.

Сначала ко мне вернулся слух, и первые звуки, пробившиеся сквозь вату темноты, несомненно, были шумом битвы. Уж их-то сложно спутать с чем-либо другим. Стоны, крики, команды на неизвестном языке, звон металла, грохот каменных глыб. Все это смешивалось в оглушительную какофонию, перекрывающую даже мои собственные мысли.

Когда пелена тьмы спала и с моего взора, то я обнаружил себя стоящим под стенами какого-то средневекового города, где кипела ожесточенная схватка. Люди в доспехах и кольчугах под накидками, украшенными красными крестами, с бесстрашием самоубийц рвались вперед, сотнями и тысячами погибая под ответным огнем защитников. Им на головы летели булыжники, вбивая шлемы вместе с головами в плечи, лился кипяток, падали тяжелые стрелы и густая горячая смола. Но их это не останавливало. Они будто бы вообще не ведали такого слова, как «страх».

Когда один пробегающий мимо меня крестоносец попытался между делом рубануть меня по шее длинным прямым мечом, инстинкты грешника сработали сами по себе. Да, я был обескуражен этим внезапным перемещением, и совсем не понимал, где оказался, но вбитые за тысячелетия навыки не требовали от меня сосредоточения.