— Принесли песо? — спросил старший из мальчишек. Я достал из кармана деньги.

— А вы что-нибудь узнали?

— Узнали да не уверены, заплатите ли вы нам?

— Я тоже не уверен, что вы скажете мне правду после того, как получите деньги.

Мальчишки переглянулись и пожали плечами.

— Придется доверять друг другу, — сказал я. Старший мальчишка согласно кивнул и сообщил:

— В три часа ночи мужчина, подходящий под ваше описание, сел на корабль, что у седьмого причала. Это корабль под панамским флагом.

— Если вы лжете, то поплатитесь за это!

— Мы не лжем, ваша честь.

Я отдал мальчишкам деньги и побежал к машине. Выскочив на седьмом причале, я отыскал корабль и бросился по трапу, но вахтенный остановил меня.

— Мы через час отваливаем, — коротко бросил он. — Никаких посетителей.

— Пошли, — сказал я Котяре и побежал вниз по трапу.

Я выпрыгнул из машины на ходу и промчался мимо охранников прямо в кабинет президента. Сидевший за столом президент удивленно посмотрел на меня. Возле него находились несколько человек. Не успели они и рта раскрыть, как я выпалил:

— Я знаю, где находится полковник Гутьеррес!

— Какое отношение к твоему вторжению имеет полковник Гутьеррес?

— Но ведь он и есть сеньор Гуардас, — сказал я. — Тот с бородкой, который сбежал.

Президент не колебался ни секунды, он снял трубку телефона.

— Передайте капитану Борджиа, чтобы немедленно прибыл к подъезду вместе с отрядом! Президент повернулся ко мне.

— Где он?

— На корабле под панапским флагом, у седьмого причала. Надо торопиться, до отплытия осталось меньше часа.

Президент встал и направился к двери.

— Но мы не можем задержать отплытие корабля, ваша честь, — запротестовал один из советников президента. — Это будет нарушением международных соглашений!

Президент сердито обернулся к нему.

— Плевать на международные соглашения! — На его лице появилась улыбка. — Да и кто посмеет возражать против визита президента на корабль главы государства? Это большая честь. — Президент обнял меня за плечи и подтолкнул в направлении двери.

Капитан корабля был явно встревожен.

— Взываю к вашей милости, ваша честь. Если мы пропустим прилив, то на полдня выбьемся из расписания.

— Но ваше правительство наверняка рассердится еще больше, если вы не позволите мне осмотреть ваш корабль, которым я так восхищаюсь, — парировал президент учтиво. — Я много слышал о чудесном флоте вашей страны.

— Но, ваша честь...

Внезапно в голосе президента появилась твердость.

— Капитан, я вынужден настоять. Или вы позволите мне осмотреть корабль, или вам будет предъявлено обвинение в злоупотреблении нашим гостеприимством и укрывательстве убийцы, врага нашего государства!

— Но у нас нет пассажиров, ваша честь. На борту только члены команды.

— Тогда выстройте команду для проверки! Капитан замялся.

— Выполняйте, — приказал президент. Капитан повернулся к первому помощнику.

— Построить всех на палубе.

Через несколько минут команда была в сборе — тридцать два человека выстроились в центре палубы в две шеренги.

— Смирно!

Шеренги выровнялись и замерли.

— Здесь все? — спросил президент. Капитан кивнул.

— Да, ваша честь.

Президент повернулся к капитану Борджиа.

— Возьмите с собой двух человек и тщательно осмотриге весь корабль. Проверьте, чтобы никто не спрятался на нижних палубах.

Капитан отдал честь, и в сопровождении солдат отправился выполнять приказание. Президент повернулся ко мне.

— А теперь мы посмотрим на их лица, да? Бородатого узнать нетрудно.

Но увы ни у кого из моряков не было бороды. Когда мы второй раз молча двигались вдоль строя, появился капитан Борджиа и доложил, что на корабле больше никого нет.

— Ты узнал его? — с тревогой в голосе спросил президент.

Я покачал головой. Но ведь мои информаторы не могли все выдумать, они явно хорошо соображали.

Капитан корабля подошел к нам, в голосе его звучали нотки триумфа.

— Надеюсь, выше высочество удовлетворены? Президент промолчал, посмотрел на меня.

— Нет! — воскликнул я. — Он здесь, он должен быть здесь! Ясно, что он сбрил бороду.

— Так как же ты узнаешь его?

Я жестом попросил президента нагнуться и зашептал ему в ухо. Улыбнувшись, он кивнул, вернулся к строю и остановился возле первого матроса.

— Как тебя зовут? — спросил президент.

— Диего Карденас, ваша честь, — ответил матрос, продолжая стоять по стойке смирно. Президент подошел к следующему.

— Как тебя зовут?

— Хесу Мария Луна, ваша честь.

Мы в третий раз двинулись вдоль строя. Президент остановился перед худощавым мужчиной в грязной замасленной одежде. Лицо его было испачкано смазкой, даже волосы были грязные.

— Как тебя зовут?

Мужчина взглянул на меня, замялся и ответил хриплым голосом:

— Хуан Росарио.

Президент уже перешел к следующему матросу, но я задержался.

— Хуан Росарио, а дальше?

— Росарио Гуард... — голос матроса внезапно замер, и он вцепился мне в горло. — Негритянское отродье! Дважды мне надо было убить тебя! И на этот раз я это сделаю!

Я пытался оторвать его руки от своего горла, мне не хватало дыхания, глаза начали вылезать из орбит. Внезапно позади матроса возник Котяра, и тиски на моем горле моментально разжались.

С трудом переводя дыхание, я стоял и смотрел на мужчину, лежащего на палубе. Он потряс головой, повернулся и тоже посмотрел на меня. Глаза у него остались прежними — холодными, жестокими и непроницаемыми. Он мог изменить цвет волос, сбрить бороду, даже изменить голос, но он не мог изменить своих глаз. Всего один взгляд, брошенный на меня, выдал его.

Расстегнув куртку, я вытащил из-за пояса нож. Я собрался уже было перерезать ему горло, как цыпленку, но чьи-то руки схватили меня и оттащили в сторону. Подняв голову, я встретился взглядом с президентом. Голос его прозвучал спокойно, почти нежно:

— Тебе нет необходимости убивать его, — сказал он. — Ведь ты больше не в джунглях.

Через три месяца я стоял у леера другого корабля, отходящего от причала. Я стоял и смотрел на причал, где прыгала и махала мне рукой Ампаро. Я тоже помахал ей.

— До свиданья, Ампаро! До свиданья!

Она что-то прокричала в ответ, но было слишком шумно, и я не расслышал ее слов. Корабль медленно выходил из гавани, теперь толпа людей на причале слилась в единую разноцветную массу. Позади этой массы я мог видеть город, а еще дальше горы, пышную зелень на их склонах освещало полуденное солнце.

Почувствовав, как отец обнял меня за плечи и прижал к себе, я поднял голову и посмотрел на него. Лицо у него до сих пор было осунувшимся, пустой левый рукав все еще непривычно болтался, но глаза были мягкими и ясными, и взгляд в них был иной — такого я никогда не видел у него раньше.

— Держись бодрее, сынок, — сказал отец, крепко прижимая меня к себе здоровой рукой. — Мы отправляемся с тобой в другой мир.

Я бросил взгляд на Котяру, но отец снова заговорил, и я опять стал смотреть на удаляющийся берег.

— Мы отправляемся в старый мир, который будет новым для нас с тобой, — продолжил отец. — Так что запомни, сынок, и этот город и горы, и равнины своей родной земли. Когда ты вернешься сюда, ты уже больше не будешь мальчиком. Ты будешь мужчиной!