— Но тогда корабли снова перейдут к японцам, а мы опять останемся ни с чем.

— Тем хуже для вас. — Сэр Петр посмотрел на часы. — Мне нужно идти. Моему сыну пора спать. Я всегда стараюсь укладывать его сам. В моем возрасте надо понимать, что осталось не так уж много.

Христополус направился к двери, но сэр Петр окликнул его:

— Знаете что, Христополус, не надо быть таким жадным. Я уже давно понял, что следует заниматься только своим делом. Так что занимайтесь лучше тем, что у вас здорово получается, — играйте в карты.

Эли посмотрел на дядю, подошедшего к машине.

— Что сказал старик? Христополус выругался.

— Он ничего не будет предпринимать?

— Нет. Он говорит, что у него бухгалтерские книги в порядке. — В голосе Христополуса послышалась горечь. — У меня такое чувство, что он просто посмеялся надо мной.

Несколько минут они ехали молча.

— Что ты собираешься делать? — спросил племянник.

— Черт бы его побрал, — ответил дядя. — Я ведь говорил барону, что не доверяю этому Марселю. Если бы он сейчас был здесь, я бы разорвал его голыми руками.

— Зачем утруждать себя? — спросил Эли. — В Макао есть люди, которые с радостью сделают это для нас. Дядюшка посмотрел на племянника.

— Если он не обкрадывает тебя, не обкрадывает сэра Петра, значит, он обкрадывает кого-то еще. По всей вероятности, это китайцы, с которыми он имеет дело.

— Кто-нибудь знает их?

— В Макао их все знают. Только потребуется письмо от меня.

— Но ведь они наверняка не дураки, они и без твоего письма должны понимать, что он их обкрадывает. Почему они его до сих пор не убили?

Эли посмотрел на дядю.

— Китайцы совсем не похожи на нас. На Востоке есть такое понятие «потерять лицо». Пока об этом знают только он и они, это никого не волнует, ведь они, в конце концов, получают то, что хотят. Но как только другим станет известно, что он обкрадывает их, они «потеряют лицо», если не убьют его.

Христополус скорчил гневную мину.

— Мне нужен еще месяц, чтобы все обговорить с японцами. Потом напишешь письмо своему другу.

Марсель сидел за своим столом и разглядывал американца. Это был высокий, краснолицый человек с голубыми решительными глазами. Марсель взглянул на его визитную карточку.

«Джон Хэдли, вице-президент. Американские грузовые перевозки».

— Чем могу быть полезен, мистер Хэдли? Американец сразу перешел к делу.

— Я приехал сюда за кораблями. Все они принадлежат вам.

Марсель сделал протестующий жест.

— Не все.

— Да, — угрюмо согласился Хэдли. — Только те, которые могут выходить в море. — Он нагнулся к столу. — Я уполномочен предложить вам солидную прибыль, если вы продадите их.

Марсель улыбнулся.

— Приятно слышать, но я не готов к тому, чтобы продавать корабли.

— А что вы собираетесь делать с ними? Ведь соглашения на их аренду у вас еще нет. Не будете же вы их есть.

Марсель насторожился. Совершенно ясно, что этот американец хорошо информирован.

— Их возьмут в аренду.

— А я слышал, что нет. И еще я слышал, что сделано предложение японцам купить ваши корабли после того, как вы разоритесь.

Марсель внимательно посмотрел на Хэдли. Так вот почему греки так долго тянут с ответом.

— Им не удастся меня разорить, — с преувеличенной уверенностью заявил Марсель. — Я сумею найти грузы.

— Где? — спросил американец. — Здесь, в Макао?

Он был прав, местный грузооборот был невелик, крупные грузы перевозились в других местах. В порту ходила поговорка: «Кому нужен большой груз, если его нельзя провезти контрабандой». Марсель глубоко вздохнул.

— У меня есть агенты в Гонконге.

— Никого у вас нет, — уверенно заявил американец. — Если вы не заключите сделку с греками, то через два месяца корабли вернутся назад к японцам.

— В таком случае, почему вы не обратились к ним? Хэдли улыбнулся.

— Потому что мы хотим быть уверены, что получим эти корабли. Я предпочитаю иметь дело с вами и получить корабли от вас, чем пытаться получить их от японцев.

— Вы откровенны.

— Мы только так и ведем свои дела. У моего босса не хватает терпения на всякие хитроумные планы. Он всегда идет напрямик.

Марсель кивнул. Ему была известна репутация владельца компании. Некогда бедный ирландец из Бостона, он с боем пробился в руководство многих компаний и обладал теперь огромным состоянием. Именно благодаря его жестокости и решительности компания почти монопольно перевозила грузы в Южную Африку и обратно.

Марсель постарался припомнить, что еще он слышал о Джеймсе Хэдли. Говорили, что в последние годы он ударился в политику и стал видным деятелем в партии, которая только что обеспечила избрание Рузвельта на второй срок. Ходили также слухи, что президент собирается предложить ему пост посла. Хэдли уже несколько раз представлял Соединенные Штаты на важных дипломатических переговорах, но лишь создал себе репутацию крайне вульгарного человека. В настоящее время два его сына учились в Гарварде, и, по общему мнению, это благотворно подействовало на отца. Как и все нувориши, Хэдли мечтал о том, чтобы быть принятым в новом для него мире — мире власти, куда нельзя было попасть только благодаря деньгам.

Внезапно Марселя осенило, что человек, сидящий перед ним, носит ту же фамилию. Он снова взял визитную карточку.

— Вы родственники? Американец кивнул.

— Двоюродные братья.

— Понимаю.

Хэдли помолчал немного, но видя, что Марсель не поддерживает разговор, спросил:

— Значит, вы решили не продавать корабли? Марсель кивнул.

— В таком случае у меня альтернативное предложение. У нас есть пятьдесят кораблей, плавающих под американским флагом, но из соображений налогов мы хотели бы зарегистрировать их под иностранными флагами. Предлагаю объединить наши корабли в совместную компанию и зарегистрировать ее в той стране, которая будет сохранять нейтралитет в случае войны. Тогда мы будем уверены, что наши корабли смогут спокойно плавать по всем морям.

Марсель покачал головой.

— Это невозможно. Все равно все будут знать, что это ваши корабли.

Хэдли пристально посмотрел на него.

— Нет, если мы продадим их вам. Наши интересы будет представлять швейцарская корпорация.

— Но в какой стране мы сможем их зарегистрировать? Швейцарцы на это не пойдут.

— Вы много лет проработали секретарем консульства Кортегуа в Париже.

Марсель снова удивился. Американец был осведомлен более основательно, чем он думал.

— Но у Кортегуа уже имеется соглашение с бароном де Койном.

— А что Кортегуа имеет с этого? — язвительно заметил Хэдли. — Четыре старых посудины, когда ей и двадцати кораблей мало!

— Но между ними заключено соглашение.

— Как вы думаете, как долго просуществует это соглашение после того, как мы объясним президенту Кортегуа все преимущества ведения дел с нами? Политики во всем мире одинаковы.

Впервые за долгое время Марсель подумал о покойном консуле. Больше всех в мире Кайме Ксенос хотел для своей страны именно этого. И все-таки подобное предложение привело бы его в ужас. Но американец прав, таких честных людей, как отец Дакса, мало.

— Как вы договоритесь с президентом? — спросил Марсель. — Я был в консульстве обычным клерком, и у меня нет должного влияния.

— Это наша забота, — заверил его Хэдли. — От вас потребуется только принципиальное согласие. — Он поднялся. — Я возвращаюсь в Гонконг дневным пароходом. Подумайте над моим предложением. Если захотите связаться со мной, я еще несколько дней буду находиться в отеле «Пенинсьюла».

— Я подумаю.

Они пожали друг другу руки. Хэдли вышел, а Марсель задумчиво посмотрел на дверь. Он понимал, для чего Хэдли задержится в Гонконге, — поговорить с японцами о кораблях. Каким бы ни было решение Марселя, Хэдли не упустит и этого шанса.

Марсель неожиданно выругался. Похоже, что происходит что-то такое, о чем он даже не подозревал. Разозлившись, он уселся за стол. Чертовы греки! Старая поговорка гласит, что никому не следует доверять. Они уже попытались нанести ему удар в спину, и если они окончательно не свалят его, им никогда не видать этих кораблей.