Андрей Васильевич Большой – главный бунтовщик великокняжеской семьи к тому времени уже осваивал строгое монашеское послушание и не смог вмешаться. Остальные же братья вполне поддержали такой шаг Иван III свет Васильевича.

Щедрый подарок. Очень. Поэтому настрой Юрий Васильевича по отношению к брату своему старшему был самый что ни на есть благожелательный. А особенно к сыну ему. Ведь выспросил он у Великого князя, кто советы те добрые ему советовал.

- Слышал уже, что отец твой желает увеличить твою сотню? – После небольшой паузы спросил дядя.

- Слышал. – Кивнул Ваня. - Нужно новое подворье для них ставить. По весне и начнем. Но большой отряд – большая морока.

- Понимаешь сие? – Приятно удивился Юрий Васильевич.

- Хоть и мал, но такие вещи уже разумею. Нужно думать о том, как да что изменить, дабы разумно, удобно и полезно стало.

- Опять менять все хочешь? Отчего не желаешь делать по обычаю?

- Сотня ведь вышла добрая?

- Добрая.

- А она не по обычаю привычному. Вот и думаю, своим задумкам далее следовать. Вреда ведь они не приносят.

- То верно, - чуть помедлив, согласился дядя. Ему не стоило труда узнать о том, кто проводил расследование об отравлении Великой княгини Марии Борисовны. Но вред ли то, что брата постигла справедливая кара? Вопрос.

- На самом деле, я думаю, что всадники – дело хоть и доброе, но другим надобно заниматься. Да скорее, нежели супротивники наши.

- Это чем же?

- Огненным боем. Как большими орудиями, так и пехотой с малым боем в руках.

- Пехотой? – Удивился дядя непривычному слову.

- Пешцами. Но только пешцы – уничижительно звучит. А пехота – непривычно, от того и лучше. Дурного в то слово никто пока не вкладывает.

- Дались тебе эти пешцы.

- Пехота – дядя – это сила. Ежели к ней с умом подойти. Али ты не слышал, что творят османские войска? Самая их сила – янычары – пехотинцы, вооруженные огненным боем. А в далеких Альпах, что подле древней Италии торчат из земли, проживают швейцарцы, наводящие ужас на всех своих соседей. И они тоже в пешем порядке дерутся. Хотя и королевство франков рядом с их славной конницей, и италийские земли полны прекрасных конных отрядов. Да и вообще, сказывают, что в зело далекие времена, когда жили древние Кесари Рима, пехота решала исход почти всех битв.

- Брешут, - уверенно произнес Юрий Васильевич.

- Может и так, - охотно согласился Ваня.

А чего ему спорить? Юрий Васильевич был по-своему прав. Ведь пешие рати исчезли на Руси в XI веке, когда Владимир I Святой завершил перевод дружин в конный строй. С тех пор так и повелось, что на просторах Руси имелась практически исключительно конница, по случаю, становившаяся судовой ратью .

О том, что те же ушкуйники были «младшими сыновьями» из новгородского городового полка, то есть, представителями воинской аристократии, что ходили добывать разбоем себе средства на доброе снаряжение Ваня узнал только в этой эпохе. Там, в будущем, он слышал о них, почитая за простых грабителей речных. Но все оказалось все намного любопытнее. Особенно в свете того, что ушкуйники активно промышляли работорговлей, как крайне выгодным бизнесом и не сильно уступали в нем татарам. Только ходили не на Русь, а либо к тем же самым татарам, либо к народам севера, отлавливая их на продажу промеж сугробов и оленей.

Конечно, совсем пешцы никуда не девались, как на Руси, так и в Европе. Однако они находились в нише вспомогательного персонала, что шел с обозом, обслуживая интересы рати. В будущем таких назвали бы нестроевыми, ибо в поле они не сражались и при первой опасности тупо разбегались в разные стороны.

Ваня знал о том, что Иван IV прозванный за ласковый нрав Грозным утвердил своих стрельцов только во второй трети XVI века. А до того, вроде как имелись иррегулярные отряды стрелков огненного боя - пищальщиков. Но когда это повелось? Вопрос. Здесь и сейчас ничего подобного пока не было. Да и окрест тоже.  Вот и дивится воевода. Посему княжич и пустился в уговоры.

- Но попробовать стоит, - продолжал Ваня. - Вдруг что дельное выйдет? Раз уж у магометан дело выходит, так чего нам стесняться?

- Так пробуй.

- Отец не желает. Говорит, что ратников в пехоту никак нельзя ставить не для приступа по случаю, а на совсем. То унижение их достоинства и чести.

- И правильно говорит, - кивнул дядя.

- Так может набрать всякого вольного люда, охочего к такой службе? Из бедных, да горячих.

- Еще скажи крестьян, - фыркнул Юрий Васильевич.

- Дохлые уж больно. А то бы и из них можно было бы нанимать. Чай альпийские рати пешие не все из добрых ратников собраны.

- О дурном ты думаешь.

- Дядя, помоги. Если провалится дела – перед людьми покаюсь, что был дурак и советов твоих не слушался. Но уж больно попробовать хочу.

- Помогу, - после недолгого колебания согласился Юрий Васильевич. – Но при условии, что ты сотню свою конную не забросишь. Как ее отец твой увеличивать станет – не ясно пока. Может припишет к ней вдвое, а то и втрое к тем, что есть.

- Не брошу, - твердо произнес Ваня.

После они переключились на обсуждение куда более насущных дел. Юрий Васильевич прознал про оборону Мурома от татар, в которой участвовал княжич. Вот и стал расспрашивать. Ведь держать много войск на Булгарских землях он не мог. Дорого слишком. А тюфяки дробового боя выглядели крайне выгодным и интересным решением.

Это было особенно актуальным и очень важным делом в условиях разгрома, что учинили ратники в Юрьеве-Камском и его окрестностях. И на будущий год учинят. Ибо замирять враждебно настроение население в той ситуации можно было только силой, пуская кровь и чиня страшное разорение. По-монгольски. То есть, говоря на понятном и не требующем перевода языке.

И Ваня охотно делился опытом. В деталях и пояснениях. Надеясь на то, что дядя сможет удержать тот регион малой кровью.

 1471 год – 8 марта, Москва

Ваня сидел рядом с отцом на собрании боярской Думы. И слушал в который раз об истории, что сильно трогала местную аристократию. Слушал и дивился тому, как лихо религиозно-мистическое мышление искажает причинно-следственные цепочки, подменяя их идеалистическими постулатами, то есть, тезисами, лишенными всякого здравого смысла. Да, маленькому человеку можно тихо жить с таким мозгом. И вполне себе комфортно. Проблемы начинаются только тогда, когда этой «плантацией глюков» пробуют думать…

История, в общем-то, была обыденна. Новгород в очередной раз пытался удалиться из орбиты влияния той державы, которая начинала слишком сильно на него влиять. Такое положение дел ему было не выгодно. Ведь он стремился со всеми торговать и никому не подчиняться.