Ване эти беседы были вообще не с руки. О чем ему общаться с этими ребятами? Тем более, что отцом он не облачен вообще полномочиями ни для каких бесед. Да и набрать трофеями добрых готических лат, пусть и с пулевыми дырками, было бы много лучше, чем лясы чесать с их владельцами. Но портить себе репутацию дурными манерами он не стал и потому в окружение своего десятка всадников, выступил навстречу.

Съехались. Чуть-чуть помолчали, рассматривая друг друга. Ливонцы вдумчиво изучали доспехи и вооружение всадников, а также рисунок на их гербовой накидке. Очень уж хорошо был нарисован там лев. Не в пример тех времен. Но оно и не удивительно, ведь льва Ланнистеров рисовали в XXI веке, имея за спиной столетия развития изобразительного искусства и геральдики.

- Кто вы такие? – Спросил на весьма неплохой латыни Ваня, благо учил ее с носителем уже больше четырех лет и немало поднаторел.

- Бернхард фон дер Борх, ландмейстер Тевтонского ордена в Ливонии, - ответил ему глава делегации. Также на латыни, которую, как и положено духовному лицу католичества, знал отменно.

- И что ты забыл на землях моего отца?

- Твоего отца? – Удивился Бернхард, намекая на то, что недурно бы и представиться.

- Я Иоанн Иоаннович, сын и наследник Великого князя Московского и всея Руси.

- Разве земли Новгорода принадлежат твоему отцу?

- Разумеется. Мой далекий предок Хрерик из Дорестада, славный правитель Фризии, известный в этих краях как князь Рюрик, создал Русскую марку силой своего меча. И основал этот город. С тех пор его старшим потомкам он и принадлежит. Но горожане, как тебе известно, любят бунтовать и злодействовать. Их не всегда можно прижать к ногтю. Оттого изредка и случаются некоторые недоразумения.

- Недоразумения? – Мягко улыбнулся Бернхард.

- Они немного затянулись, - вернул улыбку Ваня. - Но я разбил новгородцев и идущих им на помощь литвинов. Осталось дело за малым – развесить бунтовщиков на осинках.

- Но ты еще не взял город, - осторожно заметил ландмейстер.

- То моя забота. А вот что делает войско Тевтонского ордена в землях моего отца – это вопрос.

- Мы заблудились, - невозмутимо, прямо-таки на голубом глазу, ответил фон дер Борх.

- Заблудились?

- Да. Так и есть. Я гулял. Дышал свежим воздухом. И вот оказался тут.

- А войско зачем с собой взял?

- Это не войско. Это моя вооруженная охрана. На дорогах сейчас ОЧЕНЬ беспокойно. Разбойники совсем страх потеряли.

- Жаль, - произнес Ваня, тяжело вздохнув. - Я надеялся на битву.

- Так не терпится обрести воинскую славу?

- Нет. Я очень мирный и кроткий христианин. Но мне так понравились ваши кони…

Поболтали. Воевать ливонцы явно не планировали. Не при таком раскладе, во всяком случае. Посему после беседы – разъехались. Совсем. Ваня отошел ближе к городу, а ливонцы быстро-быстро смотали удочки и отправились на другое водохранилище… подальше от местного рыбнадзора.

А перед закатом прискакал гонец. Ну, небольшой отряд с гонцом, если говорить точно. С письмом от Ивана III. Тот писал сыну, что прийти не может, ибо стережет столичный город от Большой Орды, которая по слухам собиралась заглянуть. Посему и предлагал сыну закругляться. Погулял по вражеским землям. Пограбил. И довольно. Его конница очень может пригодится и дома…

 1471 год – 5 июля, Новгород

В 1471 году Новгород был очень внушительным городом. По меркам Руси, разумеется. Порядка двадцати тысяч человек населения, около двухсот семидесяти гектаров площади и целых два кольца стен. И если внешнее кольцо было хоть и массивным, но древесно-земляным, то центр города прикрывал довольно крупный каменный детинец, построенный в 1430-е годы. Ничего мощнее Новгорода в плане оборонительных сооружений в те годы на Руси не было. Даже Москва терялась на его фоне. Потому-то и уверены были в себе горожане. Чего переживать-то за такими стенами?

Несмотря на письмо отца уходить просто так Ваня не стал. Нужно было урегулировать вопрос с Новгородом раз уж он до него добрался. Но новый раунд переговоров княжич решил проводить в более выгодной для себя обстановке. Так что, рано утром пятого июля, еще по густому туману, к воротам одной из проездных башен подкатили двуколку с мощной, крепко окованной дубовой бочкой. Это была одна из трех мин, которые Ваня распорядился сделать еще в Москве. На всякий случай. Мало ли чего штурмовать придется?

Ратники подожгли фитиль, укрытый специальным козырьком, дабы не могли залить со стен. И спешно отбежали.

Ба-бах! Жахнуло это самодельное взрывное устройство, вскрывая деревянные ворота. Да и башню саму покосило. Да чего уж там? Чуть не обрушило. А народ окрестный как оглушило? Диво просто. Даже те, кто на ногах остался, головой тряс, пытаясь прийти в себя. Все-таки не Казанская «петарда», сделанная на коленке. Тут постарались, чтобы оболочка получилась как можно крепче, а взрыв - сильнее.

И вот, повторяя сценарий казанского взятия, в открытые ворота Новгорода ринулись бойцы. Ратники, прежде всего. Их добрые доспехи, большие щиты и крайне смертоносные кончары были очень опасны для плотной городской свалки. Щитом укрывались, а кончаром кололи, словно очень длинным штыком. Новгородцы не татары – доспехи имели намного крепче. Но все равно – результат славный вышел. Тем более, что еще и стрелки со своими пищалями подтянулись, поддерживая ратников.

Новгородцы попытались контратаковать. Но безуспешно. На узких улочках индивидуальное качество снаряжения и вооружения играло куда большую роль, чем в масштабных полевых баталиях. Да еще и орудия в прорыв закатили, что поставило окончательную и жирную точку в попытках новгородцев выбить москвичей за ворота.

Наступать же в глубь города Ваня не стал. Испугался его масштабов. Да и зачем учинять такую резню? Он решил остановиться, закрепиться да подождать переговорщиков. После столь лихого вскрытия внешнего периметра новгородцы вряд ли станут тянуть с этим делом. Не в их это интересах. Так и вышло. Не прошло и часа, как прибыла целая делегация.

- Зачем ты сюда пришел!? Тебе не совладать с Новгородом! – Воскликнула Марфа Борецкая, бывшая лидером новгородского сопротивления Москве.

- Если я увижу, что мне с городком сим не совладать, - спокойно произнес Ваня, с мягкой улыбкой глядя в глаза этой престарелой фурии, - то я велю его сжечь. А погорельцев, кои начнут разбегаться, резать без разбору. Ибо смуте вашей и измене нужно положить конец. Слишком далеко она зашла. Не пресечешь – так и будешь бегать с войском, да в чувства приводить. Это слишком хлопотно. Лучше разом дело решить.

- Пожжешь город – без добычи останешься! – Возразил кто-то из бояр.

- Вздор! Али ты не слышал, как на Юрьеве-Камском поступили? – С ехидством поинтересовался Ваня. – Вы, купеческие душонки, все одинаковы. Как беда какая, так зарываете свои ценности в горшках во дворе. И найти их хитрость не великая. Есть у меня к тому ухватки. Как раз в Юрьеве-Камском их и испытывали. Выкопанной добычи оказалось больше, чем взятой с обычного разорения. А ведь там по бревнышку все перебрали.

- Что ты хочешь? – Тихо спросил один из бояр, пока все остальные молча переваривали сказанное княжичем. Такой поворот их явно застал врасплох.