Намучился он с ними. Тут и нормальное ложе требовалось с вменяемой конфигурацией, и крепкий ствол единого калибра да длинны, и фитильный замок, который хоть и очень простой, но механизм, и многое другое. А ведь еще были и общие проблемы для пехоты, такие как обувь.

Завершало же шествие воинское четыре импровизированные полевые пушки, слепленные из кованых тюфяков. Каждую такую «бабаху» тащила парная упряжка лошадей. За ними уже двигался обоз. Тоже, надо сказать, собранный не наитием, а после вдумчивой подготовки. То есть, с походными кухнями и нормальными повозками единого образца, насколько это вообще было возможно реализовать на той экономической и технологической базе.

Ванино войско для местных выглядело изрядным зрелищем. Особенно в свете того, что он для пущего эффекта про украшательства не забыл. Посему каждый строевой воин нес шитую гербовую накидку красного цвета с изображенной на ней золотым восставшим львом. На груди и спине их прокрашивали по трафарету, а потом по контуру прошивали. Да и щиты все несли тоже самое изображение. И знамя, которое везли возле княжича.

Красиво и эффектно. Папа одобрил, ибо вышло стильно и «бохато». Ведь наш герой дал герб не на откуп, а сам рисовал. Благо, «малевать» немного умел на уровне крепкого карандашного рисунка. Пришлось в детстве позаниматься – мама мечтала о том, чтобы он стал художником. Не срослось, а навык остался и не раз выручал его впоследствии.

Почему Ваня взял такой герб? Так это же символика Ланнистеров . А ему эта выдуманная семейка очень импонировала, особенно Тайвен и Тиррион. Когда же здесь, в XV веке он коснулся этого вопроса, то с удивлением узнал, что разного рода кошки были весьма популярны у славянских правителей. Тут и Великое княжество Владимирское, и Русское королевство Даниила Галицкого, и Богемское королевство, и Болгарское царство и иные.

В общем выступило воинство княжича. Под музыку. Все такие красивые. Но как только отошли подальше, то успокоились и перешли в нормальный походный режим - с боевым охранением и строгой маршевой дисциплиной.

Добрались до Твери, где Ваня погостил у своего двоюродного брата. Передохнули пару дней. И двинулись дальше – в земли Новгорода.

Понимая, что отец сюда скорее всего не дойдет и ему нужно будет выкручиваться самостоятельно, княжич действовал очень обходительно и осторожно. Подходил весь такой красивый при параде. И предлагал городку откупиться частью монетой, частью продовольствием и фуражом. Причем суммы назначал вполне разумные. Не слишком мало, но и не слишком тяжело. То есть, в самый раз. А учитывая, что войск у него имелось достаточно для взятия приступом тех небольших крепостей, предложение его находило понимание и всемерную горячую поддержку.

Так что сейчас, наблюдая за тем как его бойцы спешно разбивали лагерь возле Руссы, княжич был доволен собой. Это был его первый самостоятельный поход. И пока обошлось без серьезных косяков.

Он смог добраться к месту назначения гораздо скорее ожидаемого срока. Ваня ведь не постеснялся поспрашивать у «знающих людей», сколько ему придется провести на марше. И все местные оценивали темп продвижения пехоты очень низко. А значит, что? Правильно. Он имел существенный выигрыш по времени, ибо злоумышленники наверняка были такого же мнения о скоростных качествах пехоты.

Но главное заключалось в том, что он сохранил войско. Прежде всего посредством непрерывной войны с антисанитарией . Что было непросто, хотя он и насаждал нужные порядки еще по казармам. Да и в бесконечных грабежах рать свою не сточил. А ведь мог. Вокруг было столько соблазнов. Грабь – не хочу. Отчего кое-кто из ратников конных ворчал. Не привыкли они к такому подходу. Да – взяли денег, корма и фуража откупом. Но ведь могли взять и больше. Чего скромничать-то? Они, верно, и думать не думали о том, что по этим землям, в случае чего, придется спешно отступать. И разорять их да настраивать супротив себя – глупо. А Ваня – думал. Он вообще каждый шаг старался продумывать очень глобально, благо, что времени в этом неторопливом мире хватало.

 1471 год – 28 июня, река Шелонь

Стояние под Руссой было обыденным и довольно скучным. Поставив лагерь и организовав охранение Ваня позволил своим людям отдохнуть и привести себя в порядок. Все-таки вон какое расстояние пришлось отмахать, а тут под боком и вода, и лес. Так что помылись-постирались в спокойном режиме. Даже гербовые узоры подновили, прокрасив по трафарету после стирки.

Княжич же все это время пытался разгадать замысел противника. Сжигание посадов в Руссе вряд ли было совпадением. Очень уж своевременно. Особенно в связи с тем, что отец по просьбе Вани не афишировал цель, которую ему надлежало разграбить. Дескать, чтобы народец не разбежался да ценности не растащил. Более того, даже стали говаривать о других местах – в стороне от Руссы.

Конечно, наш герой допускал, что данный инцидент мог быть чистой случайностью. Но в свете выявленной им сложной интриги – огульно отмахиваться от подозрений было бы глупостью высшей степени.

Отдохнув и приведя войско в порядок, Ваня решил двигаться дальше. Логика его была проста. Если заговорщики «слили» информацию новгородцам, то нужно идти туда, где его не ждут. А если нет, если все не так плохо, как ему кажется, то было бы неплохо добыть какой-нибудь славы воинской. Не после простоя же подле сгоревшего городка домой воротиться? Княжич прекрасно понимал, что назначение на самостоятельное командование войском в столь юном возрасте – жест высокого доверия . И его нужно оправдать. Для него самого, конечно, это все было глупостью, но местные думали в других парадигмах.

И вот – возле реки Шелони к северо-западу от Руссы войско княжича встретило неприятеля – новгородцев. Много неприятеля. Слишком много. Они стояли лагерем и явно кого-то ждали в полном спокойствии. То есть, все выглядело словно место общего сбора. Вон – несколько крупных стругов у берега с запасами продовольствия и фуража. И неделю, и две этому войску тут можно было спокойно провести.

Передовой дозор московского войска вышел из леса на дорогу и сразу же отступил. Но и этого хватило, чтобы в лагере новгородцев все переполошилось. Слишком бросались в глаза желтый лев на красном фоне, что красовался у них на тряпках и щитах. Его явно узнали . Когда же на опушку выехал сам княжич, его противники спешно седлали коней, одевали доспехи и самым лихорадочным образом готовились к бою.

- Иван Иванович, - тихо произнес Даниил Холмский. – Нужно уходить.

- Уходить?

- Да. Вон, гляди сколько их. Бросай этих пешцев и уходим с ратниками. Пока их резать будут – сможем оторваться.

Ваня внимательно посмотрел вдаль. Противников действительно было очень прилично. От полутора до двух тысяч. Все конные. Причем многие были в типичной для региона крупной клепаной чешуе.

- Хочешь – беги, - после долгой паузы ответил княжич.

- Что?

- На них и пехоты хватит, - буркнул Ваня и начал командовать.

Командир пехотинцев находясь подле был бледен, прекрасно осознавая свои перспективы. Когда же услышал слова княжича вскинулся и с особым рвением кинулся выполнять его распоряжения. А Холмский замер с открытым ртом, не зная, что ответить своему командиру.

Пикинеры были взволнованы, если не сказать – перепуганы. Однако, вбитые за почти год непрерывных, изнуряющих тренировок привычки сделали свое дело. Развертывались в боевой порядок они быстро, организованно и очень слажено. Без толкотни и суеты. Стрелки не отставали. А вот артиллеристов лихорадило так, что из рук все сыпалось. Едва-едва справлялись вдвое, а то и втрое медленнее, чем во время тренировки.

Три минуты и шестьсот пикинеров да двести стрелков развернулись широким оборонительным строем, прикрыв спину лесом. А орудия парами выкатили по флангам, поближе к пехоте, за которую артиллеристы и планировали прятаться в случае чего.