Он рассказал нам, что Морской народ никогда не воевал с людьми и не мстил им, даже когда люди метали в них гарпуны. Напротив, киты и дельфины уже многие эпохи спасают потерпевших крушение моряков – выталкивают их на поверхность, чтобы те могли дышать, и доставляют к земле.

– Это правда, – далеким голосом сказал Кейн. – Я сам видел.

Сидя на прохладном песке, я глядел на огромных китов паривших в светящейся толще моря. Как же так получилось, что Морской народ отказался от войн, а люди – нет? Или Галадины послали их со звезд сюда еще до Элахада, Эрйи и похищения камня Света? На что похож разговор с существами, столь верно соблюдающими закон Единого?

Ветер дул над водой, и волны продолжали биться о берег, словно огромное бессмертное сердце. Звезды восходили и спускались во тьму за миром, заставляя меня думать о том, правда ли это отдаленные солнца или же светоносные кристаллы, что возрождаются каждую ночь.

Было уже почти утро, когда Лильяна открыла глаза. Будто прощаясь, киты вновь пропели свои непостижимые песни и ударили по воде огромными хвостами. Потом они вместе с дельфинами нырнули в море и поплыли прочь.

– Ну. – Мастер Йувейн опустился на колени около Лильяны. – Ты поняла их? Что они сказали?

Атара, все еще сидевшая рядом с Лильяной, подняла руку.

– Дай ей минуту, пожалуйста.

Лильяна медленно встала и прошлась вдоль кромки воды, потом повернулась к нам.

– Они сказали мне многое.

Она не смогла припомнить все, что было сказано меж ней и Старейшими за часы диалога. Или, может, не хотела припоминать, ибо любила тайны даже больше, чем радовать всех своей стряпней и заботой. Но она признала, что Морской народ относится к людям с большим подозрением.

– Они сказали, что мы были свободны. Они сказали, что мы были свободны, но не знали об этом. И без этого знания мы не были свободны. Мы выковали цепи – это мое слово – из гарпунов, кораблей, мечей и прочего, а желание править миром сделало нас всех рабами. И думая, что прокляты, мы на самом деле стали таковы. Проклятые люди приносят смерть себе и миру. Что еще хуже, мы забыли о том, кто мы есть на самом деле.

Она замолчала. Океанские волны с неумолчным шумом накатывались на берег.

– Они, наверное, сильно нас ненавидят, – промолвил мастер Йувейн.

– Нет, мой дорогой, как раз напротив. Однажды, в эру Матери, между нашими расами была великая любовь. Они дарили нам свои песни, а мы им – наши. Но в конце той эпохи пришли эрийцы. Их войны разрушили единение. Эрийцы переловили сестер, которые могли читать мысли, потом собрали синие джелстеи и бросили их в море.

Именно эрийцы принесли мечи Трайе – и эру Мечей всему Эа. Они подготовили почву для возвышения Морйина, ненавидевшего Морской народ из-за того, что он не знал, как их заставить служить себе. Красный Дракон первым начал охотиться на китов. Старейшие сказали мне, что это как-то связано с кровью.

– Мне доводилось видеть кровь кита, – сказал Кейн самым мрачным голосом. – Она темнее, чем наша, краснее и богаче. Для клириков Каллимуна она должна быть на вес золота.

– То, что мы охотимся на Морской народ, кажется им отвратительным; это все равно что охотиться на себе подобных и есть их. Они думают, что мы сошли с ума.

– Может, и так, – сказал я, прикасаясь к рукояти сломанного меча.

– Да, сейчас смутное время, эра Тьмы. Но придут и иные времена.

Лильяна набрала в горсть сырого песку и прижала к голове, словно желая снять жар.

– Старейшие об этом говорили. Они помнят время до того, как мы пришли в Эа. И думают о времени, когда мы покинем его.

Мастер Йувейн однажды рассказывал мне о начале эры Закона. Весь Эа был потрясен зверствами предыдущих лет, и люди хотели лишь одного – вернуться к звездам, месту своего рождения. Однако в 461 году великий хранитель памяти Сансу Меделин вновь заговорил о забытом Элахаде и о цели его прихода на землю. Сансу сказал, что мужчины и женщины должны следовать закону Единого и создать новую цивилизацию – и лишь потом вернуться к своим истокам. Все, кто прислушивался к нему – они называли себя Последователями, – яростно противостояли Возвращающимся, желавшим немедленно сесть на корабли и отплыть в ледяные просторы космоса. Война Двух Звезд, великая война, продолжавшаяся сотню лет, началась из-за конфликта двух путей человечества. Может, когда-нибудь ей суждено повториться.

– Наверное, это время настало, – сказал мастер Йувейн, озвучив древнюю мечту Братства – и многих других. – Земля вошла в Золотой Пояс, где-то в Эа родился Майтрейя. Он и поведет нас обратно к звездам.

– К звездам? Что мы сотворили с землей? Превратили ее в пепел. Красный Дракон уничтожил лучшее, что было в Эа. Должны ли мы вернуться к Звездному народу, неся в ладонях пепел?

– А ты хочешь удобрить им землю и надеяться, что вырастет сад?

– Из пепла погребального костра возрождается серебряный лебедь. Было время, когда мы строили Сады Земли и Храмы Жизни. И придет время восстановить их.

– Почему тогда Старейшие говорили о том, что мы покинем Эа?

– Когда-нибудь , сказали они. Они сказали, что мы уйдем во славе – или в смерти. Старейшие ждут, чем все кончится. – Лильяна помолчала мгновение, затем продолжила: – Они ждут нас, ждут, чтобы повести эрдан к высшим сферам.

Она объяснила, что эрдан – ее слово; так киты называют народ земли.

Я повернулся к океану, ища взглядом Старейших, но воды были пустынны.

– Что ж, тогда я выбираю славу, – вставил Мэрэм. – Для нее и рождаются мужчины.

– А для чего рождаются женщины? – спросила Лильяна. – Сидеть взаперти дома, пока мужчины сжигают города и проливают кровь?

Кейн шагнул вперед и посмотрел на Мэрэма, потом на Лильяну.

– Будет ли следующая эпоха темной или светлой, решать не только мужчинам и женщинам. Я думаю, все существа примут в этом участие. Может быть, даже киты.

Теперь он тоже смотрел в океан. Однако единственное движение там исходило от Огонька, трепетавшего и переливавшегося над сверкающими волнами.

– Ты спрашивала их о камне Света?

Все, даже Огонек, придвинулись ближе.

– Конечно, спрашивала. Думаю, их сильно удивило, что мы стремимся отыскать вещь , какой бы силой она ни обладала.

– К чему же тогда стремятся они?

– Просто жить. Они мудро стремятся прожить жизнь так, как должно.

И это воистину великая мечта , – подумал я, глядя на золотую чашу, мерцавшую среди камней на утесе. – Но как может жизнь быть прожита вообще, если тьма, которой нет конца, падет на землю подобно холодной зимней ночи?

– Старейшие знают, где находится камень Света?

– Они знают, где находится что-то . Мне говорили о камне, который источает свет.

– Многие камни источают свет, – покачал головой мастер Йувейн. – Даже яснокамни или младшие джелстеи.

– Думаю, это не яснокамень. Старейшие упоминали остров на севере, где находится великий кристалл – самый могущественный джелстеи, который они когда-либо ощущали.

– Да, но является ли он Джелстеи?

– Хотелось бы мне знать.

Мастер Йувейн протянул дрожащий палец к фигурке, на которую смотрела Лильяна.

– Старейшие сказали, что это за остров?

– Их слова не похожи на наши. Пытаться понять их названия – то же самое, что попытаться схватить воду.

– Ясно. Но они ведь сказали, где он находится?

– Похоже, что к западу отсюда – там садится солнце по вечерам.

– Очень хорошо, а как туда добраться? Киты наверняка знают.

– Конечно, знают. Но они не ориентируются по звездам, как мы. По-моему, они… создают карты суши и моря при помощи звуков. Когда они говорят друг с другом, то видят эти карты. Но я не могу.

– Так ты ничего не увидела?

– Только очертания острова. Он похож на морского конька.

Мастер Йувейн замолчал и устремил яркий взор в сторону океана.

Мэрэм, который, несмотря на свои слабости, все же оставался студентом Братства, сказал: