Да, была моя очередь, и три тысячи рыцарей, знатных лордов и леди ждали меня. Но я чувствовал, как Атаре неудобно – нелегко получать королевское благословение последней, – повернул голову и спросил, не хочет ли она занять мое место.

– Нет, ступай. Пожалуйста.

– Хорошо. – Я подошел к королю, отбросил плащ и назвал свое имя: – Сэр Вэлаша Элахад из Меша.

На мгновение лицо короля Киритана приняло такое выражение, будто ему отвесили пощечину на глазах у трех тысяч гостей. Потом он взял себя в руки и кивнул герцогу Дарио.

– Мы слышали, что сын короля Шэмеша согласился отправиться в Поиск. Но между Трайей и Сильвашу лежит огромное расстояние. Мы полагали, что ты заблудился.

– Нет, король Киритан, нас просто задержали, – ответил я, кинув взгляд на Кейна.

– Что ж, мы рады, что валари послали в Поиск своего принца, – мрачно промолвил Киритан. – Мы польщены тем, что Шэвэшер Элахад направил нам своего седьмого сына.

Я вздрогнул при этих словах, Кейн тоже. На меня смотрели тысячи глаз. Кто знает, какие из них видели слова последних двух строк пророчества Айонделлы?

– Хорошо, что принц Меша собирается исправить великое зло, содеянное его предками в прошлом, – продолжал король Киритан.

Острая боль киракса в моей крови до сих пор мучила меня, но она отошла на задний план перед той, что я ощутил сейчас. Король Киритан не знал, что побудило меня отправиться на поиски. И зло совершал он , обвиняя моих предков. Но все равно я не возразил ему, так как хотел сохранить торжественность момента, даже если это и не удалось сделать королю.

– Моим мечом, моей честью, моей жизнью клянусь, что ищу камень Света для всего Эа, а не для себя.

– Что ж, прекрасно. – Король взглянул на меня пристальнее, протянул руку за медальоном и надел его мне на шею. Я ощутил тяжесть золотой цепи на своей груди. – Сэр Вэлаша Элахад, прими это вместе с нашим благословением, да будешь ты известен и почтен во всех землях.

Я поклонился и отступил, весьма довольный, что дело сделано. Потом вперед вышла Атара. Радостно было думать, что через несколько минут мы сможем покинуть зал.

– Посмотрите, принцесса! – воскликнул кто-то, когда Атара сбросила плащ.

Я удивился. Внучкой Сайаджакса она еще могла быть, но мне никогда не приходилось слышать, чтобы вождей сарнийских племен называли королями, а их наследников – принцами или принцессами.

В пропитанных кровью штанах и черных кожаных доспехах, Атара вызвала среди собрания знати великое оживление. Другие сарнийские воины, одетые так же, уже предстали перед королем. Но они были мужчинами; похоже, никто из присутствующих никогда не видел женщину-воина, тем более из Сообщества Мужеубийц.

Она встала перед королем и посмотрела ему в глаза.

– Атара Мужеубийца из Кармэка.

Румяное лицо короля побледнело от изумления. Губы медленно шевельнулись, словно бы он пробовал эти слова на вкус. Королева Дарьяна тоже смотрела на Атару во все глаза, так же как герцог Дарио и остальная знать, стоявшая у трона.

– У тебя есть другое имя. – Король трясущейся рукой указал на Атару. – Произнеси его, чтобы мы могли услышать.

Атара посмотрела на меня, словно бы извиняясь. Потом улыбнулась и вздохнула.

– Атара аре Нармада – принцесса Алонии и Вендраша.

Я задохнулся от удивления, подобно тысячам других гостей. Как могла эта дикая сарнийская воительница быть принцессой дома Нармада, в голове не укладывалось. И все-таки Атара – несомненно, дочь короля Киритана. Я видел сходство в их твердых, с прямыми чертами лицах и алмазно-синих глазах, чувствовал между ними натяжение сильных чувств – любви и ненависти одновременно.

– Его дочь, – прошептал кто-то сзади, словно объясняя происходящее человеку, незнакомому с интригами алонийского двора. – Она все еще жива.

– Наша дочь? – спросил король Киритан, глядя на Атару.

– Ну конечно. – Королева Дарьяна положила последний медальон обратно в сундук и обняла Атару. Не заботясь о том, кто на них смотрит, она поцеловала ее и с радостью погладила по длинным волосам, смеясь и плача одновременно. – Наша храбрая, прекрасная дочь… О, ты жива!

Король Киритан встал очень прямо и нахмурился.

– Шесть лет прошло с тех пор, как ты сбежала неизвестно куда. Шесть лет! Мы думали, что ты погибла.

– Мне очень жаль, отец.

– Не забывай, где находишься!

– Простите меня… сир.

– Так-то лучше, – рявкнул король Киритан. – Должны ли мы полагать, что ты все это время жила в племени кармэк?

– Да, сир.

– Ты могла бы прислать нам весточку о том, что с тобой все в порядке.

– Да, могла бы.

Глаза короля беспокойно осматривали одежду Атары.

– И теперь ты возвращаешься к нам – в такой день, одетая как… как кто? Сарнийский воин? Или так одеваются все женщины Вендраша?

Я заметил, что несколько сарнийцев, с длинными висячими усами и любопытными синими глазами, подошли поближе.

– Некоторые – да, – ответила королева Дарьяна. Когда она шагнула к дочери, стало видно, что они одного роста и крепкого сложения. И сильны они были не только телом. Королева, казалось, так же не страшится своего мужа, как Атара не испугалась людей холмов.

– Ты разве не слышал, что она поименовала себя Мужеубийцей? – обратилась Дарьяна к королю.

– Мы постарались не слышать это имя. Что оно означает?

– Это означает, что она воин, – просто сказала королева. В голосе ее звучала великая горечь. – Ты совсем не интересовался моим народом с тех пор, как понял, что они не нарушат пределов твоей Длинной Стены.

– Вот уже более двадцати лет твой народ – алонийцы, – напомнил он супруге.

Из жарких слов, что последовали далее, я по кусочкам сложил историю жизни Атары – и некоторые подробности недавней истории Алонии. Похоже, что в самом начале своего царствования король Киритан был вынужден скрепить союз со свирепым племенем кармэк, чтобы обезопасить свои южные границы, и послал огромное количество золота Сайаджаксу в обмен на руку его дочери Дарьяны. Кармэк замирился с Алонией; более того, теперь они сдерживали мощь такого же свирепого племени маритук, контролировавшего Вендраш между Синими горами и рекой Пору, от Длинной Стены до самой Кровавой реки. Жаль только, что мало мира было между королем Киританом и его гордой и твердой сердцем женой. Она сказала всем, кто мог услышать, что родилась быть свободной, а не подчиняться мужчине, даже величайшему из королей Эа. И все приказы, которые он отдавал ей, она возвращала назад со словами острыми, как наконечники сарнийских стрел. Говорят, что однажды король Киритан посмел ударить ее по лицу; в ответ она оставила на его лице этот шрам своими белыми зубами.

– По словам короля, твои дед и бабка, братья и сестры твоей матери и их дети – все воины и женщины кармэка – не мой народ. Если он вырежет мне сердце, разве не увидит, что моя кровь так же красна, как и их? Но он король и сказал то, что сказал. Причем в тот день, когда пригласил всех свободных людей Эа в наш дом, чтобы они отправились в великий поиск, как один народ. Это ли тот великий человек, которого ты любишь и зовешь сиром?

Говорили также, что многие годы король Киритан дарил Дарьяне холодность взамен любви. Так что она родила ему лишь одну дочь.

Я удивился, почему Дарьяна не бежала в кармэк, как это сделала Атара. Она ответила, словно бы прочитав мои мысли:

– Конечно, некоторые могут сказать, что моему отцу было уплачено золотом и что я принадлежу тому, кто заплатил. Сделка есть сделка, ее не разорвать. Однако не слышала я, что алонийцы занялись покупкой и продажей человеческих существ.

При этих словах король бросил на нее яростный взгляд.

– Ты права, мы этим не занимаемся. Однако права ты и в другом – сделка не может быть разорвана. Особенно если на неё согласились охотно.

Глазами, полными печали, королева Дарьяна посмотрела на Атару.

– Мы зачастую должны выбирать и редко в силах изменить свой выбор. Я могла присоединиться к Мужеубийцам, так как это сделала ты. Но тогда у меня не было бы такой прекрасной дочери.