– Замок напоминает мне большого спящего зверя, – тихо проговорила эльфея. – Если прислушаться, я, кажется, даже чувствую биение его сердца где-то очень глубоко.

Линдар не обладал чувствительностью эльфов или магов, но ему это место тоже казалось живым, даже до того, как леди Кайра озвучила это. Впрочем, на что был способен этот «спящий зверь», оборотню проверять не хотелось. Находясь здесь, лучше было соблюдать нехитрые правила, которые им обозначила чародейка.

– По крайней мере, это объясняет, почему сюда не простирается сила энферийской Богини. Должно быть, сам Замок не пропускает её. Я не силён в мистических концепциях, – он пожал плечами, садясь напротив Симрэль.

– Здешняя сила чужая… и по-своему великая…

– Поверю тебе на слово.

– Мой народ не строит замков и городов – в вашем понимании. Живой лес куда дружелюбнее.

– Многие с тобой бы не согласились, – улыбнулся оборотень. – Люди боятся чащоб.

– Это потому, что они не умеют говорить с лесом. В отличие от тебя… – девушка задержала на нём взгляд, и Линдару стало немного не по себе от её внезапного внимания.

– Мне-то чего бояться? Я – крупный хищник. Вот обращайся я, скажем, в белку…

Симрэль усмехнулась и качнула головой.

– Ты когда-нибудь бываешь серьёзным, Эставарру?

– У меня очень серьёзные спутники. Вот даже ты. Ты, к слову, рада, что мы всё-таки добрались?

– Рада? – переспросила эльфея. – Радость – это последнее, что я испытываю. Но я, безусловно, удовлетворена, и, разумеется, благодарна вам за помощь. Я долго искала возможность проникнуть сюда… Замок недоступен не только для магии. Сюда нельзя попасть без приглашения. Поверь мне, я пыталась.

Оборотень прищурился.

– По-прежнему ничего не хочешь рассказать мне, а, Соарэ?

Эльфея едва заметно вздрогнула от этого обращения, но от Линдара это не укрылось.

– Тебе не кажется, что донимать собеседника неудобными вопросами не учтиво?

– Не я пошёл за тобой, – возразил оборотень. – Я не могу рисковать больше, чем уже делаю, поэтому плевать хотел на учтивость. Хочу понимать, чего от тебя ждать.

– Моя цель тебе может не понравиться. И что ты сделаешь тогда – убьёшь меня? – она говорила надменно, и за холодным спокойствием крылся вызов.

Линдар со вздохом покачал головой.

– А что, нам обязательно до этого доводить? Мы ж вроде как на одной стороне. Твой народ выступает за Айриас, а я здесь по просьбе Верховной Жрицы.

Взгляд эльфеи немного смягчился.

– Почему ты одержим идеей в чём-то убедить этого демона? – спросила она.

– Демона? – удивлённо переспросил он.

Симрэль нетерпеливо махнула рукой.

– Так в Энферии часто называют обитателей иных пространств, пришедших в Этенру. Неважно. Так почему? – она даже немного подалась вперёд.

– Я пришёл в Энферию, мне тут не всё понравилось в местных порядках. Потом мне сказали, что я на что-то могу повлиять, и вот я здесь. Это если коротко.

– Ты что, правда веришь, будто ты – герой пророчеств?

– Лунносветная верит, а мне верить необязательно – я не провидец и не менестрель-сказочник. Но согласись, история про появление замка и человека – или демона, или кто он там – которого все единогласно признают легендарным властителем, несколько… необычна.

Эльфея с горечью усмехнулась.

– А ты знаешь, что у Единого Ордена тоже есть пророчество об Избраннике Энферии? Так вот, сбылось именно оно. Обещанный властитель пришёл и поддержал Законы Тёмной Богини, поправ все остальные.

Известие о пророчестве жрецов несколько сбило Линдара с толку. Потом он вспомнил рассказы дварфа Гвинбира об умении служителей Акхараат пользоваться людскими слабостями.

– Думаю, всё не так просто, как кажется, - тихо возразил оборотень.

– Но ты же видел, как жрецы подчинились ему! Или это был морок утренний? – глаза девушки гневно сверкнули.

– Если б Энсору служил Богине – он бы не пошёл против Её воли, позволил жрецам забрать нас.

– А с чего ты взял, что пребывание в его Замке – против Её воли?

Оборотень закатил глаза.

– Ты что, не слышала их разговор? Они хотели забрать нас с собой.

– Это могло быть представлением, специально для вас.

– Конечно. И Амила Лунносветная прибыла с нами специально, чтобы поучаствовать в этом ярмарочном балагане.

Упрямство эльфеи и её нежелание что-либо объяснять понемногу начало выводить Линдара из себя.

– В чём настоящая причина, Симрэль Талиир? – медленно, выделяя каждое слово, спросил он.

Их взгляды схлестнулись. Симрэль отвернулась первой, и её плечи поникли.

– Мой отец, правитель княжества Энферия-ар-Аластри… Он тоже верил в пророчества об Избраннике. В то, что иномирный лорд-властитель оживит токи крови земной… Как видишь, этого не случилось. Когда отец понял, что последняя надежда, ожидание стольких веков – всё зря – он бросил вызов Единому Ордену. И Единый Орден ответил ему – именем… лорда-властителя Энсору... Многие погибли вместе с князем, Эставарру. Аластри покинут. Ирийен’Долан переселились в Айриас. Правящий Дом Талиир пал… Соарэ… означает скорбь.

Она замолчала. Только дождь стучал по стеклу, точно оплакивал.

– Прости, я… я не знал.

Успокаивать Линдар не умел, да и не знал, нужно ли это было эльфее.

– Я хотела увидеть демона, спросить с него ответ… Но что спросить? Отдавал ли он тот приказ? Почему воплотил легенду Единого Ордена, а не нашу? – в её голосе звучал яд тёмной иронии.

– Послушай… Жрецы уже не в первый раз играют с фактами. Лунносветная – ты же веришь Лунносветной? – считает, что они используют имя Энсору, именно потому, что повстанцы возлагают на него определённые надежды. Вся стойкость, вся вера тех, кто выступает против Единого Ордена, пошатнулась.

– Мне ли не знать… Нет, я не могу поверить, что Энсору и Орден не связаны… И да, я не хочу возвращаться к своим. Тот, кто потерял себя, не может вести за собой других. Во мне слишком много того… что мой народ называет «тёмным».

Она отвела взгляд.

Оборотень присел на подоконник так, чтобы их взгляды были на одном уровне.

– Мы попытаемся. Кто знает…

Симрэль грустно улыбнулась и неожиданно провела лёгкой ладонью по его щеке. Линдар замер, не зная, как реагировать.

– Мне неведомо, где скрыты корни твоей уверенности, но я попробую положиться на них… пока.

Линдар ободряюще улыбнулся ей. Несколько мгновений он колебался. Признаться ей, означало и признать истинность этого перед самим собой, а оборотень не знал до конца, верит ли сам. Но, возможно, это помогло бы выстроить хрупкое доверие с эльфеей и остановить её от какой-нибудь непоправимой глупости… вроде, например, попытки напасть на Энсору, если разговор у них не заладится.

– Есть ещё кое-что…

Симрэль убрала руку и выжидающе посмотрела на него.

– Верховная Жрица сказала, что Энсору выслушает нас, потому что… мы с ним вроде как происходим из одного и того же Мира.

Эльфея изумлённо посмотрела на него, не найдясь, что сказать.

– Мы с Айлонви родом из Граддны. Это на другом конце континента. Но дело в том, что помним вот совсем уж точно мы себя только последние лет пять… Пять лет назад у вас в Энферии появился Энсору с его Замком.

– Странники-между-Мирами… Ну надо же…

– Я пока не привык думать о себе так. Впрочем, и к тому, что кто-то пытается видеть во мне героя пророчеств, я тоже не привык, – он усмехнулся.

Эльфея поверила в это гораздо быстрее, чем он, посмотрела на него как-то по-новому, а потом заявила:

– Возможно, наша встреча означает больше, чем мне показалось сначала, Эставарру.

* * *

– Я хочу попасть в зал, где леди Кайра ждёт нас к ужину. Пожалуйста, – последнее слово Айлонви выделила.

Ни дрожи в полу, ни каких-либо других зрелищных эффектов не случилось – просто в коридоре, в котором она стояла, вдруг возник ещё один поворот. Она сморгнула, а пространство неуловимо изменилось.