Притом, что рушить собственными же руками созданный уголочек Рая не то, что не хотелось — рука не поднималась. Слишком много труда уже в эту комнату вложено, чтобы баловаться тут снова «пиротехникой».

Да, я начал рассказывать, как воду нагрел: просто — кавитацией. Что это такое? Это образование пузырьков в жидкости за счёт резкого изменения в каком-то из её мест давления. Она там, как бы, разрывается, образуя пустоту. Пузырёк. Который, затем, через какое-то малое время схлопывается. Взрывается. Но только не наружу, а вовнутрь…

Довольно путанное и корявое объяснение. Но, если объяснять нормально, у меня получится целая лекция. Точно так же, как и у тех, кто объяснял с экрана смартфона это явление мне. Толково объяснял. Но долго. А мне лениво. Кому интересно, тот сам найдёт и разберётся.

Скажу только, что на использовании этого явления, в мире писателя (да может, и в мире Княжича, просто я пока не знаю, так как отключён временно от Всесети) делают водонагреватели, которые считаются очень энергоэффективными, между прочим. Некоторые даже утверждают, что энергии они выделяют даже больше, чем потребляют, но это уже как-то слишком на сказки похоже.

У меня такой эффективности достигнуть пока не получилось. Но воду я нагрел. И нагревать научился.

Вот теперь и лежу в ней, отмокаю, наслаждаюсь… и думаю, как бы попасть в лазарет. Ведь, получается, к нынешнему моменту, всю ту теорию, что успел получить в прошлый свой заезд, я уже на практике отработал… худо-бедно. Нужна новая доза… Нужно больше теории!

Вот только, как туда попасть? Проблемка, однако.

Я не успел.

Не успел в лазарет заехать. Только-только решился-таки на членовредительство, настоящее, а не мнимое: то есть, собрался шарахнуть в казарме не аккуратненько в стеночку, а, как следует, так, чтобы самого разлетающимися булыжниками задело… и нельзя сказать, что это решение было лёгким! Всё ж, гарантий того, что полученные повреждения окажутся излечимы, нет никакой. А остаться инвалидом или помереть по собственной глупости мне совсем не хотелось.

Так вот, только-только я решился, собрался, собрал свои позвякивающие яйца в кулак, чтобы ка-а-ак жахнуть! И тут облом. Вместо прибытия утром Ротмистра Вазагова, перед светлыми очами которого я и собирался членовредиться, прибывает вызов от Директора в его кабинет. Да ещё и по полной парадной форме одежды. Даже с кортиком на поясе и тремя «соплями» урядника поперёк золотого офицерского погона без звезд.

Откуда и, что за «сопли»? Ну, в войсках так иногда галунные нашивки младшего командного состава называют. В войсках РФ — это ефрейторские, младше-сержантские и сержантские знаки отличия: одна, две и три полоски соответственно. В войсках РИ — это так же ефрейторская одна «сопля», младшего урядника (или младшего унтер-офицера) — две «сопли» и старшего урядника (или старшего унтер-офицера) — три «сопли».

На моём погоне было три.

Нет, это не значило, что меня разжаловали из офицерского звания в унтер-офицерское, нет, ничего подобного… а жаль. Я б совершенно не расстроился.

Это значило только то, что такие нашивки являлись «внутренними» Лицейскими званиями. Ведь, напомню: «общество, не имеющее цветовой дифференциации штанов»… ну, в общем, понятно. Если у Лицеистов нет своих собственных знаков отличия, которыми можно было бы понтануться перед другими Лицеистами, то теряется изрядная доля мотивации к учёбе и службе… как в современных писателю школах, например, и происходит. Там ведь все ученики формально равны, и им, поэтому, совершенно насрать на учёбу. Все ж знают, что их однохренственно выпустят с аттестатом… Хм, ну это я отвлёкся на наболевшее… Хотя, почему нет? Если б среди учеников школ, в соответствии с их прилежанием и успеваемостью ввели какие-нибудь специальные нашивки для постоянного ношения на форме, могло бы это способствовать поднятию мотивации, а? Интересная же идея… надо будет в своей школе директору предложить… или сразу председателю комитета образования…

Так, ладно, я не об этом. В общем, внутренние Лицейские звания. Действующие внутри курса.

Так как я занял место заместителя командира взвода, мне положены были три полоски. Если б был командиром отделения — две. Ефрейтора давали просто за отличия в учёбе.

Всё, как в привычных писателю военных училищах, там тоже — на курсантский погон солдатское внутри-курсовое звание лепят: ефрейтор, младший сержант и сержант. Старший у них там есть или нет, не помню. Но эти три — точно есть.

Так же и тут.

Было, правда здесь и ещё одно звание: одна широкая поперечная галунная полоса — вахмистр. Но, такое звание только на втором курсе можно получить. И он там всего один на роту. В отсутствии настоящих офицеров, командует этой ротой. На всех поверках и построениях водит.

Так вот, не знаю почему, но за моё достаточно недолгое нахождение на должности, внутрилицейское звание командир мне успел в личном деле пробить. И я с того момента стал не просто Лицеист Долгорукий, а Лицеист старший урядник Долгорукий. Звучит, как для моего уха, коряво, но здесь уважение вызывает. Всё ж, в нашей роте таких всего пятеро, считая меня. По одному на три взвода. И два в нашем. Я, и мой предшественник на должности.

Понятия не имею, почему меня, после всех, получается, уже семи моих залётов в карцер, ещё не разжаловали обратно в простые Лицеисты, тем более, что и взводом в моё отсутствие другой человек рулит (тот самый — пятый старший урядник, тот, кого я сместил), но факт — велено было явиться в полном облачении. С соответствующими погонами.

Этот вызов сбил меня с толку. Да и с настроя. Членовредиться расхотелось. Я это дело тут же, облегчённо выдохнув, на «как-нибудь потом» отложил. Всё ж, подставляться под увечье — не самое приятное дело. Так что, решил сначала сходить, узнать, чего там такое случилось.

Сходил.

Только успел представиться, докладывая, что прибыл, как был остановлен жестом и получил короткое указание от полковника: «Следовать за ним. Молча».

Да, кстати, забыл отметить, что не только я был при параде. Полковник тоже блистал мундиром, погонами, эполетами, орденами и золочёной рукояткой сабли на золочёной перевязи.

Я ещё тогда успел подумать: «Это „ЖЖЖ“ не с проста!». И, в дальнейшем оказался прав. Совсем не с проста!

Но вздохнул и последовал.

К выходу из административного здания, туда, где уже ждала тонированная в хлам крутая чёрная машина, номеров которой я разглядеть не успел — мы уже загрузились в неё. На заднее сиденье.

Совсем не пустое заднее сиденье. На котором, возле противоположной двери, примостилась одна хорошо известная мне особа. Отзывающаяся на имя Мари. Или Мэри.

И она тоже была в парадной форме.

Полковник велел залезать мне, залез сам, дверь закрылась и последовала короткая команда водителю: «Трогай!». Тот кивнул, и машина поехала.

Ехать пришлось недолго. Не больше сорока минут. Что и не удивительно, с учётом того, на каких скоростях гнал наш дикий водила. Спидометра с заднего сидения было не видно, но, если судить по моим ощущениям и тому, как всё мелькало за окнами, ниже двухсот стрелка на нём, должно быть, редко опускалась. Даже ещё подуматься успело: хватит ли моих нынешних навыков и способностей, чтобы выжить в случае ДТП на такой скорости? Полковник-то явно выживет. Возможно, что даже мундир не запачкает. А я? Выживу ли?

Полигон. Всё это время, мы, оказывается, ехали на полигон. Типичнейший военный полигон! То есть: лес, лес, лес, пара шлагбаумов, пара КПП… стоящих посреди леса, одна длинная дорога (правда, в отличие от привычных мне по миру писателя, грунтовок, асфальтированная), кончающаяся бетонным сооружением с наблюдательной вышкой на нём. Большим, чистым, новым и солидным трёхэтажным сооружением.

Если б тут были ещё плакаты с порядком выполнения нормативов и ТТХ вооружений, принял бы это место за войсковое стрельбище. Но нет, плакатов тут не было. Вообще никаких не было. А вот «стрелковый» рубеж был. Хороший такой, классический, с земляным валом и даже окопом в этом валу.