Песня закончилась, последние такты отзвучали, мы поклонились друг другу и рассмеялись. Потом снова взялись за руки и помчались по кругу, выплёскивая вернувшееся хорошее настроение в физическую активность. Я люблю коньки. Люблю гонять на коньках. Просто гонять, без особых изысков и фигур высшего пилотажа, но гонять быстро! Всегда нравилось. И теперь нравится.

Вот мы и погнали. Как оказалось, Алина ездит ничуть не хуже. Во всяком случае, не медленнее. Так что, удовольствие мы получили. Гнали вперёд, вперёд и вперёд… не замечая, что всё больше и больше людей, присутствовавших кроме нас на этом катке, начинают на нас с ней оглядываться… и доставать смартфоны с камерами.

«Набат» забил уже на выходе с ледовой площадки, когда мы переобувшись обратно в свою обувь и накинув снятую ранее верхнюю тёплую одежду, распаренные, раскрасневшиеся и весёлые, поспешили прочь с катка, оставив недавно купленные коньки на скамейке возле пункта проката.

Можно бы и с собой забрать, но, честно говоря, было лень таскать их весь оставшийся выходной, портя себе удовольствие от него. Ведь, ещё не известно, когда будет и будет ли следующий. Да и пойдём ли мы когда-нибудь ещё на каток? А так — может, сгодятся кому. В добрые руки, как говорится…

«Набат»… В качестве набата выступила пара смешливых и слегка стесняющихся девчушек, что догнали нас уже на половине пути к берегу Невы, куда мы топали по расчищенной дорожке.

Догнали с нашими же коньками, которые они держали перед собой, словно, я не знаю, ценность? Или щит.

— Простите, пожалуйста! Вы на скамейке оставили! — выпалила одна из них, та, что побойчее.

— Спасибо, — с искренней улыбкой поблагодарила Алина.

— А вы Алиен⁈ — тут же выпалила вторая тот вопрос, что, видимо, разрывал её изнутри.

— А вы — Юрий Кавер?.. ой, простите, Долгорукий? Ваше Сиятельство? Простите…. — не сдержалась другая.

— Да, это мы, — первой сумела адекватно отреагировать Алинка. Видимо, у неё в этом опыт был больше. Я-то, честно сказать, стопорнулся немного от неожиданности. Как-то не привык к тому, что меня узнают… а ведь стоило бы!

— А можно автограф? — тут же перехватила инициативу у запутавшейся и засмущавшейся второй первая.

— Можно, — всё с той же улыбкой ответила Алина. — Только, чем и на чём… — задумалась она. Девочка тут же нырнула рукой в карман и выудила синий маркер. Видимо, побежав за нами, они успели подготовиться.

— Спасибо, — сказала Алина, принимая маркер. Потом изобразив мимолётные сомнения, взяла из рук девочки свои коньки и поставила на каждом ботинке по своей красивой размашистой росписи. После чего сунула маркер в руки мне.

Я автоматически принял и повторил за ней её действие, только уже со своей парой коньков. После чего, вернул и маркер, и коньки девочкам.

— Но как же?.. — растерялись они.

— Оставьте себе на память, — улыбнулась им Алина, чуть прихлопнув ладошкой по ботинку.

— А вы?..

— А нам пора! — продолжая улыбаться, сказала она, подхватила меня под руку и поспешила увести дальше.

«Набат»… да. Стоило после этого случая, со всех ног нестись к набережной, вызывать такси и валить, но… задним умом все крепки.

Хотя, если подумать, то ничего уж такого страшного или плохого с нами, в результате, не случилось. Всего лишь выходной оказался скомкан и непоправимо испорчен, так как ни погулять, ни поглазеть на столичные диковинки нам больше не удалось. Ведь, вслед за первыми двумя девчушками, потянулись ещё молодые люди, ещё, ещё и ещё… Просили автографы. Совали, кто что: кто билетик, кто расписку из проката коньков, кто-то подставлял руку и просил расписаться прямо на ней. Но, особенно популярным стал вариант с обложкой от паспорта и несмываемым маркером. Паспорта-то здесь были практически у всех с собой — прокат же работает.

В результате, застряли мы почти на час возле этой площадки, удовлетворяя запросы поклонников и поклонниц. Некоторые даже в любви признавались. А одна не слишком адекватная девчуля и вовсе мне под маркер собственную голую грудь подставила… на морозе в минус пятнадцать градусов. Ну, ёбнутая, право слово!

А я что? Я расписался. Жалко мне что ли?

Через час, правда, я заметил, что основательно мёрзнуть уже стала Алина — ещё бы, на одном месте-то стоять, да ещё после недавней физической активности на катке. А, заметив это, я скинул с плеч свой бушлат (или это, всё-таки, шинель? Хрен её знает, не помню, как она в накладной на складе значилась, там тогда слишком много всего выдавалось) и накинул его сверху на Алину, оставшись в одной своей парадной Лицейской форме — мне-то что, меня вода греет, покров которой я на себе, как уже упоминал, держу постоянно. Но выглядело это впечатляюще. Или не это, а я сам в мундире… не знаю. Но поклонники даже на шаг отступили, с округлившимися глазами и губами, произносящими восхищённое «О!».

А я этим моментом воспользовался, чтобы применить Дар, призвав нам с Алиной под ноги бугор-платформу из прессованной воды, который нас заметно приподнял надо льдом, заставив поклонников отступить ещё на шаг. А после, заставил этот бугор с приличной скоростью двинуться прочь, в сторону набережной и далее, к проезжей части, к такси, которое чуть ранее успел вызвать, воспользовавшись временным переключением внимания ближайших фанатов на Алину.

Что ж, должно быть, получилось эффектно. Особенно, с учётом того, что девушка обернулась к поклонникам, даря им прощальную улыбку и махая рукой… в то время, когда я сам прижимал её к себе за талию, придерживая, чтобы она не свалилась.

Такси возле тротуара уже стояло, поджидая нас. Всё ж, в бытии Очень-очень Важной Персоной есть и свои плюсы. Как минимум, по запросам в диспетчерском приложении таксистов от официального аккаунта Княжича Долгорукого, машина выезжала немедленно, в любое время суток. Да ещё и не простая, а чуть ли не представительского класса. Дорого, конечно, но статус есть статус. Ронять нельзя… при свидетелях. И да — я, по-прежнему оплачивал свои расходы со своего старого личного счёта, а не отправлял их на счёт Княжеской Семьи Долгоруких, хоть и мог уже это делать — официальное на то разрешение и специальную «Булатную» карту мне вручили на памятном дне рождения. И да, не «Платиновую», не «Золотую», не «Иридиевую» или даже «Урановую». Нет! У местных Дворян, а особенно Князей и Княжичей, высшей ценностью среди металлов обладал именно «Булат». «Сталь» и «Булат». «Сталь» у Дружинников и служилой Аристократии, а «Булат» — у Князей и Княжичей. Ведь, как там было у классиков: «Всё куплю! — сказало злато. Всё возьму! — сказал булат». В этом мире — правит Сила. И ценности соответствуют.

Так что, сбежать удалось. Вот только, продолжать прогулку уже желания не было. Слишком яркими получились впечатления, полученные несколькими минутами ранее.

Однако, и возвращаться в Лицей было рановато — выходной, это слишком большая ценность, чтобы отказываться даже от малой его части. Посовещавшись с Алиной, мы решили, что в достаточно дорогом ресторане такого беспорядка, как на улице, быть уже не должно. В конце концов, живут же как-то другие публичные и популярные люди? Не всё же свободное время они сидят по домам? Значит, должны быть заведения, где они могут спокойно побыть собой, не напарываясь на толпы мешающих жить поклонников… И, скорее всего, «ограждающим покой барьером» в таких заведениях будет как раз их высокая стоимость. Логично же?

Что такое «не везёт», и как с этим бороться? Лично я ответа на вторую часть вопроса не знаю. А вот на первую… Ну, вот как, из всех ресторанов Петрограда мы умудрились приехать именно в тот, где уже сидит моя невеста с… блин, да я бы понял любого другого пацана с нашего или даже старшего курса, но Григорий Белозёрский⁈ Сын Новгородского Князя⁈

Эх! Сразу вспоминается фразочка Жванецкого про «высшую степень смущения», которая о «встречу двух взглядов в замочной скважине». Почему? Да, как сказать? Я не один. Мари не одна. А ведь мы — официально помолвлены. И кто, скажите мне, кого «застукал» и «за руку поймал»? Я её или она меня?