Прощание в его исполнении звучало полнейшим издевательством. Исподлобья я смотрела, как он выходит из камеры, зовет надсмотрщика, как тот запирает дверь. Попыталась сосчитать шаги, но сбилась.

Надо что-то делать.

За следующие три часа я выяснила, что: надсмотрщик проходит вдоль камер не чаще раза в час; коридор, похоже, имеет ответвления — так как появлялся он всегда с одной стороны, а обратно шел какой-то другой дорогой; чары владетеля, наложенные на цепи, на меня не действуют.

Ну, еще бы. Они же взяты из моего сердца. Ничья в этом мире магия их не переборет — ни Демжиса, ни Дев, ни Стихий. Только Пегдем. И я. Ха!

Конечно, оставались еще замки. Материальные, весомые, грубые. Правда, очень примитивные — полагаясь на магию, Пегдем не слишком изощрялся. Будучи помощницей главного бухгалтера, я часто открывала замки без спроса — например, когда срочно требовалось поставить печать фирмы, а любимые директора отсутствовали, или я забывала что-то сделать и не хотела их об этом информировать… Но тогда у меня под руками были мои верные заколки для волос. А здесь…

Я обреченно похлопала себя по волосам и одежде. Предусмотрительные тюремщики опустошили мои карманы. Заколки все порастерялись еще в начале похождений. Что же делать? Неужели из-за какой-то мелочи я так и скончаюсь от опытов этого изверга Пегдема?

А я не сомневалась, что зажиться он не даст.

В камере тоже ничего подходящего не нашлось. Вместо скамейки — каменный уступ, от которого не отколешь щепку. Посуды, хотя бы тарелки и ложки, тоже не видно — и даже не похоже, чтобы несчастную узницу собирались кормить. Никакого мусора… Ни-че-го.

В унынии я повисла на цепях, репетируя издохшую. Долго не продержалась — в поясницу поддувало, рубаха неудобно перекрутилась, да и…

Меня как током ударило. Вот же оно, мое спасение! Ближе, чем рукой подать!

Я торопливо полезла к себе за воротник. В большинство моделей лифчиков вставляются твёрдые скобки для более жесткой фиксации. Некоторые производители, наследие великого и могучего прошлого, делают эти вставки металлическими. Иногда это даже удобно. Вот сейчас, например, очень кстати!

Мимо камеры проковылял надсмотрщик, зыркая по сторонам. Я замерла, дожидаясь, пока он пройдет, а затем попыталась разорвать, а потом и прогрызть материю, в которую были вшиты спасительные скобки. С энного раза получилось… А дальнейшее было уже делом техники.

Справившись с наручниками, я побежала к решетке. Дверь угрожающе скрипнула, но хватило и узкой щелки — в походе я сильно отощала. Просочилась в коридор, прокралась вдоль стены. Пегдем не соврал — Демжис действительно был в соседней камере.

Торопливо расковыряв замок, я бросилась к нему. Бедняга, что с ним делали?! Одежда изодрана, весь в кровоподтеках, он без сознания повис на цепях, которых было куда больше, чем на мне. К счастью, заклинания, выстроенные на силе моего же сердца, меня не тронули, а замки здесь были не сложнее. Освобожденный от оков, Демжис безвольно шмякнулся на пол.

— Демжис! Ну очнись, пожалуйста! — Я потрепала его по впавшим щекам, потрясла за плечи. Безрезультатно. Щипки и щекотка тоже не помогли. Наверное, его так замучили, что он потерял всякую чувствительность. И что теперь делать?! Я представила, как надсмотрщик находит меня здесь, утаскивает в другую камеру и приковывает заново, уже без возможности сбежать. Демжис, очнись, прошу тебя!

Я обняла его и разрыдалась. В лучших традициях героических фильмов, но какая разница?

Наверное, слезы сработали как холодная вода — Демжис дернул шеей, уворачиваясь от моего «отсыревшего» лица. Открыл глаза, оценил обстановку и, не сказав ни слова, обхватил меня покрепче и втянул прямо в камень.

Я видела, как исчезает Темная Дева — словно растворяется в любом подходящем и не подходящем предмете. Но не знала, что Демжис тоже так умеет. Меня окружили кромешная тьма и каменный холод, словно атомы тела смешались с атомами камня в нечто единое, ни вздохнуть, ни дёрнуться, а затем нас словно выбросило из глубины на поверхность, под солнечный свет. После темницы свобода была настолько прекрасна, что не смущала даже придорожная канава, в которой и оказались мы с Демжисом.

Похоже, парня слишком сильно били по голове. Приподнявшись, он зачерпнул в ладонь мокрую, грязную землю и принялся есть, да еще так жадно, будто изысканное кушанье. Мой отчаянный визг его ничуть не смутил.

— Спокойно, Настя, я всего лишь восстанавливаю силы. Этот мерзавец высосал из меня почти все.

Заглотнув пригоршню придорожного месива, он встал и помог мне подняться. Мы оказались с задней стороны дворца, за облупленными хозяйственными пристройками. Парадные полукруглые башни-лепестки вздымались в полукилометре отсюда, протыкая небо заостренными шпилями. Демжис торопливо захромал по улице, спеша затеряться между домами. По пути он все время срывал то ветку, то бурьян с обочины, но я побоялась его теребить.

Внезапно он остановился, притянул меня к себе.

— А как ты себя чувствуешь? — заметив мой растрепанный воротник и торчащий из него лифчик, он изменился в лице. — Что они с тобой делали?!

В его голосе было столько заботы и беспокойства!

— Все в порядке, — я торопливо объяснила, каким образом мне удалось вскрыть замки. Демжис вздохнул с облегчением.

— Похоже, я недооценивал женщин.

— Ещё как!

Чем ближе мы подходили к парадному входу, тем больше вокруг нас становилось шума и суматохи. Люди пробегали мимо, что-то кричали друг другу из окон. Вдали слышался мощный гул. Демжис хмурился.

— Что там творится?!

Ему ответил раскат грома. Мы с надеждой глянули в небо — ни облачка. Значит, это была рукотворная молния.

Демжис схватил меня за руку и побежал. Справа от нас была каменная кладка стены дворца, слева стояли ухоженные домики, явно богатые, но на их балконах и крышах я заметила людей, которых вряд ли пустили бы на такой чистый порог. Добровольно.

— Стой, я боюсь! Там какая-то заваруха!

— Вот я и хочу узнать, какая.

— Для этого обязательно лезть в гущу событий?

— Настя, уймись, тебя прикрывает самый лучший маг страны.

— А вдруг я тебя потеряю?

Демжис, не замедляясь, взмахнул рукой, и в ней появился мой арбалет, даже заботливо заряженный.

— Держи оружие.

— Как я буду стрелять на бегу?! Ты псих, понял!

Стена справа начала закругляться, и за поворотом нам открылась дворцовая площадь. По её краю было полно народа.

Люди в серых обтрёпанных одёжках заполняли улицы, подходившие к площади, забирались на крыши домов вокруг, но подойти к дворцу не решались — парадный вход прикрывали дэхэны, вооружённые четырьмя разнокалиберными мечами сразу, и гвардейцы, лупя молниями по всем, кто рисковал сунуться ближе.

— Наши выступили на штурм без сигнала! — возмутился Демжис. — Идиоты! Их же перебьют!

— А чего поделать, — ответили ему сзади. Обернувшись, мы увидели нескольких мужичков с испитыми весёлыми лицами. Похоже, их очень бодрила заваруха в городе. — Слух пролетел, что господина наследника схватили. Они его вызволять и пошли.

Из верхних этажей дворца вылетели две струи огня, и щедро прошлись по фасадам ближайших домов. Люди кинулись врассыпную, но ими кто-то хорошо командовал — толпа сгрудилась за другим зданием, подальше.

Демжис схватился за голову.

— Настя! Ох, что с тобой ещё?

Меня била дрожь. Сейчас упаду…

— Держись. Надо отключить Пегдема от твоего сердца, иначе их точно разобьют!

Короче, помирать будем на бегу.

Демжис не стал терять время на поиски дверей, а, обхватив меня, просочился сквозь стену. Шум битвы отдалился, мы оказались в чистых, тихих и прохладных коридорах.

Наверное, тут красиво. Если бы туман так не застилал глаза…

В пылу последних впечатлений я забыла об этом, но сейчас зов сердца возобновился с новой силой. Демжис глянул на меня:

— Веди, Настя. Мы должны как можно скорее попасть в его лабораторию и отрезать от магической подпитки.