Даже безвозвратно разрушенное, оно до сих пор было удивительным. Мраморные останки колонн, золотисто-розовые в закатных лучах, высились, гордые, над пейзажем, глядя на долину где-то далеко внизу, и на череду лесисто-зелёных гор, уходивших вдаль по другую сторону долины. Под нашими ногами мощные каменные плиты, тянувшиеся от скалистой стены с одной стороны и до самого города с другой, напоминали о былом величии, о том, что тысячи и тысячи лет назад тут уже ходили другие люди. Люди, от которых не осталось и следа, кроме этого…

А когда я забралась на амфитеатр, и, впечатлённая панорамой, позвала своих спутников, мой голос на диво музыкально раскатился по ступеням каменной раковины, слыхавшей ещё древние трагедии Эсхила и Софокла и пение кифар забытых мастеров.

Без фотоаппаратов мы выглядели очень странными туристами, поэтому отбились от группы и ушли в сторону, где храмовая площадка заканчивалась и переходила просто в горный склон. Над нами нависала крутая скала, внизу была единственная здесь дорога, по которой автобусы подвозили туристов, верней, увозили — огненно-медное солнце уже почти коснулось зазубренного горизонта. Я сидела на горячем камне, краем глаза глядя на своих мужчин — Малг и Демжис тынялись неподалёку, перед фронтоном бывшего храма, и слушала, как смолкают голоса и становится слышно тихое журчание потока где-то в ущелье.

— Экскурсовод говорил, что этот камень — пуп земли, — рассуждал Демжис, обходя большой серый валун. — Связующий наш мир и потусторонний… Или запирающий вход на тот свет, я не очень понял…

— Люди полно лгать, — фыркнул Малг.

— Проверим. — Демжис, понатужившись, спихнул валун с места. Тот с грохотом перевернулся, прокатился несколько метров и замер. Ничего не случилось.

— Горы суть сила Земля! — проникновенно говорил Малг. — Самая большая сила!

Глядя в синеющую даль, в необъятные просторы, я не могла не согласиться. Дремлющие гиганты гор, тёмные, овеваемые ветром, были полны покоя. Неизъяснимого. Изначального… Но если они проснутся, если густые тени, залёгшие в ущельях, рванутся вверх…

Мои мысли прервал скрип тормозов внизу, на дороге. Красные лучи заката блеснули на автомобильных стёклах хищно и кроваво. Я, выдернутая из медитации, недоумённо смотрела, не понимая, что же в них не так? Что-то мне категорически не нравилось.

Тем временем заповедник, похоже, закрылся — на руинах не осталось никого, кроме нас.

— Мы начать звать Гею? — спросил Малг. Демжис кивнул.

Старик повернулся спиной к долине, лицом к амфитеатру и скалистому обрыву за ним. Раскинул руки. И замер.

Воцарилась тишина, даже цикады умолкли. Только поток журчал, да ветер шелестел.

Демжис опустился на колени, то ли в молитве, то ли в растерянности. Положил ладони на тёплые каменные плиты. Сказал очень тихо, но в тихом воздухе слова разнеслись неожиданно далеко:

— Мать-земля, отзовись мне. Прошу, отзовись…

Говорят, от тишины бывают галлюцинации?

Как музыка из нот, из частей-звуков — стука падающих камушков на склоне, плеска капель воды на перекатах, шороха кипарисовых ветвей… складывались шуршащие, еле различимые слова:

— Кто ты? Зачем позвал меня?

Малг изумлённо завертел головой. Он явно не ожидал, что нам прям вот так и ответят!

Демжис тоже нервно дёрнулся:

— Я — сын другой Земли. Ищу твоих сыновей. Тех, кто знает истинную суть.

Почва под ногами дрогнула, и вдруг ощутимо завибрировала. Шорох осыпающихся камней стал громче, и я некстати вспомнила дорожный знак «Камнепад». Нет, только не сейчас! В панике оглянулась вниз. На дороге прибавилось чёрных джипов, и я наконец поняла, что они напоминают — машины криминальных тузов. Чёрт! Чёрт, только не это!

Голос Земли стал громче, загудел:

— У меня было много сыновей, но никого нет сейчас… Слишком много… Слишком долго…

— Чего? Что случилось? — повысил голос Демжис и поднял голову. Я, не рискуя встревать в разговор, замахала руками, показывая на нас, на дорогу, и изображая пальцами стреляющий пистолет. Демжис мотнул головой — мол, позже!

Плиты под ногами задрожали ещё сильней. Это уже похоже на землетрясение! Интересно, те, на дороге, его чувствуют? Я подбежала к краю, и в ужасе увидела, что сюда несутся несколько полицейских машин. Побежала к Демжису, и рванула за плечо вверх — мол, вставай, бежим!

И покачнулась от толчка под пятками.

Гул нарастал, с верхушки скалы срывались уже тяжёлые камни. Глас Геи перерос в безумный рёв:

— Мои дети… Все ОНИ… ВСЕ ВЫБРАЛИ ПУТЬ БОЛИ!!!

Скала над нами затряслась и медленно двинулась назад. Демжис понял, что продолжать слишком рискованно. Вскочил и глянул в сторону дороги, города, сквозь заборы и деревья. Присвистнул:

— Ого! Мы окружены! Дорога в город оцеплена полицией, а внизу те «конкретные» ребята! Идут сюда… Ты, чёрт возьми!

Последнее относилось к кошке. Непонятно откуда взявшись, она кинулась нам под ноги, мявкнула и поскакала дальше, к скале, дрожащей, залитой красным закатным пламенем и зловещей донельзя.

— Туда! — крикнул Малг. Впервые с момента нашего знакомства он потерял спокойствие.

Я бы и рада была кинуться в другую сторону, но выбора не оставалось — ни к бандитам, ни к полиции попадать было нельзя.

Втроём мы побежали вверх, за храм, за амфитеатр, к скале… К тому месту, где она только что была. И застыли.

Земля перед нами расходилась гигантской трещиной. То, что я приняла за красный закатный отблеск, оказалось светом из недр, вроде вулканического. Гора расходилась на две части — словно перед нами разверзалась гигантская пасть. Мы оказались у самого её края. Я, честно, едва не побежала назад к бандитам, у них мы хотя бы были и остались живы. Демжис схватил меня за руку.

А кошку картина ничуть не смутила. Она мявкнула, проскакала по нашим ногам взад-вперёд, снова мявкнула, задрав голову и глядя на нас… И сиганула прямо в пропасть.

Мы глянули вниз. Бездна полыхала всеми оттенками огня, но жара, как ни странно, не было.

— Кот показать — мы туда как он, — дрожащим голосом сказал Малг.

— Да вы что! Демжис, скажи ему…

Но Демжис нахмурился.

— Настя… Это не просто кошка. Они всю дорогу вокруг нас тёрлись — помнишь?

— Ну да! Так их и полно везде!

Сзади нас послышались голоса. Кто-то похрабрей выбегал на площадку храма — полиция или нет, я не разглядела, ослеплённая инфернальным заревом.

— Настя, слушай, я думаю, это не случайность. — Демжис говорил очень быстро. — И это — сама богиня, Земля. Решайся, скорей!

— Решиться на что? Прыгнуть вниз за чокнутой кошкой?

— Ну да!

Я глянула на него. Он прыгнет в неведомую пылающую бездну, он такой. А я… Собственно, и так уже пошла за ним на всё. В голове всё сжалось от напряжения, но, кажется, я кивнула.

И мы, как были, в обнимку, полетели вниз, как камни, всё быстрей под беспощадным притяжением. Где-то в метре над нами летел Малг и орал благим матом.

Первые секунды я стеснялась кричать в руках у Демжиса, но потом на нас накатил свет и нестерпимая боль.

Не знаю, что со мной было. Может, всё тело вывернули наизнанку и назад. А может, оно разорвалось на атомы, и потом мучительно собиралось снова, уже как-то по-новому.

Но прошло немало времени до того момента, когда я почувствовала себя в своём теле. Потом вспомнила, собственно, кто я. И свою жизнь. И что я делала. И что со мной рядом должен быть Демжис.

Я открыла глаза.

Он сидел рядом и держал меня за руку. В глазах было бессилие и мучительное раскаяние.

— Ты как?

— А… — Я внезапно осознала, что, в целом, нормально. Боли как не бывало. Но что-то было не то. — Всё окей, но как-то странно… Мы хоть где?

— Не знаю.

Демжис отодвинулся, и я оглянулась. Более странного места невозможно вообразить. Здесь не было ничего, вообще ничего. То есть совсем.

Ни потолка, ни стен — со всех сторон нас окружала коричневатая темень. Никаких источников света, но я отчётливо видела Демжиса и себя. Сидели мы на чём-то вроде бы твёрдом, но ни тёплом, ни холодном.