— Обрисуете красочно и увлекательно как здесь, в далёком далеке нарождается новая Россия, — Тихоокеанская. Предложите москвичам помочь великому князю Константину в его благородном деле — расширении просторов российских и их укреплении.
— Брат объявит сбор пожертвований на нужды нашей Экспедиции. Но ваша роль, Сергей Павлович, не менее значима. В Московском Дворянском Собрании, в купеческом ли, вы всюду будете желанным гостем. Рассказывайте о здешних делах так, чтоб молодёжь не на Кавказ рвалась за подвигами, а к нам, на Амур, на Сахалин, во Владивосток.
— И, конечно же — песни. Пойте, но не забывайте и в прозе рассказывать, что великий князь Константин Николаевич достиг цели, добрался до Тихоокеанского побережья и начал строительство дороги от Владивостока до Санкт-Петербурга. Сначала будет тракт, а чуть позже рельсы железной дороги будут «сшивать» российские просторы.
— Ваше высочество, но песни! Вы их что же, писали по расчёту? По надобности привлечь во Владивосток колонистов?!
— Окститесь, мичман! Как можно вдохновенье подогнать под расчёт? Песня написана раньше, а вот про зиму и избушку, — тут решил матросов и солдат приободрить, вот и получилась эдакая народная песня-сказка. Так что, Сергей Павлович, берётесь исполнить поручение генерал-адмирала?
Дмитриев сейчас топал вместе с нами — на лыжах моряк стоял хуже всех, ну так и шёл практически без груза, и в хвосте цепочки. Ничего, дотянем. Надо Поскрёбышева отметить и одной медали тут недостаточно — вон как обустраивает «дорогу», оставляя в приметных, заранее оговорённых местах записки о привалах, о трудностях ближайшего отрезка пути. Моя школа!
«Диана» и «Паллада» величественно вмёрзшие в лёд казались двумя самыми большими зданиями в зимнем Владивостоке. Дымили печки из камней, наспех слепленные в землянках при батареях на острове Русский, только печки в «резиденции» великого князя (она же штаб Тихоокеанского флота) были сложены из кирпича. А как же, и это предусмотрели. Колонисты мы или нет?! На русских судах, отправляющихся в дальнее плавание, чего только не найдётся «в запас». А то, что порой только на начальство запасов хватает — так жизнь такая…
Ясно, что маньчжуры в зиму в драку не полезут. Но сидеть и «ждать у замёрзшего моря погоды» чертовски не хотелось. Народ был занят обустройством, несмотря на снег и морозец ставились срубы, бань появилось целых три: для нижних чинов, для господ офицеров и для великого князя.
Про корейцев, которых «озабоченные» разведчики пригнали аж за двести вёрст, мол на «русской» территории их деревни стоят, много рассказывать не буду. По моему указанию всех аборигенов доставляли во Владивосток (мало ли, вдруг шпионы) и пристраивали к работе. Нашли дело и корейцам и уж тем более кореянкам. Выбрал себе двух симпатичных сестрёнок. А что — большой начальник, великий князь, могу себе позволить.
Опасения офицеров, что Владивосток порт замерзающий, отмёл как несущественные — прядёт эра железных кораблей приводимых в движение паровыми машинами. А значит — быть в заливе Петра Великого работающему ледоколу. Даже проект примерный набросал и «Ермаком» назвал будущего вызволителя судов из ледового плена. И Балтика частенько замерзает, так что теперь — Петербург переносить?
О глобальном потеплении тут не слышно, наоборот, зимы морозные, потому так кстати уголёк с «артёмовских» шахт. Ну, это на перспективу, пока же хватает сушняка и отпилков от строящихся складов и казарм. Одно плохо — ни одной лошади. Да и чем бы их тут кормили. Потому так и важна дорога до станицы Константиновской, оттуда по весне и лету придётся заводить четвероногих подкованных друзей человека, чтоб в главной базе Тихоокеанского флота (да простит мне Невельской с его Николаевском) наличествовал и столь нужный конный охранный эскадрон. И дровишек воз на лошадке куда как сподручнее переместить, нежели чем впрягаться в нарты солдатикам. Они конечно ребята здоровые и дури много от гарнизонной скучной жизни, но коники всё одно необходимы. С едой проблем не было, мяса хватало — зверьё непуганое, рыбы хоть ведром черпай. «Паллада» изрядно привезла рису. Подлюки китайцы вначале не хотели торговать с русскими, пришлось командиру фрегата во исполнении моих инструкций заявить, что тогда под прицелом пушек русский десант не только разграбит склады с продовольствием, но и захватит казну, за потерю которой все шанхайские чиновники будут повешены их добрым и милосердным императором. Вот это подействовало. Да, азиаты коварны. С японцами сейчас взаимодействовать нет времени и, пожалуй что и смысла. Курилы, ту малую часть которая не наша и так отожмём, до последней скалы. Притормозим развитие «азиатского тигра». Глядишь и остановим экспансию Страны Восходящего солнца. Надо мужиков у них в качестве гастарбайтеров завозить, на дорожное строительство. Чегой-то хреново идёт переселенческая программа. Не желают из матушки России люди переезжать к чёрту на кулички. Голодно, холодно, так на Родине зато помирать. Нет, такой патриотизм нам не нужен! Понемногу будем «выдёргивать» из России людишек. Одно плохо — большая часть переселенцев оседает в Сибири. Нам с братом и удалось загнать на Амур такое большое количество народу, потому что казаки охотно на восток шли, службу несли при сыновьях царских. А пожалованы коль чубатые станичники землями, да пашнями — покосами, разве ж отдавать сие добро разным там мужланам сиволапым. Интересная у казаков психология всё-таки. Перебрались сами и жён — детишек потянули. Я интересовался, когда встречал в дороге казачьи переселенческие обозы — много молодых девок ехало на Амур, заочно засватанных. Из бедных казачьих семей или из тех, где дочерей штук пять и более. На Амуре их без приданого ждали! И то — приедут, так полновластными хозяйками в куренях будут! Ни тебе свекрови злой, ни свёкра снохача. На новом месте жизнь начинать, главой рода стать, — чем не перспектива.
Впрочем, мой Владивосток город портовый, не сословный, мне здесь и мужики, вчерашние крепостные сгодятся. Расселить, поставить десятниками над корейцами-китайцами, и пускай живут-работают.
Не выдержал, собрал Военный Совет и заявил, что пройду с отрядом на лыжах до Константиновской и обратно, надо мол, посмотреть на будущую трассу, где её по весне начинать размечать.
— Ваше высочество, но зачем подвергать себя ненужному риску. Вдруг китайцы решатся напасть на вас в дороге? — Бровцын похоже не готов оставаться единоличным начальником во Владивостоке.
— Алексей Сергеевич, до весны никаких движений местные мандарины не предпримут. А тигров бояться в тайгу не ходить.
Народ сдержанно рассмеялся, тигров тут действительно хватает. Ни о какой Красной книге речи не идёт — отстреливать хищников, отстреливать и отстреливать! Умные и осторожные эти большие кошки. И коварные, как все азиаты.
— Господин капитан-лейтенант. В моё отсутствие вам исполнять обязанности коменданта крепости. Весь гарнизон под вашим началом. Я же иду не наобум, путь известен, пройден и размечен. Пришла пора из тропы делать настоящую дорогу. А вы, как и вся Россия знаете, что у великого князя Константина с детства мечта — проложить дорогу до океана. Всё будет хорошо, Алексей Сергеевич, не переживайте. Но, конечно, бдительности не теряйте.
И вот теперь великий князь ломит впереди отряда, восхищая гвардейцев умением стоять на лыжах. Умельцев, ладящих отменные лыжи оказалось в гарнизоне то ли пять, то ли шесть. Они достаточно быстро, ещё не появился во Владивостоке отряд Поскрёбышева, сделали загодя заготовки на полсотни пар. Я же знал что пригодятся, вот и пригодились.
В Константиновскую «ввалились» уже ночью 17 января. Молодцы финляндцы не бездельничали — скидали вполне удобную казарму и даже дом для великого князя. Причём дом был довольно таки солидный, квадратов под сто, с двумя печками (из кирпича!) из хорошего леса. Чувствовалась работа отменных плотников, да и столяры постарались — вся мебель была «самоделка» но с душой изготовленная. И банька рядышком, особая, «великокняжеская»! Её и затопили, едва поняли, КТО к ним прибыл из Владивостока.
