– Кажется, я уже не нужен тебе, – произнес он.

Кейт встретила его взгляд, хотела что-то сказать, но осеклась. Вот она встала, взяла свое пальто с ближней вешалки и вышла из ресторана.

Уилл опорожнил стакан вина и снова наполнил его. Официант поставил перед ним салат. Что теперь делать? Снять свою кандидатуру в сенат? Изменить имя? Поступить на службу в ЦРУ?.. Официант деликатно сдвинул нетронутый салат и поставил перед ним среднепрожаренный кусок мяса.

Выйдя из ресторана, Уилл сделал крюк, чтобы пройти мимо дома Кетрин. Ее окна были задрапированы. Они едва светились. Свечи, предположил он.

Через несколько минут от открыл двери своего дома, замер, переступив порог: в передней висел Джек Бахенан. Ноги Джека, не достигали пола на несколько дюймов. Вокруг его шеи был затянут электропровод. Другой конец провода был привязан к перилам лестницы.

Детектив был достаточно вежлив. Уилл бесстрастно, насколько мог, отвечал на вопросы.

– Откуда он мог взять провод?

– Я доставал ему плед из чулана. Там был и провод. Должно быть, он заметил его.

– Вы поставили в известность кого-либо из его родственников?

– Я позвонил его жене, как только люди из «скорой» сняли тело, но она бросила трубку, услышав мой голос.

– Почему бы это, как вы думаете?

– Могу предположить, что она решила, будто я звоню по просьбе Джека. Он говорил, что она очень рассержена на него, Я пытался пару раз позвонить ей снова, перед тем, как вы приехали, но у нее было занято. Думаю, что там трубка лежала рядом с телефоном.

– На ваш взгляд, он был в такой сильной депрессии, что мог лишить себя жизни?

Уилл отрицательно покачал головой.

– Нет. – Он помолчал. – Джек был ужасно расстроен, но... Он хотел рассказать мне, что случилось в его семье, а я опаздывал на свидание, попросил его отложить разговор и пулей выскочил из дома. Возможно, если бы я задержался...

– Это свидание – с кем оно было?

– Я не хочу вмешивать это лицо. Не думаю, что это необходимо.

– Позвольте мне судить о том, что сейчас необходимо, мистер Ли, – сказал детектив. Уилл уперся.

– Это лицо не имеет отношения к происшедшему. Можете поверить на слово.

Детектив помрачнел.

– Хорошо. Тогда, может быть, скажете, где именно вы были?

– Я обедал в «Пье де Кушон», в нескольких кварталах отсюда.

– С неназванным лицом?

– Я обедал один.

– Может кто-нибудь подтвердить это?

– Полагаю, официант. Я сидел справа от входа. За третьим столиком. Расплатился, предъявив кредитную карточку. – Уилл пошарил в кармане. – Вот чек.

– Хорошо. Джек Бахенан был подвержен депрессиям? Уилл пожал плечами.

– Не думаю. Джек бывал обеспокоенным, но его беспокоили всегда конкретные вещи.

– Какие именно?

– О, все что угодно. У него было развито чувство ответственности. Он хорошо работал. И больше всего беспокоился о своих служебных делах.

– Есть ли еще что-нибудь, по вашему мнению, что стоило бы мне знать? Уилл немного подумал.

– Он казался очень усталым, когда прибежал ко мне. Мне показалось, он похудел за истекшие сутки. Улегшись в постель, он мгновенно отключился и уснул. К сожалению, мне недосуг было выслушать его и не могу сказать, что именно его взволновало, если не считать, что это был семейный скандал или ссора. Но, полагаю, вам предстоит говорить с Милли, его женой.

– Разумеется, я это сделаю, – ответил детектив, закрывая блокнот. – Отправлю туда патрульную машину.

– С этим я бы на вашем месте не спешил, – заметил Уилл. – С вашего позволения, я бы сам поехал к ней, когда вы нее здесь закончите.

Судебные медики уже выносили тело.

В патрульной машине детектив сидел молча, но его молодому партнеру очень хотелось поговорить.

– Какое у вас впечатление от допроса Ли? – спросил он.

Детектив вздохнул.

– Думаю, все было так, как он рассказал.

– У меня другая версия, – сказал молодой. – Может, они гомосексуалисты?

– Что?!

– Ну, гомосексуалы – этот Ли и Бахенан. Жена разузнала и вышвырнула Джека из дома. Не хочет разговаривать и с Ли.

– У вас слишком пылкое воображение, – сказал детектив. – Этот парень, Ли, что-то скрывает, но не многое. У него свои дела, понимаете? И он ничуть не напуган. Он грустен, опечален, но не напуган. И говорил он правду. А умолчал о чем-то своем.

– Я ему не верю, – упрямился молодой. – Здесь что-то большее.

Детектив остановил машину у ресторана.

– Третий или четвертый столик справа, – сказал он напарнику. – Следите, спросите официанта.

– О'кей.

Минут через пять напарник вышел из ресторана.

– Что ж... – начал он.

– Давайте-ка я сам расскажу, что вы узнали, – сказал детектив. – Мистер Ли явился сюда в начале восьмого. Встретился с женщиной. Они, возможно, повздорили. Она ушла, он пообедал один и удалился. Я прав?

– Как вы узнали о женщине? – спросил партнер.

– Потому что он не захотел сказать, с кем у него было свидание. Теперь слушайте меня. Ни словечка об этом с вашим приятелем-репортером. Ли работает на Бена Карра, у него твердая репутация в Капитолии – я о нем слышал. Бахенан тоже работал на Карра, а в команде сенатора только хорошие люди. Репортеры вопьются в подробности, о которых мы с вами узнали, как собаки в свежее мясо. Этого допускать нельзя. Есть тайны следствия, вы поняли?

– Почему же он скрыл от нас имя женщины?

– Вы не только молоды, но, видать, и глуповаты, – сказал детектив. – Нетрудно понять, что женщина замужняя.

Уилл выключил мотор «порше» перед домом в Бетсезде. Он не нервничал, отвечая на вопросы полиции, но разговора с Милли Бахенан боялся. Все же он выбрался из машины.

Вероятно, он поднял Милли звонком уже из постели. Она была в халате и не собиралась впускать его в дом.

– Ну, Уилл, – сказала она, – я так и знала, что это вы. Но сейчас я не хочу с вами говорить. Это не ваше дело.

Уилл смотрел на нее – маленькую, бойкую, слегка растрепанную после постели. Он выбирал подарки для ее детей, он ел приготовленные Милли деликатесы. Она хорошо к нему относилась, и он уважал ее. Теперь ее жизнь изменится.

– О Боже, Милли... – сказал он.

Похороны были тихим кошмаром. Маленькая церковь не вмещала сотрудников Бенджамина Карра и всех друзей покойного. Джек Бахенан был популярен. Гроб стоял перед алтарем, вдова смотрела перед собой, не плача, неподвижным взглядом.

После службы Уилл подошел к Милли Бахенан и наклонился поцеловать ее в щеку, но она отпрянула. Ее мать и отец отвели взгляды.

Китти Конрой, прилетевшая из Атланты, подошла к Уиллу, пораженному реакцией Милли.

– Что произошло, Уилл? – спросила она, сдерживая слезы.

Глаза ее были красные.

Вокруг стояли другие сотрудники Карра. Уилл рассказал все, как было. Они разошлись. Возле него осталась лишь Китти.

– Уилл, придется сделать заявление для прессы в Атланте, – она вскинула голову. – Вы уверены, что рассказали мне все? Будет плохо, если что-то, относящееся к этому делу, обрушат на нас позднее.

Уилл был озадачен.

– Это все, Китти, – сказал он. – Что же мне скрывать?

– Вы не так поняли, – ответила она смущенно. – Это дело из тех, которые иногда обретают собственное развитие. Тут важны мелочи и подробности, вносящие абсолютную ясность во все.

– Вы хотите сказать, что возможен какой-то подвох?

– О, не дай Бог, чтобы обнаружилось что-то, – проговорила Китти.

Уилл тронул ее за талию и провел к машине.

– Китти, любовь моя, – сказал он, – вы знаете теперь все, что знаю я. До последней мелочи. Разумеется, ни я, ни вы не располагаем сведениями о поведении Милли. Завтра нужно собрать пресс-конференцию в Атланте. Я сделаю там заявление, скажу, что полагается, как мы потрясены и как ценили Джека.

Китти возразила:

– Не уверена в необходимости такой пресс-конференции. Будет масса ненужных вопросов. Я бы выступила с заявлением о том, что произошло. А репортеров вы сможете принимать в своем офисе поодиночке, неофициально.