– Что ж, вот и все, – сказала Сузи. – Ты на ногах. Вернее, ты на своих колесах, и – действуй. – Она вручила ему второй конверт.

Он вскрыл его. Там был листок с инструкцией, напечатанной на машинке. Всего лишь несколько строк.

– Мне нравится, – сказал он, прочитав. – Очень даже нравится.

– Большой секрет? – спросила она, зардевшись от любопытства.

– На что тебе это сейчас? – усмехнулся Перкерсон. – Об этом прочтешь в свое время в газетах. Как только оно случится.

Она написала на клочке бумаги номер своего телефона.

– Запомни и позвони. Скажи, что ты Хэнк.

– Старейшина в курсе?

– Нет, – сказала она, – это наше дело. Он чмокнул ее в щеку, влез в свою машину и поехал к Атланте. Номер телефона Сузи он запомнил, бумажку пустил на ходу на ветер, запоздало подумав, что лучше бы – сжечь. Затем съехал на обочину и дважды прочитал задание. Оно отпечаталось в памяти. Перкерсон поднес к листку зажигалку и растер пепел подошвой своего большого ботинка.

Уилла разбудило солнце, ворвавшееся в окна гостевой комнаты на ферме Флет-Рок в доме Карра. Тут были цветные обои, кровать с пружинами и плетеные кресла.

Минни приготовила ему яичницу с жареным беконом.

– Доброе утро, мистер Ли, – сказала она. – В газете о вас написано.

Уилл взял чашку кофе и газету. Редакционная передовая в «Конститьюшен» осуждала Шерли Скотт за ее вопрос Уиллу во время дебатов. Губернатор Мак Дин, по сведениям газеты, высказался о своей непричастности к этому инциденту. Газета заключала:

«Мы еще не определили, кого из кандидатов поддержим на первичных выборах демократов, но полагаем, что Уилл Ли вправе претендовать на место в сенате Соединенных Штатов, а ложные обвинения из другого лагеря могут лишь вызвать бумеранг в его пользу. Хорошо бы, если бы губернатор Мак Дин и его сторонники подумали об этом».

Вошел Джаспер.

– Довольно хорошо, а? – сказал он, увидев газету.

– Неплохо, Джаспер.

– Звонил, мистер Том Блэк, но я ему сказал, что вы спите.

– Сам ему позвоню через пару минут, – сказал Уилл. – Сперва, знаешь ли, я позавтракаю. Окажу честь яичнице.

– С вами все в порядке? – спросил Том, когда Уилл разыскал его по телефону в штаб-квартире.

– Вполне.

– Мы тут забеспокоились.

– Хотелось, во-первых, побыть одному, а во-вторых. повидать сенатора. Что я и сделал.

– Как его дела?

– Немного лучше, мне кажется.

– Новости, которые я раздобыл, ему, я думаю, не повредят.

– Какие?

– Согласно первому опросу социологов, вы отстаете от Мака на одиннадцать пунктов.

– И это, по-вашему, хорошая новость?

– Хорошая она потому, что первый опрос Мосс Малле провел накануне дебатов, а после них вы уже отстали от Мака во мнении людей, сидевших у телевизоров, всего на три пункта, это вообще в пределах допустимой ошибки.

– Так, что ж, мы сравнялись?

– Мосс так не думает, поскольку не так уж много людей смотрело дебаты, но все-таки несомненно, что вы их не проиграли. Это во-первых. А во-вторых, вам выгодны публичные дискуссии с Маком. Вы смотритесь лучше, чем он.

– Ей-богу, не верится, что вчерашнее сравнение было в мою пользу.

– На экране все выглядит по-другому, чем в студии. Китти находилась в контрольной комнате, она дружит с директором программы, и он симпатизирует нам. Когда вы утирали пот, он устраивал так, что вас не была в кадре. И он подловил два момента, когда Мак выглядел не лучшим образом.

– А финал спектакля? Под занавес?

– Когда вы штурмовали студию, телезрители любовались корреспондентами. Им не дали на вас взглянуть.

– Рад слышать.

– В результате вы выглядели прилично. Но в следующий раз нельзя рассчитывать на везение, надо готовиться лучше.

– Когда же следующие дебаты?

– Вот это неясно, Уилл. Управляющий выборной кампанией Мака звонил мне нынешним утром, но не застал. Я пока не отозвался на его звонок.

– Полагаете, они передумают?

– У них есть свой возможности выяснить мнение избирателей, и я не исключаю, что Мак среагирует на факт падения своего рейтинга после первых дебатов и избежит повторения шоу.

– Дерьмо.

– Именно так. Нам с вами придется сосредоточить все силы на организации ваших выступлений по телевидению штата. Китти уже заручилась согласием телевизионщиков наряд интервью. По крайней мере, они бесплатны для вас.

– Мне нравится все бесплатное, но, кстати, как у нас с деньгами?

– Вы слышали когда-нибудь о бизнесмене Лартоне Питтсе?

– Король жареных цыплят?

– Тот самый. Сегодня он позвонил вашему папаше. Он видел дебаты, они произвели на него впечатление; он и его друзья хотят с вами встретиться.

– Когда же?

– Сегодня. Ленч в «Кэпител сити клаб».

– Тогда мне лучше уехать отсюда. Нельзя ли устроить, чтобы кто-нибудь встретил меня в аэропорту с чистой рубашкой и отутюженным костюмом? Все это можно взять в моем офисе.

– Конечно. Позвольте предупредить вас, однако. После разговора Питтс может предложить вам некоторые средства. Он и его группа доставали массу денег для некоторых кандидатов.

– Что он захочет в обмен?

– Не знаю, но наверняка многое.

– Как же, думаете, мне следует реагировать?

– Это ваше дело, Уилл. Я не могу советовать, чтобы вы обещали ему все на свете или послали его к дьяволу. Вы окажетесь наедине с ним и его гостями, и никто не узнает, о чем вы договоритесь. Все сказанное вами там и останется, понимаете?

– Что ж, – сказал Уилл, – в любом случае мне полезно их выслушать.

– Но будьте осторожны, малый, – сказал Том. – Может получиться жестко.

Уилл положил трубку. Его кампания продолжалась.

В фойе «Кэпител сити клаб» в центре Атланты Уилла встретил отец.

– Я приведу тебя, представлю – сказал Билли, когда они подымались на лифте. – Осунешься с ними наедине. Не давай обещаний больше, чем можешь выполнить. По существу, ты можешь вообще ничего не обещать. Я не стану винить тебя. – Двери лифта раскрылись, они прошли по коридору. – Нам сюда, – сказал Билли.

Дюжина мужчин расположилась стоя перед столом с напитками.

Невысокий, приземистый блондин средних лет шагнул навстречу Уиллу.

– Хэлло, я и есть Лартон Питтс.

Руководитель маленького оркестра, подумал Уилл.

– Здравствуйте, мистер Питтс, – сказал он с улыбкой.

– Называйте меня Лартон, малый, все так зовут.

Он познакомил Уилла с присутствующими. Двоих Уилл знал до этого лично – банкира и архитектора, еще нескольких – понаслышке, а трое или четверо были незнакомы.

– Не хотите чего-нибудь выпить, Уилл? – спросил Лартон.

– Если можно – охлажденного чаю, пожалуйста.

– А покрепче?

– Думается, сегодня разумнее будет воздержаться.

Питтс засмеялся:

– Билли, как вы?

– Благодарю, Лартон. – ответа Билли. – Мне, к сожалению, нужно идти, – Мановением руки он распростился со всеми сразу и удалился.

После недолгой и беспорядочной болтовни Питтс пригласил всех к большому столу; Уилла он усадил рядом с собой. Ленч прошел без особенных разговоров, и было подано кофе. Уилл чувствовал себя свободно, раскованно.

– Что ж, Уилл, – сказал Лартон. – Мы, все мы... задались вопросом, не захотели бы вы стать нашим человеком в Вашингтоне.

Уилл рассчитанно помолчал, торопиться не стоило.

– Я был бы рад стать вашим следующим сенатором, – сказал он, достаточно выждав.

Питтс тоже помолчал, прежде чем сказать свое.

– Мы ищем большего, Уилл. Мы хотели бы иметь в сенате кого-то, кто присматривал бы за нашими интересами.

Уилл открыто оглядел сидевших.

– Но здесь собрались разные люди, – сказал он. – Думается, различны и ваши заботы.

Заговорил банкир:

– У нас очень много общих интересов.

– Мы люди бизнеса, – сказал ему в тон промышленник. – Как вы в принципе относитесь к бизнесу?