Сколько еще времени пройдет, спросил он себя, прежде чем для меня все изменится?

Явление Тизмет во сне, возможно, было предзнаменованием. Прошлое тянулось за ним, и вскоре сцене смерти старика Пранкипина предстояло быть разыгранной заново. Но на сей раз роль уходящего корона-ля, принадлежавшая тогда Конфалюму, будет отведена ему, а Деккерет станет новым принцем, возведенным на почетное место.

По крайней мере, в этот раз не мог объявиться новый Корсибар. Он позаботился об этом. Конфалюм, будучи короналем, дал всем понять, что выбрал в качестве своего наследника Престимиона, но нигде и никогда не объявлял этого официально, считая такой поступок неприличным, пока Пранкипин еще жив. Престимион не повторил этой ошибки. Чтобы ни у кого не возникло соблазна помешать процессу передачи власти, он уже объявил Деккерета своим наследником и объяснил собственным детям, почему сыновья короналя никогда и ни при каких условиях не могут даже надеяться унаследовать отцовский трон.

Таким образом, все было в порядке. Не имелось никаких причин для тревоги. Что будет, то и будет — и все будет, как должно быть.

«Ну что ж, — подумал Престимион, — тогда пусть перемены начнутся!»

Он был готов к ним. Не меньше, чем когда-либо в жизни.

— Я полагаю, что вы правы, Навигорн, — бодро сказал он, глядя в окно. — Лучше всего мне будет возвратиться в Замок, а потом уже оттуда отправиться в Лабиринт. Я хочу сначала серьезно побеседовать с Вараиль. И конечно, встретиться с советом — подготовить моих помощников к передаче власти…

Ответом был громкий храп. Престимион оглянулся. Навигорн спал, сидя в кресле.

— Фалко! — негромко позвал Престимион, высунувшись за дверь. — Диандоло!

Мгновенно бегом примчались камердинер и паж

— Подготовьте все к отъезду. Мы уедем в Замок сразу после завтрака. Диандоло, разбуди принца Тарадата, сообщи ему, что мы уезжаем и что я намерен выехать вовремя. Да, и отправь посыльного к правителю Фа герцогу Эмелрику. Пусть ему передадут, что в Замке внезапно потребовалось мое присутствие и что я с огромным сожалением вынужден прервать мое пребывание здесь. Но прежде всего отправь курьера в Замок к леди Вараиль с сообщением, что я выехал обратно и… довольно скоро прибуду. — Осторожно, чтобы не разбудить Навигорна, Престимион начал собирать разбросанные по столу документы.

В двери рабочего кабинета Мандралиски показалось бледное напряженное лицо.

— Ваша светлость? — послышался хриплый дрожащий полушепот, в котором все же угадывался юношеский тенорок.

Мандралиска поднял глаза. Совсем молодой человек — вернее, мальчик: зеленые глаза, длинные соломенные волосы, серьезный мечтательный взгляд.

Он сдвинул в сторону карты, которые изучал.

— Кажется, я тебя знаю. Ты был со мной в походе против Ворсинара, не так ли?

— Да, ваша светлость. — Мальчишка, похоже, действительно дрожал от страха. Мандралиска едва мог расслышать его слова. — К вам пришел посетитель, он говорит, что…

Посетитель? Это было неподходящее место для посетителей — укрывшийся от людей поселок на вершине отрога горного хребта, возвышающегося над бесплодной, сухой, мрачной долиной.

— Что ты сказал? Посетитель?

— Да, господин, посетитель.

— А ты не можешь говорить нормально? Ты что, боишься меня?

— Да, господин.

— А почему?

— Потому что… потому что…

— Что-то в моем лице? Мой взгляд?

— Просто вы страшный человек, господин. — Эти слова вырвались словно сами собой, мальчишка произнес их быстрой скороговоркой, зато, похоже, набрался храбрости и даже посмотрел прямо в глаза Мандралиске.

— Да. Я страшный. Правда, дело еще и в том, что я сам к этому стремлюсь. Я считаю, что быть страшным очень полезно. — Мандралиска нетерпеливым жестом приказал мальчишке войти внутрь, а не торчать в двери. Кабинет — круглая комната со сводчатым потолком и ровно обмазанными ярко-оранжевой глиной стенами — был маленьким. И весь дом был маленьким: Пятеро правителей позаботились о дворцах для себя, но никто из них не подумал о дворце для своего тайного советника.

— Откуда ты, парень?

— Из Сеннека, господин, это город ниже по реке, неподалеку от Горвенара.

— Сколько лет?

— Шестнадцать. Ваш посетитель, господин, говорит…

— Пусть этот проклятый посетитель подождет. А не хочет — пусть убирается жрать дерьмо манкулайнов. Сейчас я разговариваю с тобой. Как тебя зовут?

— Тастейн, господин.

— Тастейн из Сеннека. Довольно скучно. Граф Тастейн Сеннекский — разве не лучше звучит? Тастейн, граф Сеннекский. Граф Сеннекский и Горвенарский. Производит впечатление — тебе не кажется?

Юноша ничего не ответил. Выражение его лица представляло собой сложную смесь замешательства, испуга и, возможно, раздражения или даже возмущения.

Мандралиска улыбнулся.

— Ты думаешь, что я смеюсь над тобой?

— Кому придет в голову сделать меня графом, ваша светлость?

— А кому могло прийти в голову сделать графом меня? Но ведь пришло же. Граф Мандралиска Зимроэльский: в этих словах тебе должна слышаться настоящая поэзия! Я ведь тоже был деревенским мальчишкой, как и ты, деревенским мальчишкой из селения в Гонгарских горах. Дантирия Самбайл присвоил мне этот титул накануне своей гибели: «Ты хорошо служил мне, Мандралиска, и пришло время дать тебе надлежащую награду». Мы тогда находились в джунглях Стойензара и не знали, что погоня шла за нами по пятам. Я опустился на колени перед ним, и он прикоснулся к моему плечу кинжалом и назвал меня графом, графом Зимроэльским — такого титула еще никто никогда не имел. На следующий день люди Престимиона разыскали наш лагерь, и прокуратор был убит. Но я ушел, и мой графский титул вместе со мной. Не исключено, что и тебя мы спустя несколько лет сделаем графом. Но сначала мы должны сделать лорда Гавирала понтифексом. А лорда Гавахауда, полагаю, короналем.

Ответом был лишь непонимающий взгляд, а затем на лицо юноши набежала озадаченная хмурая тень.

Кажется, он сказал слишком много. Пора отсылать мальчишку, понял Мандралиска. Однако в этом разговоре имелось какое-то странное удовольствие: невинность Тастейна обладала очарованием новизны, а сам Мандралиска был этим утром в весьма и весьма экспансивном настроении. Но он уже много лет не доверял ощущению удовольствия, даже боялся его. А сейчас, рядом с этим мальчиком, он начинал чувствовать себя слишком уж размягченным. Это было опасно.

— Может быть, ты знаешь имя этого посетителя?

— Барз… Браж… Бардж…

— Барджазид?

— Да, Барджазид! Вот именно, сэр! Хаймак Барджазид из Сувраэля!

Да. Да. Теперь Мандралиска вспомнил: письмо с предложением услуг, приглашение приехать. Все это напрочь выскочило из его головы.

— Выходит, он проделал длинный путь, этот Хаймак Барджазид. Где он?

— На посту, господин, там, куда попадают все, кто приходит из пустыни по дороге через пунгатаны. Стражники заметили его и привели туда. Он клянется, что у него к вам важное дело.

Мандралиска почувствовал приступ волнения. Наконец-то Барджазид! Еще один брат, неожиданно оставшийся в живых. Он не торопился. Обещал приехать почти год назад. И еще много чего обещал.

«Я могу быть очень полезен Вам, — писал тогда Барджазид. — Позвольте мне посетить Вас и показать, чем я владею».

— Благодарю вас, граф Тастейн. Передайте, что его можно пропустить ко мне.

Тастейн шагнул к двери.

— Я провожу его, ваша светлость.

— Да. Приведи. — Хотя, нет… Барджазид должен был приехать несколько месяцев тому назад. Пусть этот проклятый скользкий ублюдок еще немного пожарится на солнце. В конце концов, жара ему наверняка не в новинку. И не следует проявлять излишнее нетерпение теперь, когда этот человек и — Мандралиска не сомневался в этом — его оборудование наконец-то оказались здесь. Излишняя нетерпеливость всегда оборачивается потерей преимущества. — Подожди-ка, парень!

— Да, господин?