Барон затряс рукой, меч заходил ходуном, и чуть было не угодил Полбу по лбу. Но рефлексы сработали, и обошлось.

- Пресвятая Дева, колдовской меч, что ли? – вопросил он у потолка. Потолок не ответил.

Константин перехватил меч левой рукой. Тот, без труда, отлип от десницы и прилип к шуйце. Очень странно.

Надо хоть ножны одеть, подумал рыцарь. А то порежусь, вон, и не заметил, как висящую тканевую занавеску рассек. Очень острый клинок, не каждый дамасский на такое способен.

Как только лезвие коснулось ножен, непонятная сила, удерживающая меч исчезла. Полбу подумал минутку, взвешивая варианты… Колдовской, значит и в руки брать нельзя, проклятье обеспечено… А если, вот так попробовать…

- Славься Господь! – чувственно сказал рыцарь. – Ты вручаешь в руки верного воина своего меч достойный короля Артура! Сим клинком повержено будет зло! Дес Вальт!

Прислушался. Возражений со стороны Господа не последовало, и Константин довольно улыбнувшись стал на колено, поставил меч вертикально, эфесом вверх, и трижды прочел Отче Наш. Все, теперь меч считается крестом. Без креста крестоносцу как-то не по себе все это время было.

Топоры… Нет, топоры не черные, вполне обычные, стальные. Правда, сталь хорошая, с первого взгляда видно. Ох, какие тяжелые… Полминуты подержал – уже устал. Нет, не берем топоры. В сторону.

Кольца, браслеты, цепочки… Пусть лежат, негоже воину Господню женскими цацками украшаться. Как они вообще, сюда, к оружию то попали?

Так, теперь доспехи… Нужно все вытащить, разложить, проверить… А времени то и нет. Но без доспеха рыцарь – половина рыцаря. Зачастую – буквально.

Панцирь. Хороший такой, прочный… Но не его комплекции, сразу видно. Что бы одеть – сперва кузнецу снести нужно. Панцирь оставим.

Наручи, поножи, щитки, перчатки латные… Все, видно, с броней в комплекте делалось – однотипное, красивое, качественное.

Шлем, непривычной формы. Без забрала, но щеки и переносицу закрывает… Подшлемник мягкий, войлочный. Пояс. Плащ. О, сапоги!!! Со шпорами!!! И по виду… Серебряными! Не может быть! Боромир – рыцарь Серебряной Шпоры? Да нет, бред… А что в сапогах? Тьфу! Портянки, нестиранные. Вот ведь… и зачем достал? Аж на слезу прошибло!

Кольчуга. Подкольчужник кожаный, сам по себе почти броня. Кожаные бриджи, чтобы стальные поножи голое тело не царапали. Ремешки запасные, чтобы, где что подтянуть, где что подвязать, дабы не брякало и не натирало.

В общем – полный комплект. А в самом низу – неожиданный подарок судьбы – большой каплевидный щит. Правда не крест на нем святой, и даже не герб… Кольцо с буквами намалевано. И что бы это значило?

Рыцарь стал облачаться. Без оруженосца – совсем плохо, подумал Полбу. Нужно срочно найти, хотя бы одного. А лучше двух.

Прошло минут двадцать, и когда основная часть доспеха была одета Константин понял, что передвигаться во всем этом железе не сможет. Стал раздеваться. Остававшись в подкольчужнике, бриджах и сапогах со шпорами, попробовал пройтись. Вроде, нигде ничего не мешает, не давит. Попытался одеть шлем. Торчащие дыбом волосы возражали – шлем не налазил совсем. Странно, рукой то пригладить можно… Попробовал. Снова нацепил шлем. Тот болтался где-то в районе макушки грустно позвякивая застежками. Да ну его… Пока он ту возится, всех пейзан съедят! Берем меч, и в путь! Ага, меч! Не в руках же тащить! Одел пояс с кошелями, на нем специальные застежки имеются. Вроде даже двигаться легче стало, наверное, спину держит. Поднял щит, опробовал… тяжел. Хотя красив, и сразу видно – прочен. Мастер делал. Но очень уж тяжел. Движения будет сковывать, маневренности мешать. Пусть лежит. Прицепил ножны и трусцой побежал на старое кладбище. До полуночи то всего ничего осталось!

15. Мертвые с косами.

Стемнело, и стало прохладно. Но кожаная куртка, бриджи и сапоги - не домотканые обноски. И тепло, и со стороны выглядит он уже не как умалишенный из дома скорби сбежавший.

Хорошо, ночь звездная да лунная. Дорога, ну не то что б совсем, как на ладони, но можно бежать почти не спотыкаясь.

Как там энтот… тьфу, прилипло! Этот. Этот, бородатый говорил… Вдоль дороги мертвые будут с косами стоять. И тишина. Нету никого. Или ночь для них недостаточно безлунная? Или напротив – чересчур лунная?

Ага, вон слева, черными провалами на фоне ночного неба виднеются каменные склепы. Несомненно, склепы, только построены грубо, из таких булыганов, коими древние языческие друиды любили полянки украшать.

Константин затормозил шагах в пятидесяти от первого нагромождения и решил отдышаться. Прислушался к себе. Нет, не нужно. Не запыхался. Аве Мария, возвращается прежняя наработанная годами тренировок выносливость. Или это наука Боромира так помогла? С очками этими... Ладно, неважно.

Рыцарь размял плечи, пару раз присел-подпрыгнул и обнажил меч. Коротко, буквально тремя фразами вознес хвалу Господу, и осторожно, стараясь не отсвечивать и не топать, крадущейся походкой пошел в сторону склепов.

Храбрость храбростью, доблесть доблестью, но годы, проведенные в походах, многому научили Константина. Например, правильно использовать эффект внезапности. Хотя такого слова он и не знал, зато правильно использовать умел.

Все бы было хорошо, но его с головой демаскировали шпоры. Зачем шпоры на пехотных сапогах? Но снять их без помощи кузнеца решительно невозможно. Не портить ведь такую замечательную обувь. За такие сапоги полдеревни купить можно. . А шпоры - так вообще бесценны.

Кроме того, бело-голубые молнии, густо оплетающие угольно-черное лезвие меча замечательно видно в темноте.

Вот и первое сооружение. Четыре огромные плиты стоят вертикально, образуя почти правильный квадрат, пятая лежит на них сверху. Щели между плитами – спокойно пройти можно. Лишь немного плечами углы задевая.

Константин присмотрелся. Внутри еще одна плита, неширокая, но длинная, высотой почти до пояса, не мелкому в общем-то, рыцарю. Плохо видно в темноте, но на плите явно что-то лежит. Или кто-то.

Покойник? Умертвие? Или искомый Лихоман? И как вообще отличить то? Жаль, не смог ответить Митрофан Силович, как чудищ местный выглядит. Только бормотал, мол, щеки – во! Глазищи – во! Зубищи – во-о-о!!!

И что делать? Обходить все склепы по очереди? Так их тут много… Даже и не счесть сколько, но точно больше десяти… Раз, два, три… семь, девять, шесть… или восемь? Сбился. Ну, много, короче. Какая разница? С божьей помощью найду Лихомана, подумал барон. Не в этом, так в следующем. Не в том, так в другом каком.

Осторожненько подошел к каменному ложу. Поднес меч поближе, молнии пусть немного, но улучшили видимость.

Пресвятая Дева! На камне ссохшийся труп, почти скелет, обтянутый серо-коричневой кожей. Будто в пустыне валялся, ни капельки воды в нем не осталось. А труп то, без сомнения женский – ни бороды, ни усов… Да, точно, определил рыцарь посмотрев ниже. Одежды на трупе нет, так что, да, точно, женщиной это тело когда-то было. Длинные вылинявшие волосы свисают почти до каменного пола. Руки скрещены на животе. Из под иссохших губ торчат обломки черных зубов. И пахнет… как… Ну, как пергамент пахнет. Не то чтобы неприятно, но навязчиво.

Ну, раз женщина – точно не Лихоман. Можно идти в следующий склеп.

Полбу уже сделал пару шагов, когда сзади раздался подозрительный скрип и шелест. Рыцарь резко развернулся, выставив перед собой меч.

Показалось?

Тело, все так же лежит на камне, волосы паклей свисают вниз, руки безвольно вытянуты вдоль тела. Лежит, не двигается.

Руки. Точно. Руки скрещены на животе были!!!

Что-то грохнуло.

Из-за каменных стен послышались отдаленные крики ужаса и панические взвизги. Мужской голос. Господи, да он еще и проклятьями сыплет… Причем – на франкском! Это что там за сквернослов? Сквернословие – грех страшнее ереси!

Аве Мария, ему вторит надрывный женский плач… Что там лепечет женщина - вообще неясно. Незнакомый язык. Похож на русский чем-то, но другой… Но понятно, страшно ей, в истерике она…