Константин очень удивился, узнав тот самый подземный серпантин с рычагами и богомерзкими картинами. За снова опущенной решеткой виднелись три рычага. С заботливо восстановленными мини-рисунками окружающей их гадости.

- Фсе, - сказал Токик. – Польфы от этого гомункула больфе нет. Мофно кончфять. Дальфе мы и фами пройдем. Ну, или не пройдем. Но он нам по любому не помофник.

- С нами Бог. Пройдем. Но убивать, в таком состоянии даже этого изверга, не буду, - барон твердо посмотрел на крота.

- Да я и фам могу… Подумаеф, чифтюля…

- Ты не понял. Я хочу, чтобы он все чувствовал и понимал. И тогда, казнь людоеда будет не только моим долгом рыцаря и обязанностью командира. Но и одним из самых радостных событий в жизни.

- А это обяфательно? – засомневался Токик. – Он офень опафный. Лучфе - чик, и вфе.

- Даже у такого мерзавца должен быть шанс на покаяние, - поддержал крестоносца батюшка. – Да и грехи ему… Хм… Нет. Грехи я ему, пожалуй, отпускать не стану. Господь, может, сам простит. Хотя вряд ли.

- Ваша милость, только можно я спрячусь? Боюсь его, жутко… Редкой вещи то я еще не создал…

- Трус, - сказал барон.

- Ага, трус, - подтвердил Пендаль. – Но…

- Ладно, хватит. Вон, туда, за угол зайди. Святой отец, держите этого за руки. Все, Фофан, отпускай.

- Ооооййёёёё… Где… Что… - бездумные глазки гомункула приобрели осмысленность, забегали и распахнулись в откровенном ужасе. Он все вспомнил. – Вот ведь, гадство… Во, подстава…

- Тебя, грязное порождение зла, именем Господа, приговариваю я, сэр Константин Полбу, рыцарь Серебряной Шпоры, Крестонесущий воин Господень, барон Шардо и Бельд. Приговор – смертная казнь через отсечение головы. Вина твоя доказана, приговор будет приведен в исполнение немедленно. На колени. У тебя есть последний шанс пока…

В этот момент, обмякший было антикрот попытался вырваться, но могучие руки батюшки пресекли начатое движение в самом начале.

- Будьте вы прокляты… - прошипел гомункул. – Будто я профил меня фофдавать! Будто я фам выбрал ТАКУЮ Фыфнь!

- Ты убивал и пожирал людей. Детей! Женщин!

- Ми-ми!

- И меня убил!

- Да и Пендаля убил, а он, жалкое, безобидное существо.

- Вы фами ворвалифь в мой дом. Я зафифалфя!

- Я не намерен с тобой спорить, тварь! Обо всех своих злодействах ты поведал, будучи лишен воли. И сам говорил, тебе это нравилось. Нравилось, ощущение власти, нравилось держать в руках чужие жизни и обрывать их! И питаться ты можешь не только людским мясом! Просто человечина тебе по вкусу. Ну??? Будешь каяться?

- Буду, - человечек скрипнул длинными зубами. – Только, пуфть он мне руки отпуфтит. Хотя бы правую. Фто бы перекрефтитфя.

- Врет, - сказал Токик. – Не верьте.

- Я тебя сам перекрещу, - сказал крестоносец. – Начинай.

Гомункул сверкнул глазами и зашептал.

- Громче. Я не слышу!

- Флыфыт тот, кому надо, - буркнул антикрот продолжая шептать.

- Шепотом не каются!

- … я фделал это не фвоей воле, - почти разборчиво сказал злодей. – Профти меня. Я готов понефти накафание… Приму кару. Только помоги мне… Фпафи меня… Рррразложень!!!

И вцепился острыми четырехсантиметровыми резцами в руку отца Ставросия.

Стальная воля священника не позволила антикроту вырваться, но тот, одновременно с укусом, ловкой подсечкой уронил батюшку, и в неимоверном выпаде дотянулся кончиком пальца до одной из богомерзких картин. Той, на которой, боролись на руках Спаситель и Антихрист.

Раздался хлопок.

Меч Константина рассыпая искры рассек воздух в том месте, где полмгновения назад находился хитрый гомункул. А теперь его там не было. Как не было и вцепившегося в злодея мертвой хваткой батюшки Ставросия.

50. Вперед и вниз.

Барон бросился к картине, но та была вполне осязаемой и твердой. Никакого намека на занавеску или волшебный переход.

- Где они? – взревел рыцарь.

- Не фнаю…

- Ваша милость, а что случилось? Я не видел, я от страха глаза закрыл…

- Ууууу! Бестолочь! Крот! А ну, живо! В погоню!

- Я-я… Не могу. Я… Не фнаю…

- Фофан, контроль его!

- Фачем…

- Мииииии…

Глаза крота остекленели, он как-то весь поплыл и расслабился.

- Отвечай, ты знаешь куда они делись?

- Нееет…

- Но ты можешь это выяснить?

- Дааа…

- Как быстро? И каким образом?

- Нуфно снять слепки вофмуфений мефтного афтрала. У меня дома ефть фпефиальный прибор, похофый на рояль… Проифвефти аналиф, фопофтавление данных, корреляфию… Професс займет три-четыре дня.

- А быстрее никак?

- Быфтрее никак. По крайней мере я не фмогу. И ефе… Фудя по хлопку перемефтилифь они в какой-то из фофедних миров. И я фмогу определить только фам мир. Но не их там местополофение. А миры, они… Ну… Больфыыые…

Константину очень хотелось выругаться, и он заскрипел зубами не поддаваясь искушению.

- И еще, говори. Ты на нашей стороне? Или на вражеской?

- Я на фвоей фобфтвенной фтороне. Но фейчаф нам по пути. Разлофень – бефдуфная тварь. И офеньне нуфен.

- А зачем? Зачем ты их ловишь?

- Фофтавляю бефтиарий. Офень хочу дофтижение полуфить. Для этого нуфно поймать и ифучить дефять тыфяч рафных бефдуфных. У меня уфе есть пофти вофемь тыфяч.

- Ясно. Все, Фофан, отпускай его.

- Фыы… Фачем? Я бы и так фсе раффказал!

Барон проигнорировал возмущенный визг союзника и обратился к отряду в целом.

- Значит так. Святой отец с Божьей помощью выберется сам. Не маленький. И вера его крепка. Он людоеда этого накажет, а может и еще кого, заодно. А мы, раз уж сюда попали, назад возвращаться не станем. Как там в эти подземелья, проклятые попасть?

- Фейфяс разберуфь…

- Ваша милость, а можно пока вы будете вход искать, я сплету чего-нибудь? А то…

- Давай. Вон, Фофану новые эти… как их… лапти.

- У меня материала на лапти нету. Могу шляпу. Есть у меня очень хорошая солома…

- Фофан хочет шляяяяпу!

- Приступай. А я пока этого шепелявого вниз, к рычагу свожу. Разберется он, понимаешь…

…

Серпантин, как и в прошлый раз был пуст.

Никаких неожиданностей и неприятностей не произошло, хотя рыцарь все равно был настороже. Вообще, после побега антикрота он постоянно корил себя за беспечность. Это же надо! Людоед сбежал. Прямо из-под меча. Узнай об этом конфузе другие рыцари ордена – засмеяли бы.

Токик очень быстро разобрался в загадке рычагов. Нужно дергать в том же порядке, как и картины висят. Ничего сложного. Элементарно.

Дернул.

Ничего не произошло, кроме того, что именно в этот момент Пажопье доплел шляпу.

- Вот, держи! – корзинщик любовно погладил получившуюся доули, и вдруг что-то вспомнил. – Фофан, да погоди минутку… Убери руки… Руку. Сейчас. Ремешок прилажу.

В конической соломенной шляпе с ремешком под подбородком, вид у колобка был очень хитрый и до нельзя китайский. Сходство с азиатом добавлял один полностью закрытый глаз, и немного побаливающий, а потому прищуренный, второй.

- Фоооофаан красииивыый?

- Во! – Пендаль показал поднятый вверх большой палец. – Как специально на тебя сплетена. Хотя, почему: «как»? На тебя и сплетена. Твой размерчик. И получилась даже не редкая. А волшебная. А это на две позиции круче.

- Фоофаааан крутооой?

- А то! – подтвердил Пажопье. – Шляпа то, знаешь, что делает? Она… Ай! Ваша милость, за что???

- Хватит болтать. Собрались. Все за мной. Думаю, эти три рычага решетку внизу открыли. Оттуда стоны и крики слышаться, будто пытают кого… А значит – неизвестно, кто оттуда вылезти может.

- Но шляпа…

- Потом расскажешь. На привале. Вперед! И вниз!

51. А. Б. В… Н.О… Ф.Х… Господи, да сколько же их…

Подземелья Гулей были пусты… Совсем. Из боковых проходов слышался истеричный смех, шлепки, удары, стоны, страдальческие крики и хихиканье.