О дальнейшем хорошо известно. Л.Д. Ландау освободили ровно через год, 29 апреля 1939 г., и следствие в отношении него прекратили по приказу наркома внутренних дел Л.П. Берия (Постановление см. в Приложении). В Постановлении это решение мотивировано тем, что «Ландау Л.Д. является крупнейшим специалистом в области теоретической физики и в дальнейшем может быть полезен советской науке». В Постановлении сказано, что «академик Капица П.Л. изъявил согласие взять Ландау Л.Д. на поруки».

Этому постановлению предшествовал год упорной борьбы Капицы за освобождение Ландау. Немедленно в день ареста последнего Капица обратился с письмом к Сталину, в котором просил «дать соответствующие указания, чтобы к его делу отнеслись очень внимательно» (см. Приложение). Письмо поражает самим фактом своего появления. Несомненно, Капица ставил себя под удар. Тем более, что он не мог знать (и, вероятно, никогда не узнал) ни об антисталинской листовке Кореца-Ландау, ни о том, что в вынужденных показаниях Ландау будет написано о его, Капицы, Семенова и Френкеля антисоветских настроениях. Капица обращается к вождю строго официально: «Товарищ Сталин!». Е.Л. Фейнберг в своей книге расценивает такое обращение как проявление особого мужества и независимости Капицы. Героизм Капицы — вне сомнения, но к стилю он не имеет отношения. Капица хорошо знал, как полагается обращаться в переписке к высшим руководителям, каков был аскетический кремлевский этикет тех времен (см. например, переписку в книге [Есаков, Рубинин, 2003]). Так, к Сталину не полагалось обращаться «Иосиф Виссарионович!». На личном приеме полагалось говорить: «Товарищ Сталин». Но вот что, действительно, удивительно, так это простонародный стиль речи в официальном письме руководителю государства. В нем присутствуют, например, следующие слова и обороты: «<…> следует учесть характер Ландау, который, попросту говоря, скверный. Он задира и забияка, любит искать у других ошибки и, когда находит их, в особенности у важных старцев, вроде наших академиков, то начинает непочтительно дразнить». По стилю письмо написано, как равному. Так писал Сталину Черчилль во время войны. Возможно, Капица чувствовал, что Сталин не только прощает ему этот стиль, но ему даже импонирует, что к нему так обращается общепризнанный авторитет в мировой науке. У историков вообще не вызывает сомнения тот факт, что Сталин по-настоящему уважал и ценил Капицу.

Е.Л. Фейнберг пишет: «Еще в 1937-38 гг., используя свой опыт работы с ожижением газов при низких температурах, Капица сделал важное техническое изобретение. Он создал так называемый турбодетандер, который позволял во много раз дешевле и эффективнее, чем общепринятым методом, получать из воздуха кислород, необходимый в больших количествах в металлургии («кислородное дутье»). Ему пришлось повести ожесточенную борьбу со специалистами в этой области, отстаивавшими свой традиционный метод. Разумеется, Капица победил. Было создано Главное управление кислородной промышленности, Главкислород, и Капица назначен его начальником, т. е. занял уже высокую государственную должность, почти наркома. Со всем этим связана значительная часть его переписки с членами правительства. Можно себе представить, как возрос его авторитет в глазах Сталина» [1999].

Нужно подчеркнуть, что у Капицы уже был важный прецедентный успех. После его письма Сталину уже через три дня был освобожден другой физик-теоретик с мировым именем, Владимир Александрович Фок, арестованный 12 февраля 1937 г. Немедленное освобождение означало, что Сталин лично прочел письмо и отдал команду отпустить Фока.

Теперь мы знаем точно: Сталин лично читал все письма Капицы. Об этом пишет его супруга, Анна Алексеевна Капица, ссылаясь на Секретаря ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкова (А.Капица, 1994]. Но на этот раз Сталин не спешил. Возможно, потому что против Ландау (в отличие от Фока), говорило его реальное участие в изготовленной Корецом листовке, где Сталин был назван фашистом. Однако все же для Ландау сразу были сделаны поблажки в режиме содержания (о чем уже упоминалось выше). По-видимому, они сыграли решающую роль, сохранив ему жизнь. Ведь Ландау вышел на свободу еле живой. Маловероятно, что он пережил бы более суровый режим и побои.

В.Л. Гинзбург вспоминает: «К тому же он говорил (в том числе мне лично), что был близок к гибели уже в тюрьме, так как не мог есть кашу, которая, видимо, составляла существенную часть тюремного рациона» [2003, С. 288]. Как пишет врач К.С. Симонян, лечивший Ландау: «Вообще к натуре Дау неприменимы категории и оценки инстинктов, как к обычным людям. Так, например, Дау был твердо убежден, что всякого рода каши так же несъедобны, как и опилки. Когда он находился в тюрьме, он медленно умирал с голоду, не дотрагиваясь до каши, которую ему приносили в камеру. Инстинкт самосохранения не срабатывал. Только вмешательство тюремного врача, настоявшего на смене пищи, помогло ему» [Симонян, 1998].

Прошел год без ответа из Кремля. Ситуация в стране и в НКВД изменилась. И Капица пишет второе письмо, на этот раз Председателю Совнаркома СССР В.М. Молотову (см. Приложение). Стиль тот же: «Товарищ Молотов!» — и так далее. И снова поражает своей разговорной простотой фраза: «Ландау дохлого здоровья, и если его зря заморят, то это будет очень стыдно для нас, советских людей». Капица пишет о сделанном им важном открытии в области абсолютного нуля температур и сообщает, что ему нужна помощь теоретика. В этом письме уже нет прямой просьбы об освобождении Ландау; по-видимому, Капица уже на это не рассчитывал. В письме содержится просьба об ускорении разбирательства в деле Ландау и об использовании головы Ландау для научной работы. Имелись в виду спецучреждения, известные по роману Солженицына «В круге первом» как «шарашки». Ландау был арестован, когда еще никаких шарашек не было. Поэтому в первом письме Капицы Сталину он не ставил вопроса о переводе туда Ландау. «Шарашки» появились после того, как 22 августа 1938 г. Сталин поставил Берия на должность первого заместителя наркома Ежова — с целью его последующей замены. Кстати, Берия был поставлен на место Фриновского, который лично подписал ордер на арест Ландау. Столь высокий уровень подписи был необычен. Сейчас он означал, что пересмотр дела будет особенно труден. «Шарашки» были созданы приказом Берия от 10 января 1939 г. об организации в НКВД Особого технического бюро. В такое учреждение в начале 1939 г. был переведен, в частности, Ю.Б. Румер, арестованный вместе с Ландау. Скорее всего именно получение Капицей информации о только что созданной спецтюрьме для ученых, в которой им дали возможность работать по военно-техническим заданиям правительства в гораздо лучших условиях, чем в обычной тюрьме, и побудило Петра Леонидовича снова попытаться спасти Ландау — хотя бы путем перевода в такое учреждение.