Андрей Белый

Магия в том виде, в каком я практикую её сейчас, существует в этом мире всего несколько сотен лет. Причём первые пару сотен магам приходилось скрываться и прятать свою силу, отчего с развитием магии, как науки, существовал ряд проблем. И тем не менее несколько приёмов, с помощью которых можно было упростить себе задачу и ускорить обучение, маги придумали. Один из таких «костылей» — жесты. Поскольку любое заклинание можно отработать до интуитивного выполнения, чтобы не путать заклинания между собой каждое привязывали к определённому жесту: складывали пальцы определённым образом. Такой фокус имел ограничение на сложность заклинания, но вполне помогал.

Боярский применял режущие лезвия с помощью одного лишь жеста. К нашему счастью, это было единственное заклинание, которое кубический мажорчик отработал на таком уровне. Порывы ветра Боярский тоже применял интуитивно, но те не были столь опасны.

Перед тем как прыгнуть на лошадей и отправиться спасать нашу снежную королеву, Серж всё же послал слугу сообщить о похищении. Поэтому уже на дороге в особняк нас встретил отряд юстициариев. И этот напыщенный кретин с обострённым чувством справедливости, откликающийся на имя Серж, не придумал ничего лучше, как тут же признаться, что Боярских убил именно он, а я так, просто мимо проходил. Я, конечно, сказал то же самое, но это уже выглядело жалко и неубедительно.

Огнём я по-прежнему владел весьма посредственно. Сейчас, на тренировочной площадке особняка, я не мог повторить ничего из того, что применял против Боярского. Все эти приёмы и заклинания выполнял за меня демон. И если честно, я не знал, как к этому относиться. Понятно, что в идеале всё это должен делать я сам, а не опираться на чьи-либо подсказки и помощь. И, осознавая свою неподготовленность, я был крайне мотивирован тренироваться ещё больше. При этом была у помощи демона и положительная сторона. Каждый раз, когда тварь помогала мне с заклинаниями, моё понимание магии обострялось и развивалось. Не так давно я был способен только вызывать пламя, даже банальное направление его на определённую цель вызывало трудности. Сейчас я, без помощи и костылей, легко манипулировал огоньком, расширял, сжимал, и держал на дистанции в десять метров, плюс минус шаг. А конкретно сейчас осваивал огненную стрелу, чтобы довести её применение до интуитивного. Потому что огненный шар — это огненная стрела, в которую влили прорву энергии. А вот что-то более сложное, дальше растягивая базовое заклинание стрелы, уже не получить.

Старший юстициарий, Честер, вернулся достаточно быстро. По моим прикидкам он только доехал до места вместе с подчинёнными, осмотрелся, оставил остальных собирать улики и всё обнюхивать, а сам тут же поскакал обратно, допрашивать нас. И я был ему счастлив, как родному отцу, потому что к тому моменту Ино успела самыми извращёнными способами изнасиловать наши с Сержем мозги. Конкретно меня отчитали за то, что я самовольно покинул приём. Это было страшным преступлением против всего рода Минакуро, за которое мне не было прощения, но никакого наказания не грозило. Затем нас с Сержем отчитывали уже оптом за то, что отправились на спасение снежной королевы сами, а не поставили в известность взрослых. Здесь уже Серж активно защищался, напирая на отсутствие этих самых взрослых, нехватку времени и недостаточность доказательной базы. Но, поскольку у сиры Минакуро кодекс чести, похоже, заменял мозги, никакие аргументы она не слушала, продолжая ругаться. Соне, кстати, тоже досталось, но уже несильно, скорее по касательной.

Огненная стрела улетает в деревянную мишень. Затем ещё раз. И ещё. И снова. На формирование заклинания уходит не меньше пары секунд. При идеальном исполнении я должен такие стрелы пускать веером десятками, да ещё и в разные цели, поэтому точно знаю — есть куда расти. Совершенно случайно отметил пассивное улучшение органов чувств. Зрение точно стало острее, вижу острее, чем видел раньше, слух тоже стал тоньше. К сожалению, радоваться нечему. Через какое-то время при интенсивном использовании магии начнётся постепенная деградация.

Честер вцепился в нас клещами. Первой под раздачу попала Соня, как единственная потерпевшая, а не подозреваемая. Потом дело дошло до меня. Не могу похвастаться внушительным опытом общения с подобными ребятами, но юстициарий произвёл на меня положительное впечатление. Начал он издалека:

— Давно знаком с Минакуро Соней? — задал он вопрос, а я понял, что времени всё это займёт немало.

Затем он спросил про наши взаимоотношения. Узнав, что мы с ней буквально перекинулись несколькими фразами за всё время знакомства отдельно начал допытываться, почему приложил столько усилий для её защиты.

— А не должен был? — удивился я вполне искренне.

— Это не ответ, — отрезал Честер.

— Хорошо. Первое: она, как и я, Минакуро. Уже этого мне вполне достаточно. Второе: она хорошая девушка...

— Уточни, — вставил юстициарий.

Я вздохнул:

— Мне нравится её характер. Она добрая, как мне кажется.

Честер выразил скепсис:

— Ты сам называл её снежной королевой, объясняя это тем, что она холодна в общении и держится высокомерно.

Киваю:

— Да, всё верно. Но она очень красива и привлекает больше внимания, чем хочет. Защитная реакция. Я понимаю, почему она такая, и я с ней полностью согласен. При её внешности Соня могла быть той ещё дрянью, но она такая, какая есть. И именно такой она мне нравится.

— Испытываешь к ней романтические чувства? — тут же спросил юстициарий, но этот вопрос был ожидаем.

— Нет, — пожимаю плечами. — Она очень привлекательна, и я ей симпатизирую. Может быть, если бы мы больше общались, тогда мой ответ был бы — да, но мы с ней практически не общаемся. А я просто не склонен влюбляться в картинку.

— Понятно, — Честер сделал записи в огромном блокноте, который носил с собой. — Перейдём к Боярскому.

Не знаю, почему его настолько сильно волновали наши личные взаимоотношения, но мне скрывать в этих вопросах было нечего. О Серже Честер тоже расспрашивал долго. Особенно когда узнал, что мы с ним далеко не друзья.

— То есть вы соперники, я правильно понял? — спросил юстициарий, когда я объяснил все нюансы наших взаимоотношений.

— Я полагаю, это наиболее точное слово, да, — кивнул я.

— Но вы вместе отправились на спасение вашей снежной королевы?

Киваю:

— Ну, да. Соперники, но не враги же. Я против Сержа ничего не имею. Почти. Пару раз хотелось ему по лицу дать, в целях исключительно благих и воспитательных. Но долг перед семьёй для нас обоих — не пустой звук. И когда поняли, какая опасность угрожает Соне, все личные противоречия я задвинул глубоко на задний план. Он, я полагаю, тоже.

Честер сделал очередную пометку.

— Теперь давай с того места, как ты узнал об исчезновении Сони...

Очередное заклинание схлопнулось, так и не сформировавшись. Всё, я выдохся. Глянул на то, что осталось от мишени, и улыбнулся. Сильно обугленный пенёк, вот и всё, что осталось. Глядя на этот результат, я отлично понимаю, почему одарённые уже полсотни лет, если мои предположения верны, ставят опыты с подчинением демонов. Отбросим на время такой жирный минус, как короткая продолжительность жизни «одержимого». Я тренировался с самого утра, почти пять часов. С небольшими перерывами, но практически без остановки. Бросая заклинание раз в пару секунд. Хорошо, двадцать заклинаний в минуту, тысячу двести в час, без малого пять тысяч применений. Ещё пару дней в таком ритме, и это заклинание я отработаю. По сути, я всё ещё не кидаю стрелы веером только потому, что не ставлю себе такую задачу. Начну завтра.

Честера очень заинтересовала наша цепочка рассуждений. Свою оценку нашим умственным способностям он давать не стал, но записывал много. А затем я рассказал об обнаруженных наёмниках.

— Одежда напоминает форму безликих?