— Да, я уже заметил, — кивнул Иерих. — И лично от себя приношу извинения.

Киваю:

— Принимается. Я тоже не испытываю восторга, когда мной пытаются манипулировать или вовсе использовать втёмную. Без обид.

— Без обид, — выразил радость Иерих. — И я готов принять посильное участие в тренировке. Думаю, тебе будет нелишним попробовать себя против противника, схожего с Коуэлом в арсенале.

Ладно, парень заработал несколько баллов в моих глазах.

— Отлично! — ухмыляюсь. — Это именно то, что мне нужно. На ринг!

В голове крутился мотивчик из какого-то вестерна. Хороший стрелок выходит на улицу, клацая шпорами. Злодей стоит в самоуверенной позе, крутит в зубах сигару, ожидая противника. А вокруг прихвостни злодея в товарном количестве в зависимости от бюджета.

Хотя больше, наверное, подходила случаю аналогия с рыцарским турниром. Площадка для дуэли была прямоугольником, где-то два к трём, и позволяла некоторый манёвр, но всё же намекала, что наша задача не прыгать друг от друга, а демонстрировать магию.

С трибунами тоже всё было нормально, почтенная публика собралась, так сказать. Не футбольные фанаты, шумные и неспокойные, а родовитые аристократы, занимающие места в театре. Они не зрелищный бой, якобы пришли смотреть, а на разборку, кто прав, а кто виноват. А это другое, не какое-нибудь развлекалово для плебеев, понимать надо. Именно поэтому для себя я сравнивал происходящее с вестерном. Стояла тишина, никто не делал ставки, не разносил подносы с напитками и попкорном, не попивал алкоголя из тайком пронесённых бутылок. Впрочем, подошла бы, в каком-то смысле, и эстетика дуэлей моей родной страны, лес, тишина, дуэлянты и секунданты, ничего лишнего.

На все эти посторонние мысли у меня было время, потому что официальная дуэль, да ещё и напрямую связанная с судом, требовала определённых ритуалов. К счастью, не от меня. Все ритуалы взяли на себя Серсея и Карлос.

Тренировка с Манилка меня воодушевила. Иерих так и не смог победить.

Я отлично понимал, что он вполне в состоянии взломать мою защиту, раз уж с этим справлялся Жан. А ещё я отлично знал, что он не станет даже пытаться пробить мою защиту грубой силой, своими глазами видевший, как я спокойно держу атаки сразу десятка одарённых.

А я и не стал возводить защиту. Просто атаковал, лишь исполнив жест, соответствующий заклинанию. И Манилка не понял подвоха. Он не стал бросать в меня обычные атакующие заклинания, сосредоточившись на поиске защиты. Защиты, которой не было. Зато была атака, по полной программе, и от меня, и от Астарты. Иерих продержался сорок секунд, после чего пропустил удар и был вынужден признать поражение. Естественно, сразу спросив:

— Как тебе удалось скрыть от меня защиту?

На что получил мою самую наглую улыбку и короткий ответ:

— Легко. Я её не создавал.

Карлос самым наглым образом ржал с минуту, да и я сам хихикал до самой ночи, таким обиженно обманутым было лицо Манилки.

Мы сходились в учебном поединке ещё четырежды, но молодой рыцарь так и не смог меня достать. Я снимал и ставил защиту по своему желанию, выбирая для этого удобные мне моменты. А обучение Карлоса позволило кое-что понять в защите от взлома. Я в этом деле всё так же оставался полным профаном, придумав лишь один костыль. Я намеренно выполнял несколько неправильную постановку, и каждый раз ошибку я совершал в другом месте. Это эффективно сбивало попытки Иериха подобрать универсальный ключ. Опытного взрослого рыцаря не обманет, но мне сейчас и не надо. А то, что заклинание ждёт больше силы... Ой, да и плевать.

Наконец, ко мне подошёл Честер, чтобы выполнить оставшуюся часть формальностей.

— Минакуро Като.

Я выпрямился.

— Находишься ты в здоровом уме, осознаёшь всё происходящее?

Я мысленно застонал. Но с максимально серьёзной мордой начал важно дакать на все вопросы. В нескольких десятках метрах от меня ту же процедуру проходил Боярский.

— Бой на смерть или до признания поражения. Это значит, что ты можешь не сдерживаться, и твой противник сдерживаться не будет. Никаких правил и ограничений.

Киваю.

На мне обычный костюм, просто элегантная одежда без какой-либо дополнительной защиты. И без неприятных тайников. Только то, что можешь сотворить сам, своими ручками.

— С тобой хотят поговорить, — внезапно сообщил Честер и отошёл в сторону.

Кто это так? Неужели сестрёнка? Но обернувшись я увидел Соню. Наша снежная королева имела вид уверенный и спокойный, будто всё происходящее было ниже её достоинства. Даже так понравившегося мне румянца на щеках не заметил. Может, слишком светло?

— Мы все за тебя болеем, Като, — она чуть улыбнулась, краешками губ. — Кто бы там что ни говорил, ты — лучший из нас. И навсегда останешься лучшим, что бы ни произошло.

Нахожу взглядом молодёжь Минакуро. Молодёжь моего рода. Надолго ли? Не вернётся ли всё на свои места, когда мы снова будем в Эстере? Я снова стану изгоем, странным и опасным. Или не стану? Неважно. Я здесь не из-за их отношения.

— Сегодня вечером отпразднуем победу, — подмигнул я девушке.

Она улыбнулась шире. Затем резко стала серьёзной. Несколько секунд колебалась, будто собираясь что-то сказать, но не решаясь. И, наконец, снова улыбнулась:

— Обязательно. Сделай его.

Я знаю, что она хотела сказать. Одарённая отходит, возвращается Честер, кивая на площадку.

— Выходи на позицию.

Я разворачиваюсь и иду на стартовую позицию. Обувь разве что не самая удобная. Туфли какие-то слишком деревянные. Может, для того чтобы не бегал слишком много туда-сюда? Сама площадка каменная, отполированная, но ровная. С обеих сторон встают юстициарии и представители как Минакуро, так и Боярских. Вроде как для того, чтобы не дать нарушить правила. И то, что правил нет, никого не волнует.

Всё тот же Честер на правах судьи открывает поединок.

— Вы готовы? Коуэл?

Боярский, держа на лице надменное выражение, кивает.

— Като?

— Готов, — киваю.

— Пусть поединок начнётся!

Я ставлю «Замирающий ветер», успевая в последнее мгновение. О щит разбивается не слишком сильная, но очень быстрая молния. И с минимальным разрывом её догоняют несколько атакующих заклинаний магии воздуха. Не знаю, что именно, но глубокие борозды в камне, остающиеся вокруг моего барьера, намекают на их разрушительную силу.

Я намеренно не атакую сам, давая возможность Боярскому увидеть, что его атаки не заставили меня даже напрячься. И, заметив мелькнувшее недоумение, даю отмашку Астарте:

«Поджарь его!»

Голову заполняет торжествующий смех. Я открываю в щите окна для атаки, и в них тут же устремляется срывающееся с моих ладоней пламя. Сонмы огненных стрел сливаются в одну огромную волну, грозящую затопить Боярского.

Мощный порыв ветра развеял моё пламя, один махом снёс, переломил. Коуэл ухмыляется, демонстрирует превосходство. Показывает, что его защиту тоже не пройти с наскока. Смех Астарты становится азартным.

Новые сгустки пламени проходят через мою защиту, пока об неё бьются молнии, пытаясь найти слабое место. В этот раз моё пламя больше похоже на пятёрку огненных змеев, переливающимися жгутами, стремящимися к Боярскому. Повторный порыв ветра лишь слегка их замедляет, не более того.

Боярский тут же прекращает атаку, выстраивая перед собой ледяную стену. Три огненных змея врезаются в неё, вгрызаются в окаменевший лёд. Два змея обходят преграду с разных сторон, но их перехватывают водяные жгуты.

А затем что-то происходит, и огненные змеи исчезают.

«Рассеивание» — приходит подсказка от Астарты, — «Сейчас атакует»

Ледяная стена рассыпается снегом, и Коуэл вскидывает руки, применяя какое-то заклинание. Никакого визуального отображения заклинание не имеет, но мой щит идёт рябью. Базовое рассеивание. Если бросить раз десять — щит рассыплется, проверено Иерихом.

«Дави его» — приказываю.