Наконец, незадолго до сумерек на берегу показались домишки. Было ли это то самое Лозовое – уже не имело значения. Драонн направил судёнышко туда. Через полтора часа фелука, подгоняемая бризом, пристала наконец к каменистому берегу. Сюда, в эту богом забытую деревушку, конечно же, ещё нескоро докатятся новости из столицы, так что внезапно появившихся лирр приняли хоть и настороженно, но вполне нормально. А уж когда Драонн назвал себя, местные рыбаки и вовсе обомлели от присутствия столь великого гостя.

Увы, это было не Лозовое, и здесь не было ни постоялых дворов, ни барских усадеб. Лошади были, но немного, да и те – понурые лошадки, всю свою жизнь таскавшие бочки с солёной рыбой да охапки сена. Неподкованные, с набитыми репьём кургузыми хвостами и гривами, они, казалось, меньше всего на свете подходили для гордых илиров. Однако, как оказалось, до ближайшего поселения было около трёх миль, и шанс найти хороших лошадей там был точно таким же, а до того же Лозового было все двадцать миль к востоку.

В общем, до ближайшей сносной лошади было не менее пятнадцати миль, и преодолевать их пешком казалось абсолютно невозможным. Пришлось брать тех лошадей, что имелись. У Драонна почти не было с собой денег – он ведь не планировал долгого вояжа, отправляясь в Готьедский замок. Того, что нашлось в карманах илиров, не могло хватить на оплату четырёх лошадей – пусть несчастные животные и не были эталоном скакунов, но для местных жителей они были единственными помощниками, так что запросили за них втридорога.

Драонн вышел из положения, отдав бывшим владельцам лошадей фелуку. Поскольку она, вероятно, так или иначе принадлежала Ворониусу, его нисколько не волновало, что с нею станется.

Сёдел у селян, разумеется, не водилось, но это не было существенной проблемой для таких великолепных наездников. Однако, вскочив на лошадь и оглядев своих спутников, Драонн, даже несмотря на мрачное настроение, не оставляющее его со времени разговора с Ворониусом, не смог не расхохотаться, настолько комичным было зрелище. Да и его спутники также не удержались от смеха. Но нужно было привыкать, что в таком виде им придётся проскакать довольно продолжительное время.

Вообще впереди была проблема посерьёзнее. Если на берег Драонн сошёл всемогущим имперским министром, то было очевидно, что вскоре всё изменится. Он не мог знать, как скоро доберутся до этих мест новости, но понимал, что это вопрос максимум двух-трёх дней. Конечно, в небольших деревушках люди ещё неделями смогут жить в счастливом неведении, но в более-менее крупных населённых пунктах вскоре любой лирра будет восприниматься как смертельный враг. А это значило, что придётся избегать людских поселений (а других тут, собственно, и не было), и путь домой может стать очень долгим и опасным.

Ночёвки в лесу превратились в сущее мучение. Полчища комаров исчезали на несколько часов в самый разгар ночи, чтобы с ещё большей яростью наброситься на несчастных путников на заре. С едой тоже возникали проблемы. Пару раз илиры рискнули зайти не небольшие деревушки, чтобы купить какого-нибудь продовольствия, но в один из последующих визитов (это случилось на третий день после их высадки) обитатели очередного селения бросились на них с дубьём. Всё-таки новости об убийстве императора (а в том, что на него было совершено покушение Драонн уже не сомневался) распространялись куда быстрее прочих.

Для охоты у путешественников не было луков. Ливейтин, чьи способности в резьбе по дереву уже были нам известны, сумел смастерить и плохонькие луки, где вместо тетивы была обычная бечёвка, приобретённая у селян. Конечно, в качестве оружия такой лук не годился, да и крупную дичь подстрелить им было невозможно, учитывая, что стрелы представляли собой лишь заострённые палочки. Но вот птицу и даже мелкого зверька вполне можно было если и не убить, то слегка оглушить, чего бывало достаточно для поимки. Так что питались главным образом дичью, ягодами, зеленью и кореньями. Драонн до сих пор и не подозревал, сколько всего съедобного, и даже вполне сносного на вкус, можно раздобыть в лесу!

Если в наличии были небольшие лесные тракты – двигались по ним, благо край был немноголюдный. Подъезжая к селениям, огибали их широкой дугой. Несчастные лошадки, конечно, ужасно страдали от непривычного им режима, но поделать всадники ничего не могли. Они и рады были бы приобрести верховых лошадей, да где их было взять?

В общем, дорога, которая даже осенью занимала у Драонна в его прошлые поездки всего несколько дней, на сей раз растянулась почти на две недели. В конце неё лошадей пускали чуть ли не шагом, опасаясь, что они просто падут.

Наконец Ливейтин отметил, что они оказались в родных местах. До Доромиона было ещё неблизко, но зато всего в нескольких часах пути был замок Тенедорион. Драонн не виделся с Делийоном Тенедорионским, наверное, с того самого памятного ужина в Кассолее, когда он познакомился с Аэринн. Они никогда не были друзьями, или даже приятелями, однако же Драонн предполагал, что в замке он сможет хотя бы раздобыть лошадей. Если, конечно, с его обитателями ещё ничего не случилось…

Драонн почти не знал здешние земли – он никогда не бывал здесь, лишь понаслышке зная о некоторых населённых пунктах. Милях в шести от Тенедориона находилось крупное селение. Илиры предусмотрительно объехали его стороной, для чего пришлось сделать лишний круг почти в милю, чтобы остаться в кромке леса и не попасться на глаза многочисленным земледельцам, копающимся сейчас на своих полях.

Дальше от села шла просёлочная дорога, по которой можно было добраться и до замка. Принц и его спутники двинулись вдоль этой дороги, но на достаточном удалении, чтобы в случае чего скрыться в кустарнике – по этому тракту то и дело проезжали телеги или проходили путники.

Через некоторое время они добрались и до первого лиррийского хутора. Лирры даже в этом отличались от людей – если вторые всегда предпочитали жить сообща, жаться друг к другу в поисках поддержки, то первые испокон веков были индивидуалистами, ценящими свободное пространство. Именно поэтому лирры редко строили крупные поселения и всё-таки в массе своей неохотно жили в крупных городах, за исключением двух-трёх городов на юге. Вот и здесь, в Сеазии, немногочисленное лиррийское население селилось небольшими хуторами по четыре-пять семей.

Увидев хутор, Драонн до боли стиснул зубы. Там, где совсем ещё недавно жили и трудились его сородичи, теперь было пепелище. Люди в своей бессмысленной жестокости сожгли всё – дома, хозяйственные постройки, даже фруктовые деревья. Всё, что не могло сгореть, было сломано. Был разбит колодец, и можно было даже не проверять – наверняка он был завален различным мусором, а также, вполне возможно – трупами.

Хутор, очевидно, сожгли уже несколько дней назад. Нигде не курился дымок, пепел давно остыл и частью был размётан ветром по окрестностям. Вокруг стояла тишина – не было слышно даже обычного квохтанья кур. Очевидно, что если кто и выжил из местных жителей – они ушли. Во всяком случае, хотелось верить, что они успели убраться подобру-поздорову под более надёжные замковые стены.

Не было смысла огибать погибший хутор, поэтому илиры проехали сквозь него. От колодца действительно исходил слабый запах падали, и хотелось надеяться, что там разлагаются лишь трупы дворовых собак. С потемневшими от горя и гнева лицами четверо илиров ехали, вглядываясь в эти свидетельства смерти и разрушения, в надежде разглядеть что-то живое. Но среди развалин не мелькнула даже кошка.

– Наверняка и дальше будет то же самое… – проворчал Ливейтин. – Эти ублюдки пожгли все фермы и хутора. Всё, до чего смогли дотянуться.

– Интересно, цел ли Тенедорион?.. – озабоченно пробормотал Драонн.

– Конечно цел! – с абсолютной уверенностью ответил Ливейтин. – У этих деревенщин зубов не хватит на наши замки! Жечь хутора – вот предел их возможностей!

– У этих-то конечно не хватит… Но вот армия…

– Армия, будем надеяться, доберётся до сюда ещё не скоро! – по голосу было слышно, что самоуверенности у Ливейтина поубавилось.