– Сможем ли мы организовать оборону Доромиона при длительной осаде?

– Ах, кабы не проторчали мы столько времени в этой проклятой Кидуе!.. – с досадой воскликнул Ливейтин. – Я, начальник стражи, теперь даже не знаю, насколько наш замок готов к обороне! Надеюсь, этот олух Пийтин сделал всё по уму! Малый он, конечно, толковый, да вот с фантазией у него туговато!.. Но если он сделал всё, что должно, то три-четыре месяца Доромион простоит без особых проблем. А там уж и до зимы недалеко. Не станут же солдаты морозить себе задницы под нашими стенами!

– Но без ферм нам неоткуда будет взять новых припасов… Если придёт армия, нам в любом случае будет плохо. Даже если Доромион выстоит до зимы – что нам делать дальше? Помирать с голоду?

– Как только вернёмся – незамедлительно начнём приготовления. Я постараюсь набить замок зерном по самую крышу!

– Если нам дадут такую возможность… – мрачно покачал головой Драонн. – Сам видишь – враг уже рядом…

Словно в подтверждение его слов вдали послышались звуки – натужный скрип колёс и голоса. Должно быть, очередная телега какого-нибудь селянина везла первые урожаи сена, или ещё что-то в том же роде. Правда, звук раздавался с той стороны, куда направлялись путешественники, то есть со стороны замка. Вполне вероятно, что это были какие-нибудь мародёры, которые пытались пополнить своё нехитрое добро чем-то, найденным на пепелищах лиррийских поселений. Так или иначе, а четверо илиров поспешили свернуть с дороги и укрыться за густым кустарником, в изобилии разросшимся у подножья древних сосен.

Вскоре показался и источник шума. Лошадь, немногим отличающаяся от тех, которых держали под уздцы илиры, не без труда тащила грубо сколоченную массивную телегу, чьи несмазанные цельнодеревянные колеса и издавали такой душераздирающий скрежет. На телеге сидело двое немолодых мужиков. Однако везли они не свежескошенное сено, и не какие-то другие жалкие пожитки.

Почти всё пространство телеги занимала грубая деревянная клетка. Кое-как ошкуренные ветки толщиной в запястье среднего подростка были стянуты тонкими кожаными ремнями в достаточно прочную конструкцию. В таких клетках, наверное, могли бы перевозить мелкую скотину вроде коз или овец, но илиры сразу поняли, что предназначалась она совсем не для этого.

Мужики, что посмеивались меж собой, прислонясь спиной к прутьям решётки, обвязали свои седеющие курчавые головы красными тряпицами. Были они, очевидно, простыми местными колонами, и средств на целый красный берет у них пока не было, вот и обошлись подручными материалами – возможно, разрезали подол жениного платья, или собственные выходные рубахи. Они были не вооружены, лишь пара дубин валялась рядом с ними.

Они ехали, ничего не таясь и не опасаясь, как победители по завоёванной территории. Они понимали, что здесь уже нет никого, кто мог бы дать им отпор. Красноверхие, которых поманила на войну не только высокая идея торжества людского мира, но и вполне себе земная корысть – с чисто мужицкой рачительностью они, удовлетворив свою жажду крови, пытались затем не дать пропасть добру. А для этих двоих таким добром были сами лирры.

Работорговцы – вот кто были эти двое в красных повязках. Такая же проблема была и в прошлую войну – были люди, промышлявшие торговлей лиррами. Причём спросом пользовалась лишь одна категория пленников – девушки. Лирры – никчёмные работники, слишком свободолюбивые и не слишком сильные и выносливые. Они не годились практически ни на что. Но вот юные лиррийские девушки пользовались большим спросом у владельцев борделей и богатых, пресытившихся жизнью вельмож. Многих людей возбуждала эта запретная связь, и они готовы были платить за таких рабынь солидные деньги.

С позиции, которую заняли илиры, было неясно – пуста ли клетка, или в ней кто-то есть. Ворох соломы, устилающий её дно, вполне мог скрывать лежащую фигуру. Ливейтин и Драонн лишь переглянулись. Старому воину не потребовалось спрашивать, а молодому принцу не нужно было отвечать. Плавно выскользнули из ножен три меча – Драонн не обнажил своего. Трое лирр заняли более удобные позиции за стволами деревьев, хотя было ясно, что неуклюжей тяжёлой повозке не ускользнуть, даже если люди прямо сейчас завидят затаившихся врагов.

Голоса и скрежет приближались. Вскоре до телеги осталось не более трёх десятков шагов. Быстрые и бесшумные, словно тени, трое илиров метнулись к ней. Когда пара возниц заметила опасность, было уже слишком поздно – они не смогли бы даже схватить свои дубины. Умоляющие вскрики тут же затихли, резко оборвавшись. Драонн не успел, да и не захотел дать приказа не убивать красноверхих. Никакой жалости у него к ним не было.

Принц быстрым шагом подошёл к остановившейся повозке. Его илиры уже стащили оба трупа и отволокли их на несколько шагов от дороги. И по их лицам Драонн уже понял, что в клетке кто-то есть.

Подойдя ближе, он невольно отвёл глаза. На грязной соломе лежала бесчувственная лиррийская девушка. Совсем юная, вряд ли старше Билинн. И её внешний вид красноречиво говорил о тех ужасах, через которые ей пришлось пройти. На девушке была лишь изодранная сорочка, не доходящая даже до пояса. Ниже пояса она была обнажена, и не нужно было много ума, чтобы понять – зачем.

Конечно, в изысканные бордели или для особых гурманов-сладострастцев этот товар уже больше не подходил. Но здесь, в провинции, вероятно не было столь привередливых клиентов. Эти двое подонков вряд ли планировали везти свою добычу туда, где её могли бы оценить по достоинству. Вероятнее всего, эта девушка закончила бы свои дни довольно быстро в одном из местных кабаков, где её пускали бы по кругу пьяные посетители, покуда она не умерла бы. А потому работорговцы не видели причин, чтобы самим не вкусить прелестей лиррийской красавицы. Попробовать товар, так сказать.

Очевидно, что несчастная находилась в бессознательном состоянии не просто так. И обморок этот был вызван даже не побоями, хотя на лице девушки было несколько кровоподтёков. Вероятнее всего пленница была опоена отваром дурной травы – работорговцы сплошь и рядом использовали это простое и дешёвое средство, позволяющее резко сократить количество проблем со своими жертвами.

Тем временем один из илиров ударом рукояти сбил примитивный, но надёжный замок и открыл дверцу клетки. Драонн, стянув с себя плащ, набросил его на девушку, прикрыв её наготу, а заодно и хотя бы немного защитив её от множества комаров, облепивших её ноги.

– Что будем с ней делать? – преувеличенно грубым тоном спросил Ливейтин, и принц понял, что старик пытается скрыть смущение и гнев.

– Возьмём с собой, – вероятно, голос Драонна звучал сейчас очень похоже. – Не оставлять же её здесь! Судя по всему, она с одной из близлежащих ферм. Отвезём её в Тенедорион. Посмотри, удастся ли привести её в чувство?

Ливейтин, кряхтя куда громче обычного, забрался в клетку и потормошил лежавшую без чувств девушку:

– Эй, дочка, просыпайся! Всё уже закончилось!

Однако несчастная не очнулась. Если отвар ей дали недавно – она вполне могла провести без сознания ещё пару-тройку часов. Старый илир ещё пару раз попробовал привести её в чувство, но стало ясно, что это бесполезно. Драонн, забравшись в клетку вслед за Ливейтином, осторожно завернул её в плащ, а затем они вдвоём вытащили её из телеги. Один из сопровождающих принца тем временем выпряг из повозки лошадь, совершенно безучастную ко всему происходящему. Она могла пригодиться в пути, поэтому не стоило оставлять её тут.

Освобождённую девушку осторожно посадили на лошадь впереди Драонна, и они вновь отправились в путь, соблюдая ещё больше предосторожностей, чем прежде – судя по всему, по близости могли быть дружки тех двух работорговцев, и встреча с ними не входила в планы путешественников.

И действительно через некоторое время им вновь пришлось убраться с дороги вглубь леса – отряд примерно из полутора десятков человек двигался им навстречу. И хотя вряд ли эти деревенщины могли бы представлять сколько-нибудь серьёзную опасность для четверых вооружённых воинов, но Драонн не хотел с ними связываться. Вполне возможно, что поблизости могли находиться и другие красноверхие, да и не все они могли быть вооружены дубинами.