Воин недобро усмехнулся и проверил, легко ли клинок выходит из ножен.

Завтра он сопроводит Вика на Откат, а заодно и передаст свой еженедельный отчет.

Что до магов… — Герман вспомнил полученное от Сети задание и зло улыбнулся, — он сделает всё, от него зависящее, чтобы План увенчался успехом.

Интерлюдия. Фамильный замок фон Коросов

— Что значит раскрыли? — глава рода недовольно нахмурил свои кустистые брови. — Мне нужны подробности!

Переговорный амулет жалобно поскрипывал в его медвежьей хватке, но фон Корос, поглощенный беседой, ничего вокруг не замечал.

— Какой такой официальный запрос от Налоговой службы?

То, что изначально показалось хорошей идеей — отправить на Север вместо своего единственного сына наемника из бедуинов — обернулось фиаско.

И ведь как отлично всё начиналось!

Наёмник чётко следовал плану и оказался в резервистах на четвёртый день пребывания на заставе.

К тому же, благодаря зелью Изменения внешности, никто не должен был заметить подлога.

Да и магия наемника для непосвящённых чем-то походила на родовую магию фон Коросов.

— А без помощи Ков’Альдо не обойтись?

Фон Корос допустил всего одну ошибку — пошел на поводу своей жены, матери Никанора, и сейчас чувствовал, как вокруг его шеи стягивается невидимая удавка.

Или идти на поклон Ков’альдо и пытаться сохранить все в тайне, но стать его должником…

Или идти на поклон к достопочтимому Андрю — главе Налоговой службы — и… быть готовым, что о его поступке узнает весь цвет общества.

Связываться с Ков’Альдо жутко не хотелось, урона чести фон Корос допустить не мог.

И пусть негласно так поступали многие кланы, но признаться в этом публично значило потерять уважение Совета…

— Узнай, какого ксура наемник полез на ученика Тэнебре и… готовь два портала.

Фон Корос скрипнул зубами и так сильно сжал переговорный амулет, что тот, не выдержав, треснул.

Последние слова он говорил уже в неработающий артефакт.

— К Ков’Альдо и… в налоговую.

Интерлюдия. Городок Лютики. Сиам

Как бы учитель ни настаивал, но Сиам терпеть не мог интриг и политических игр. Его интересовало одно — Искусство. Ну и, пожалуй, Древние.

И он совершенно точно не собирался ехать ни на какую заставу. Но Самди настоял, и ученик был вынужден повиноваться воле учителя.

Самого Самди, как бы он ни пытался попасть в Лютики, не пускал Совет. Дошло до абсурда — декана факультета Смерти посадили в Академии под домашний арест!

Но поскольку учитель был твёрдо уверен, что именно в Лютиках лежит подсказка о том, где искать Ваджру, Сиам, скрепя сердце, согласился.

То, что в Лютиках что-то нечисто, он понял ещё в Академии. Достаточно было ознакомиться с бумагами, которые дал ему Самди.

Хищения, недоимки, черная бухгалтерия, несанкционированные порталы, подпольный рынок артефактов и многое другое.

Ознакомившись с материалами, Сиам спросил учителя, почему Налоговая до сих пор ничего не предпринимает, а в ответ услышал короткое:

— Ков’Альдо…

Впрочем, поскольку политика никогда не интересовала Сиама, он сосредоточился на объекте своего наблюдения — кадете Денебери.

Согласно заметкам учителя, через этого форточника по ночам говорит Сеть. Причем, чем ближе находиться к объекту, тем полноценней получается взаимодействие.

Ради того, чтобы проверить предположение Самди, Сиаму даже пришлось заключить с форточником договор.

Вот только… всё было зря.

Форточник продрых всю ночь, а Сиам так и не почувствовал ни единого признака появления Сети.

А ведь учитель говорил, что совсем скоро Сеть… «восстанет из мертвых».

И сейчас, после бессонной ночи, Сиам стоял у окна и смотрел вслед возвращающемуся в свой домик форточнику.

Одно из двух — или учитель ошибся, или Александр Денебери каким-то образом контролирует проявления Сети.

И чтобы убедиться в этом окончательно, придется… стать его тенью.

______

* Подробнее про Восстановление Сети можно прочитать в цикле Завуч: https://author.today/reader/10933/401583

От Сиама я уходил со смешанными чувствами.

С одной стороны, я отлично выспался, и вообще, чувствовал себя на все сто. С другой, я ощущал странное чувство вины.

Будто я… кого-то подвел.

И я даже знал, кого, а точнее, что.

Ведь на случайно Сеть дала мне столько заданий и подкидывает один бонус за другим.

Да, пробудившуюся кровь тоже не стоит списывать со счетов, но что-то мне подсказывает, что, если бы не Сеть, ничего бы этого не случилось.

А значит, придется выбирать.

Секретный секрет про УТД или подпитка Сети.

И как бы ум ни подсказывал выбрать первый вариант, я всё же склоняюсь ко второму.

То ли во мне говорит альтруизм и тяга к спасательству всех и вся, то ли ещё что — не знаю…

И вообще, последнее время я чувствую, как меня разрывают противоречивые чувства — то мне хочется всех спасти, то я хочу позаботиться в первую очередь о себе любимом…

То мне плевать на своих товарищей-кадетов, то неожиданно хочу помочь всем и даже Кармадону Ков’альдо!

Ну ладно, с Ков’Альдо я, конечно, загнул, а вот кадету Полеска помощь явно не помешает.

Как минимум узнать, куда он делся и в чем заключалось его… отчисление.

Возвращение в свой домик, душ, утренняя разминка, бесплодные попытки разбудить Кира, завтрак в харчевне Людвига…

Я выполнял все действия словно на автомате, не переставая думать, что же со мной происходит.

И только в самом конце завтрака, когда доедал одновременно соленую и сладкую рисовую кашу, меня осенило.

Соль и сахар, альтруизм и эгоизм, свет и тьма, жизнь и смерть!

Получается… на меня влияют стихии!

Так вот откуда эти эмоциональные качели и не всегда рациональные поступки…

Как только я докопался до причины своего моментами странного поведения, мне мгновенно полегчало.

— Спасибо за подсказку, — прошептал я себе под нос, отодвинул опустевшую тарелку и выложил на стол две серебряные монеты.

Пора было идти в дом, будить Кира и Соню и вводить их в курс дела, но перед этим мне нужно было сделать кое-что важное.

— Уважаемый Людвиг, — сначала я хотел повысить голос, чтобы трактирщик меня услышал, но, немного поразмыслив, передумал. — Если это возможно, я бы хотел заплатить за две недели вперед. Причем не только за себя, но ещё и за своих товарищей.

Сделав паузу, я посмотрел в сторону барной стойки, но там, ожидаемо, никого не оказалось.

— Чувствую себя глупцом, — пробормотал я. — Говорить с пустотой, не понимая, слышат тебя или нет…

Вздохнув, я посмотрел по сторонам, но неожиданно мне в нос ударили ароматные нотки пряностей.

Посмотрев на стол, я обнаружил у себя под носом кружку с горячим травяным настоем. Причем, тарелка из-под каши и монеты исчезли, словно их и не было.

Что ж, Людвиг ясно дал мне понять, что меня внимательно слушает.

— Завтрак, обед, полдник и ужин. Три человека. Две недели. Получается…

Четырежды три — двенадцать, умножить на четырнадцать… Уф, сложно. Значит умножим двенадцать на десять и на четыре, получается сто двадцать и…сорок восемь.

Выходит сто шестьдесят восемь порций и умножить их на две монеты, получается триста тридцать шесть. Один золотой — это десять серебрушек, а значит…

— Тридцать четыре золотых.

В глубине души шевельнулась жадность — тридцать четыре золотых — это гигантские деньги! Но я её быстренько задавил.

Если Кир захочет вернуть мне двадцать золотых, за себя и за Соню, я не буду возражать, нет — что ж, это его дело.

Я же отлично понимал, что сейчас не время экономить. К тому же у меня осталось еще триста пятнадцать золотых.