— Мммм… — а мне понравилась эта идея. — Только если будешь себя хорошо вести.

— Или все-таки плохо? — коварно уточнил Вадим.

Я задумалась:

— Божечки-кошечки, кажется, доминирование тоже не мое.

— Ограничимся классикой? — поднял бровь Вадим. — Разбавим ролевыми играми в начальника и подчиненную.

Какие уж тут игры… Все всерьез. Или он все-таки решительно намерен меня уволить?

— Ну хотя бы розовые пушистые наручники, а?

— Да, ты будешь в них отлично смотреться, — кивнул он. — Все, пошли работать. У меня там еще кадровые перестановки…

Я посмотрела на его лицо и поняла, что меньше всего мне сейчас хочется быть Розалиной. Или Элеонорой. И даже захотелось их защитить, но я не настолько хороший человек.

Первым делом я пошла смотреть комментарии под фотографией в Инстаграме. А мы хорошо смотримся вместе… Сейчас только вычищу несколько тысяч проклятий в мой адрес и все совсем будет отлично. Ничего страшного, они это пишут про любую женщину, запечатленную рядом с Вадимом. Представляю, что будет когда он женится.

Как любая нормальная женщина я тут же представила себя в свадебном платье рядом с Вадимом. Даже мысленно запихнуться в платье-торт мне не удалось. Тем более надеть каблуки и, божечки, фату! Еще меньше энтузиазма вызвала перспектива быть на обложках всевозможных глянцевых журналов — «Мезальянс года: самый завидный холостяк Делового центра и его странная избранница».

Бррр, нет. Даже десять детей выглядят более здравой идеей.

Наверное, Розалине наоборот понравилось бы. Я проводила ее взглядом до кабинета Вадима. Аве, Цезарь… Неужели правда уволит? Но ведь Лизу-то вряд ли. Лиза его золотой запас, как любая хорошая помощница.

Нет, нисколечко не ревную.

Следом прошествовала Элеонора на подгибающихся ногах. Черт, я бы подслушала, что там происходит. Надо было у Вадима не наручники выпрашивать, а возможность спрятаться под столом во время этого представления. Кстати, под столом можно было еще много интересного делать, пока он разносит на молекулы змей.

И в таком отличном настроении я взяла телефон, услышав пришедшее в мессенджер сообщение. Вдруг Вадим решил поделиться вкусненьким и покажет мне запись разноса?

Но сообщение было с незнакомого номера. Я открыла его, ожидая увидеть какую-нибудь рекламу мебельного салона, а вместо этого получила нашу с Вадимом фотографию из Инстаграма, на которой у меня были перечеркнуты алыми крестами глаза, пририсован воткнутый в спину нож и размашисто написано: «Умри, подстилка!!!!!!!!!»

В первую секунду я даже рассмеялась, настолько по-детски это выглядело, как пририсованные пещерным людям бороды в школьном учебнике. Но потом поняла, что это прислали на мой личный номер, а не в корпоративный аккаунт.

Кто? Кто мог его знать? Из тех, кто еще и ненавидит меня?

Поверх фотографии замигал голосовой вызов. Я нажала «Ответить» и почему-то очень аккуратно поднесла телефон к уху, как будто из динамика мог вылиться яд.

Впрочем, он и вылился.

— Продалась богатому папику, подстилка? — голос был металлический, как у робота. — Сама продалась и компанию свою продала, мразь! Я тебя еще защищал! Ты сдохнешь и будешь гореть в аду, обещаю, готовься!

— Кто это?.. — выдавила я сквозь сжатое паникой горло.

— Старый поклонник! — даже сквозь механические интонации прорывалась такая ненависть, что мне захотелось отбросить телефон. — Ты еще пожалеешь! Жди меня!

И он отключился.

Я попыталась открыть фотографию снова, чтобы сделать скриншот, но вместо него выскочило сообщение: «Данный контакт заблокирован администрацией сервиса за рассылку спама». И все.

Сквозь панику в голове складывалась мозаика. Старый поклонник, который меня защищал. Продала компанию. Продалась сама.

Неужели Стрелец?! Но откуда он знает мой номер?

Не знаю, почему я так испугалась. Я всю жизнь получаю угрозы, работа такая. Упал сайт, сломалось что-нибудь, накосячили программисты, выбрали неверное рекламное решение маркетологи, применило непопулярные меры руководство — выхожу оправдываться я. И получаю за всех сразу. Меня проще ненавидеть, у меня есть имя и я на виду. Так что мне не привыкать.

Но моя анонимность всегда была моей защитой. Я была лицом компании, но меня знали только под ником на форуме, под безликим «администратор», под выдуманным именем, в конце концов — когда просили данные для жалобы на меня начальству, я давала фальшивые. Именно для того, чтобы все угрозы оставались только в сети.

А сейчас кто-то нашел мой настоящий номер. И мое настоящее имя. Мне очень страшно.

И как сильная независимая женщина я сейчас пойду поплачу на ручках у своего бойфренда. Зачем еще он нужен?

Заодно пусть разберется с системой безопасности своей компании. У него, небось, целый штат вменяемых технарей должен быть. Пусть раскопают, как меня вычислили.

Найдя таким образом себе еще и отмазку на случай, если Вадим не считает, что бойфренд нужен, чтобы плакать у него на ручках, я решительно отправилась в кабинет. Лиза попыталась дернуться и остановить меня, но должны же быть у меня преимущества, раз я сплю с боссом?

Правда в последнюю секунду перед открытием двери мое слишком буйное воображение подсунуло мне картинку Вадима с плетью и двух закованных в кандалы змеюк. Обнаженных, разумеется. Но мы с моим воображением уже двадцать восемь лет вместе, нас психиатр тщательно проверял, отклонений не нашел, поэтому я немножко отсекаю реальность.

Змеюки, конечно, стояли со склоненными головами и расплывшимся макияжем, а у Вадима были бешеные глаза, но никаких плетей. И люка в подземелье тоже не было. Кажется, я чуточку разочаровалась.

Зато взглянув на мое лицо, Вадим рявкнул:

— Вон!!!

И змеюк сдуло.

От ужаса я даже не успела смыться сама. Хотя приняла его вопль и на свой счет, просто от офигения немного притормозила.

И хорошо, а то неловко вышло бы.

— Ты их уволил? — я всхлипнула, но любопытство у меня всегда было сильнее страха. Даже за свою жизнь.

— Нет пока, только пистон вставил, — Вадим выдохнул, пригладил волосы и подошел ко мне. Глаза были уже почти нормальными. А то мне на секунду показалось, что они побелели. — Что случилось? Ты за них так разволновалась? На тебе лица нет.

И он привлек меня к себе так бесконечно нежно, что я не выдержала и расплакалась. И все рассказала. Только показывать было уже нечего — контакт в мессенджере оставался заблокированным.

Вадим довел меня до дивана и даже по-настоящему взял на ручки, пока я всхлипывала куда-то ему в шею. Опять я реву рядом с ним. Так ведь не поверит, что я сильная и независимая.

И диван еще этот.

Вадим как-то умудрился уловить полный ненависти взгляд на несчастный диван:

— Что ты на него косишься, будто он тебя сожрет? И все время отпрыгиваешь. Если он имеет привычку жрать красивых сиреневых девушек, ты скажи. Вдруг ему строгая диета надоест и он приступит к красивым генеральным директорам.

— Хватит меня смешить, — буркнула я, зарываясь в его темные волосы. — Я серьезно ревную.

— К дивану?! — изумился Вадим.

— Нет, к тем, кого ты на нем… — я снова спрятала лицо у него на груди.

— Кровать моя при этом тебя устраивает, — проворчал он. — Где логика?

— Ой, нет, молчи!

— Вот именно, — он притянул меня к себе и накрыл мой рот своим, а потом и вовсе опрокинул на диван и навис сверху, глядя жадно и жарко.

Вот только именно этот момент после короткого и чисто символического стука, выбрала Лиза, чтобы ворваться:

— Вадим! — и уже увидев нас: — Ой!

— Кхм, — Вадим покосился на захлопнувшуюся за ней дверь. — В следующий раз запираться будем. В общем, работать ты все равно сегодня неспособна, я сейчас тебе дам код от двери, напивайся там, кино посмотри, расслабься, постараюсь закончить дела пораньше и к безопасникам зайду посоветоваться.

— Я домой хочу… — хныкнула.