Реакция России на иракскую кампанию Америки весной 2003 г. весьма отличалась от той, что имела место осенью 2001 г. в случае с Афганистаном. Президент Путин назвал военную акцию США против Ирака «огромной ошибкой». Совместно с еще одним постоянным членом СБ ООН — Францией и непостоянным членом Совета Безопасности — Германией, при благожелательной к противникам вторжения в Ирак позиции КНР — Россия не поддержала американо–британскую военную акцию против Ирака.

Не может быть двух мнений: суверенитет всех независимых государств, от Британии до Ирака (по шкале приближенности к имперскому центру), претерпел ущемление. Стало более ясно, что неоконсерваторы круга Чейни — Рамсфелда — Вулфовица готовы к крупным авантюрам, даже будучи практически в одиночестве на мировой арене. Имперская логика получила новое подтверждение на короткой дистанции, на дистанции одного месяца. Но в дальнейшем перед администрацией Дж. Буша–младшего встали менее легко решаемые задачи:

— долгосрочное объединение оккупационными войсками или выбором нового азиатского Петэна, иракского варианта Карзая практически невозможно — как и в Афганистане, управлять многонациональной и многоконфессиональной страной лидер одной из этно–конфессиональных фракций не может. Отныне шииты, сунниты и курды будут жить собственной замкнутой этнической жизнью (так же, как это происходит с пуштунами, таджиками и узбеками в современном Афганистане);

— сила, десятилетия сдерживавшая 26‑миллионный Ирак, сдерживавшая на основе секулярного подхода партии «Баас» исламский фундаментализм, исчезла. Победили аятоллы (60 % населения того, что прежде было Ираком, — шииты) и новый региональный лидер Иран. Ослаблены — сунниты региона (а значит, проамериканская Саудовская Аравия), баасистская Сирия и заново исламизирующаяся Турция, чья территориальная целостность на этот раз решительно поставлена под вопрос;

— во всю силу встал главный взрывной вопрос региона — национальное самоутверждение сорока миллионов курдов, самой быстрорастущей демографически ветви средневосточного населения. Разоружить пешмергу, воюющую уже третье поколение за национальное самоопределение, будет для американцев сложнее деморализованных «федаинов» Хусейна. Это приводит в крайнее состояние Турцию, готовую в данном вопросе идти наперекор самым близким западным покровителям, поскольку речь идет о собственно выживании турецкого государства в том виде, как его создал Кемаль Ататюрк;

— обида миллиардного мусульманского мира, испытавшего колоссальное унижение в долине Тигра и Евфрата, — большая плата за мимолетный триумф, за флаг, закрывший голову скульптуре Саддама Хусейна в Багдаде. Говоря словами президента Египта Мубарака, которого едва ли кто–то может назвать антизападным правителем: «Отныне возникнут тысячи бен ладенов».

Что же до России, то ее суверенитет ослаблен этой новой демонстрацией готовности Вашингтона улучшать все, что видится потенциальной угрозой геополитическому царствованию США. Конкретно символами этого ослабления является украинский батальон в Кувейте и такие договоренности, как новый договор США с Узбекистаном. В двух ключевых для Москвы точках, на двух суперприоритетных направлениях российской внешней политики укрепляются режимы, более угодные имперскому правлению США в мире, более преданно смотрящие в глаза имперского покровителя. Теперь с ними, повязанными войной с Америкой, президент Буш готов иметь дело с большей степенью независимости, чем до иракской войны.

«Стратегическое партнерство» с США — лозунг, желанный прозападному крылу в Москве, но бессмысленный для правящих неоконсерваторов в Вашингтоне. И за огромную помощь в Афганистане Москва не стала ближе Вашингтону; фрондерство же в иракском кризисе заставит американцев, так сказать, «прищуриться» в отношении России еще больше. Ясно одно: и в последующих неизбежных кризисах новый Черномырдин в конечном счете полетит выкручивать руки очередному Милошевичу, а Примаков — новому Саддаму Хусейну, хотя подталкивание тонущей жертвы находится вне самых простых моральных норм.

Первый урок очевиден для очень многих стран: если правило невмешательства во внутренние дела (суверенности) уже не действует, то нужно найти более действенную гарантию менее оспоримого типа суверенности. Речь, естественно, идет об обладании ядерным оружием. Тип суверенности, скажем, Пакистана завидный. Никто не посмеет «улучшать» его внутреннюю систему по понятной с 1998 г. причине. Это своего рода греческая трагедия — ты стремишься чего–то избежать, но своего рода рок влечет тебя к самому нежелательному итогу. Американцы стремятся избежать ядерной вооруженности ряда стран, но пример бомбимого и сжигаемого Ирака более убедительно, чем что–либо, говорит: не вступай в спор с США, пока они не убедятся в наличии у тебя «финального оружия».

Второй урок касается всех, кого не прельщает даже самое завидное место в новой империи. Собственно, это история и психология человечества на протяжении всего исторического пути: номера 2, 3, 4, 5 всегда объединялись против номера 1. Так восстанавливалось естественное равновесие сил, которое, как кажется, больше соответствует канонам демократии, свободного изъявления, независимого развития.

Третий урок уже пытался быть извлеченным из Вьетнама, но сознательно был погашен целенаправленными усилиями всех неприемлющих итоги Вьетнама — от президента Рональда Рейгана до президента Джорджа Буша–младшего. Не ставь себе задачу, которая не по силам никому. Даже такому гиганту, как США, принципиально не по силам задача «исправления» всего мира. Этому препятствует культура, прошлое, традиции, гордость двух сотен государств.

Американцы одержали в Ираке формальную победу. Хусейна постигла судьба бен Ладена — быть гонимым американским государством. Что касается демократического порядка — он не сможет быть установлен, так как эта проблема не решается силой. Этому противостоит культура и национальная психика. Мы видим и пример находящегося в состоянии хаоса Афганистана, а ведь ему было так много обещано. Но главная жертва — независимость и суверенитет независимых государств. Со времен Римской империи мир не знал такого посягательства на главное право независимой страны — собственного выбора пути развития. Россия стоит перед выбором: ее действия будут строго оцениваться в далекой заокеанской стране, либо мы восстановим баланс в пошатнувшемся мире. Но Россия оказалась в хорошей компании — французы и немцы на Западе, а китайцы на Востоке ищут ответ на тот же вопрос. В результате Россия в 2003 г. стала более отчетливо выражать свое желание сблизиться с Европейским союзом.

Воспользовавшись готовностью России и среднеазиатских республик оказать помощь в борьбе с международным терроризмом, администрация президента Буша–младшего впервые в истории проникла туда, где после Тамерлана была своего рода «заповедная зона» России, — в страны Центральной Азии — Узбекистан, Таджикистан и Киргизию. Это своего рода междуполье, где сходятся православная, мусульманская, китайская и индуистская цивилизации. Превосходный плацдарм для контроля над Евразией во все четыре стороны света. Войны в Югославии и Афганистане, пишет французская «Монд», «стали инструментом проникновения США в эти ключевые области, благодаря которому Америке удалось вывести их из–под прежней опеки России… Расширяется стратегическая «паутина» США на периферии бывшей советской территории, что вызывает определенное беспокойство в определенных кругах на местах. 1500‑й контингент американцев разместился на авиабазе в Ханабаде, на юге Узбекистана, недалеко от афганской границы, а другой передовой отряд неподалеку от международного аэропорта «Манас» в Киргизии готов к дислокации; американские эксперты работают над созданием авиабазы в Кулябе, на юге Таджикистана; грузины ожидают прибытия 200 солдат элитных американских подразделений, которые, видимо, будут размещены в Вазиани, недалеко от Тбилиси, где до прошлого года располагалась российская военная база. «Американцы стремятся утвердиться на Кавказе и «окружить» Каспийское море… Они всегда желали влиять на ситуацию в регионе. Они уже очистили Балканы и Центральную Азию. Теперь они окружат Каспийское море и «очистят» его. А мы помогаем им своими необдуманными действиями», — заявил генерал Руслан Аушев, бывший президент Ингушетии»[544].