Американская армия готовится к тому, что в грядущие десятилетия ей придется осуществлять своего рода полицейские функции по всему миру — в Индонезии, Колумбии и других отдаленных местах. Это потребует специфической подготовки. В частности, для борьбы с партизанским движением (боевые действия «по достижению политической стабильности»).

Новые обстоятельства увеличивают значимость стратегической разведки. Простая охрана национальных американских границ становится неприемлемо примитивным способом самообороны. Неизмеримо большее внимание будет привлечено к потоку импорта товаров в Соединенные Штаты.

Самый большой закрытый клан — американское разведывательное сообщество — расходует 40 млрд долл. в год (больше, чем все остальные разведки мира, вместе взятые), претендуя и на всезнание, и на понимание главных мировых явлений. Составляющие его четырнадцать разведывательных служб и днем и ночью фиксируют мировые и региональные процессы, стремясь обеспечить американское правительство наиболее компетентным анализом грозящих Америке явлений.

Второй срок президента Дж. Буша–младшего характерен реструктуризацией громоздкой американской разведывательной системы, основанной на рекомендациях Комиссии по расследованию обстоятельств 11 сентября 2001 по созданию антитеррористического центра и поста Директора национальной разведки. Неудачи второго этапа войны в Ираке вызвали новое стремление модернизировать разведывательные системы. Комиссия 11 сентября довольно сурово высказалась по поводу отсутствия американской разведывательной сети внутри Ирака накануне американского вторжения. В докладе об обстоятельствах 11 сентября весьма сурово говорится об «утраченной корпоративной культуре и плохом менеджменте» разведывательного сообщества.

Рекомендовано достичь большей степени сотрудничества между ЦРУ и ФБР, обеспечить проникновение агентов в национальные общины; следить за подготовкой университетами иностранных студентов — «террористы из «Аль — Кайды», «Хезболлы», Хамаза и Исламского джихада все еще ходят по американским улицам»[249]; обратить внимание на специалистов по химическому, биологическому и ядерному оружию, по баллистическим ракетам и соответствующим программам в Индии, Пакистане, Иране, Китае и Египте. Ставший главой американской разведки в 2004 г. Портер Госс обещал перемены в указанном направлении.

Для того чтобы контролировать в своих интересах мир, необходим благородный мотив. В противном случае людская жертвенность становится просто ценой. Со времен отстраненного, но алчущего пафоса президента Вудро Вильсона, в ходе Первой мировой войны Соединенные Штаты избрали превосходный мотив: «Сделать этот мир безопасным для демократии». И пусть абсолютное большинство современного мира видит в глобальном американском контроле имперский мотив (даже ближайший друг президента Буша–младшего — британский премьер Тони Блэр говорит о либеральной империи, которую он предпочитает региональному хаосу), Вашингтон продолжает горячо заботиться о демократии во всем мире как о главной своей внешнеполитической цели.

Недавно раскрытые документы Совета национальной безопасности США показывают, какую невероятно большую роль сыграло стремление администрации Г. Трумэна контролировать нефтяные богатства Персидского залива в начале «холодной войны». Американцы — документ NSC 26/2 за 1949 г. — планировали даже применение на Ближнем Востоке «радиологического» оружия[250].

В долгие годы «холодной войны» вопрос о доступе к главным (для экономики) ресурсам планеты был волею логики борьбы отодвинут на второй план. И лишь теперь, когда Америка осталась единственной сверхдержавой, подлинным гегемоном мирового развития, проблема конечных земных ресурсов заняла первое место в списке приоритетов американского руководства. Внешнеполитическая и военная машина США всей своей мощью развернулась к сырьевым источникам, питающим могучую экономику Запада.

На слушании по своему утверждению в ранге государственного секретаря У. Кристофер — уже после окончания «холодной войны» — заметил, что будет «продвигать дело экономической безопасности Америки с такой же энергией и стойкостью, с какой мы вели «холодную войну»[251] (выделено самим Кристофером). Правительство США сделало экспансию внешней торговли и инвестиций стратегической внешнеполитической целью Америки, что, в частности, сказалось в оказании давления на партнеров и потенциальных конкурентов. Кредо американского правительства: «Наши экономические интересы и интересы нашей безопасности связаны между собой неразделимо»[252]. «Современный поворот внимания к ресурсам, — пишет М. Клэр, — представляет собой более чем поворот к прошлому; более всего этот поворот отражает растущую важность индустриальной мощи и экономических компонентов безопасности»[253].

Выраженное на государственном уровне приравнивание интересов экономики к соображениям безопасности неизбежно повысило интерес мощных американских компаний к конечным земным ресурсам, ибо без постоянного и гарантированного потока природного сырья самая могучая экономика мира рискует замедлить свой бег. Особое значение имеет поток нефти и газа. «Процветание нашей экономики зависит от стабильности в ключевых регионах, с которыми мы торгуем, которые импортируют товары критической важности, такие, как нефть и природный газ»[254].

После окончания «холодной войны» военно–морской флот США переориентировался на охрану морских коммуникаций страны, тех океанских путей, которые связывают экономику США с общемировой. Адмирал Мэхен снова стал релевантен, об этом заявили новые идеологи Америки[255].

Соединенные Штаты считают важнейшими своими достижениями отказ Бразилии и Аргентины в 1990‑е годы, а Ливии в 2000‑е гг. от попыток стать ядерной державой. Они приписывают эти успехи не только дипломатии.

Сразу же после событий 11 сентября 2001 г. президент Буш призвал к большей независимости Соединенных Штатов от импорта нефти — всем было ясно почему, все знают, откуда течет этот поток. Двигаясь в собственном направлении, Саудовская Аравия неофициально заявила, что американские военные больше не являются желанными на Аравийском полуострове (о чем сообщила газета «Вашингтон пост» 17 января 2001 г.). Эр — Риад открыто осудил позицию Вашингтона в палестино–израильском конфликте и начал активное давление в пользу подъема цен на свое стратегическое сырье.

Вашингтон внимательно следит за стратегическим треугольником Персидский залив — Каспийский бассейн — Южно — Китайское море. В этом треугольнике добывается 74 % мировой нефти, и «обойти» его мировому гегемону никак нельзя. Политические амбиции, религиозные распри, стремление овладеть колоссальными нефтяными богатствами владеют этим регионом начиная с 1908 г., когда в Иране были обнаружены первые большие месторождения нефти. Ныне американские официальные лица выступают за американское военное присутствие в регионе и готовы применить силу в случае посягательств на нефтяные богатства региона.

Проблему снабжения страны нефтью Соединенные Штаты решают уже традиционным способом — за счет особого союза с Саудовской Аравией. Администрация Дж. Бу–ша–младшего выразила свою приверженность этому курсу в так называемом «докладе Чейни»: Соединенные Штаты гарантируют феодальный статус–кво Саудовской Аравии, а та, крупнейшая кладовая нефти (четверть мировой нефти), дает основной поток нефтяного импорта Америки.