– Прости, пожалуйста, его, – выдыхала я прерывистые фразы. – Даже не знаю, что на него нашло!

Молодой человек выпрямился во весь рост и оказался на голову выше меня, хотя мой рост был около ста семидесяти семи сантиментов. Я смотрела на незнакомца снизу вверх. Темно-серый пуловер обтягивал атлетичную фигуру. По виду он напоминал баскетболиста, с широкими плечами и массивными ладонями.

– Ничего страшного, – улыбнулся молодой человек, показывая ровные зубы, – он всего лишь хотел поиграть.

Я с благодарностью посмотрела на мужчину. Не каждый скажет «ничего страшного», заподозрив, что с ним хочет поиграть собачка весом в шестьдесят килограмм. По его невозмутимому взгляду я поняла, что его это действительно не волновало.

– Нит, – протянул он руку, улыбаясь.

– Лила, – ответила я на его рукопожатие. Его ладони были горячими и вдвое больше, чем мои, – А это Порто.

– Мы уже познакомились, – сказал Нит, почесывая его за ухом.

– Ты здесь недавно? – спросила я и смутилась своему не совсем тактичному вопросу.

Далеко в лесу раздался звук, как далекий сухой треск. Нит, бросив в ту сторону взгляд, еле заметно улыбнулся.

– Да, я приехал навестить родственников, – его голос был низким и немного тяжеловатым, но мне почему-то он нравился. Вообще, я нашла его приятным и располагающим к себе, что редко бывает, когда встречаешь в лесу незнакомца ростом более двух метров. Наверное, в нем текла индейская кровь, о чем говорил цвет его кожи и темные густые волосы.

– Приятно было познакомиться, Нит, – произнесла я, взяв поводок в руки.

– Взаимно, – улыбнулся он.

Я развернулась и пошла домой, ощущая спиной его взгляд.

Сегодня был свободный день, не считая свидания с Майклом. Я нервно поглядывала на часы, предвкушая это «счастье», и ругала себя за то, что согласилась. Ну а пока нужно было заняться подготовкой к экзаменам. Обложившись книгами и конспектами с ног до головы, я изо всех сил старалась сосредоточиться на содержании, но все мои попытки оказались безрезультатными. Я в сотый раз мысленно возвращалась к Илаю, тут же прогоняла мысли прочь, и… снова находила себя рядом с ним, а не с конспектом по алгебре. Вскоре все эти алгоритмы стали раздражать меня, точнее, меня стало раздражать, что я не могу нормально учиться.

Я пошла на кухню в надежде, что стакан холодной воды пойдет мне на пользу. Меня одолевала новая странная форма оцепенения, только вот не было рядом человека, способного тряхнуть меня за плечи. Илай сделал зияющую пустоту в душе бездонной пропастью.

На гранитную столешницу закапали слезы. Так на меня не похоже… Я яростно стерла их рукавом, но они потекли сильнее. От собственного бессилия я громко разрыдалась, всхлипывая и сотрясая сухой воздух пустого дома, всё еще глубоко внутри надеясь, что так выходит накопившееся напряжение. Я ведь всего лишь человек, подросток.

Выпив два стакана воды, умывшись ледяной водой, я немного успокоилась, хотя бы прекратила скулить как прежде, тихо вытирая сопливый нос. Что со мной происходит? Раньше я могла справляться с любыми трудностями, испытывая на себе всевозможные лишения! Куда подевалась та, сильная целеустремленная Лила? У меня будто забрали вторую – более сильную половину, и осталась только чувственная, ранимая часть меня.

Бросив безрезультатные попытки успокоиться, я включила кофеварку. Пока она пыхтела, наполняя стакан кофе, я бродила из стороны в сторону, снова пытаясь снять напряжение. Выпив кофе, а потом еще и еще, я находила для себя некие неотложные дела, которые в данный момент казались важнее подготовки к экзаменам. К пяти часам я уже радовалась, что скоро пожалует Майкл и отвлечет меня от мыслей о зеленоглазом похитителе спокойствия. Но вот стрелки часов дошли до пяти, потом до половины шестого, и наконец – до семи, а его всё не было. На улице уже почти стемнело, и я повела Порто на прогулку. Удивившись опять срывающемуся с неба снегу, я быстрыми шагами следовала по знакомой дороге.

– Прогулка будет короткой, так что делай свои дела быстрее, – попросила я пса. – Мне не хочется окончательно заледенеть.

Мы прошлись немного по тропинке, и я, развернувшись на пятках на сто восемьдесят градусов, громко вскрикнула.

Передо мной стоял Нит. В сумерках его силуэт показался угрожающе большим. Громко засмеявшись, он поднял руки к небу, как если бы сдавался полицейским.

– Прости, не хотел тебя напугать, – извиняющимся тоном сказал он.

Вспышка жара пронеслась, согревая кровь; пытаясь справиться с эмоциями, я глубоко дышала.

– Ничего, – я выдавила из себя подобие улыбки, – теперь мы в расчете.

Нит снова рассмеялся.

– Мы уже домой, пока не совсем стемнело.

– Не против если я провожу? – спросил он.

– Нет, если тебе по пути.

– Здесь всегда такая дрянная погода? – произнес Нит, ловя редкие снежинки в большую ладонь.

– Ну если говорить о погоде, то нет, – ответила я.

– А о чем еще?

Этот маленький городок навевает на меня зеленую тоску, а иногда и тошноту, но ругать место, в котором выросла, я привыкла наедине с собой. Иногда мне казалось, что наши чувства взаимны и это наша с ним тайна.

– Здесь, – начала я, подбирая слова, и наконец нашлась, – всегда очень спокойно, одинаково и предсказуемо.

– Ясно, – ответил Нит. – Полнейший тоскливо застойный отстой, я так и подумал.

Я улыбнулась сама себе, оставив его слова без комментариев.

– Хороший пес у тебя! Я люблю больших собак, особенно мастино неаполитано, – сказал он, заложив руки за голову. Под тонкой кофтой напрягались внушительные мускулы.

– К сожалению, он не мой, я присматриваю за ним.

Ник чуть заметно качнул головой.

– Ты учишься в школе?

– Да, в последнем классе. Скоро экзамены и прочие сверхскучные события, вроде выпускного. О выпуском я вообще думаю с ужасом. Не представляю, что я надену и с кем пойду, и что вообще я там буду делать. Глазеть на кучку подростков, конвульсирующих под дикую музыку времен инквизиции…

Не знаю, что вызвало во мне такую откровенность, но рот я захлопнула слишком поздно. Нит, согнувшись, сотрясался от хохота.

– У меня было то же самое! – произнес он, отдышавшись от смеха.

Я недоверчиво посмотрела на него. По нему не скажешь.

– А сейчас ты чем занимаешься? – спросила я.

– Работаю… – он, видимо, хотел рассказать что-то про сферу деятельности, но передумал.

За разговором я не заметила, как показался дом. С моим новым знакомым было легко общаться и находить общие темы.

– Мы пришли, – произнесла я.

– Красивый дом, – сказал он, и его слова прозвучали немного грустно.

– Тоже не мой, – улыбнулась я. – Возможно, поэтому у меня такое отчужденное настроение. Здесь всё чужое… Надеюсь, смогу прижиться в другом месте.

Наверное, я опять наболтала много лишнего.

– Ну, по родителям всё равно будешь скучать.

– У меня нет родителей, – призналась я тихо.

За долгие годы одиночества я свыклась с этой мыслью, и она больше не вызывала у меня боли, лишь глухую грусть.

Пытаясь разобраться, что вызвало мою словесную диарею, я сжала губы, чтобы оттуда не вылетела очередная откровенность. Есть люди чистые и глубокие, словно океан, в которых хочется окунуться с головой, хочется смотреть им в глаза и просто быть рядом, потому что именно это дарит тепло. Нит вызывал такое чувство – мне было по-родственному легко… И я ему доверяла, определенно доверяла.

– Очень сожалею, – сказал он искренне.

Его взгляд покоился на мне, но теперь создавалось ощущение, будто он что-то недоговаривает.

– Я пробуду тут, наверное, недолго, только боюсь, что за это время обрасту мхом, – наконец решился он. – Может, у тебя найдется возможность показать мне достопримечательности?

– Из достопримечательностей тут один Сити-холл, но как по мне – в нем нет ровно ничего интересного.

– Может, тогда съездим в соседний город, пообедаем вместе? – не отступал Нит.

– Я занята в эти выходные, – попыталась я убедительно соврать, но лгать никогда не умела.