– Главные героини – как будто только декорации к всеобщей картине ужасающего хаоса. Они второстепенны в этой истории, – я нервно теребила клочок тетрадного листа, ощущая во рту кисловатый привкус. – Главный герой романа – сам Афганистан. Непоколебимый, несокрушимый, никому не подвластный, очень колоритный. Когда-то сильная страна, однако на фоне массового террора и падения человеческих ценностей теперь бьющаяся в предсмертной агонии…

– Спасибо, – остановил меня словесник. – Как всегда, блестящий ответ. Сегодня мы начнем новую тему древнеегипетской литературы.

…О какой вообще литературе можно было думать, когда его взгляд в буквальном смысле прожигал во мне дырку? Я почти физически ощущала его на себе, словно потоки горячего дыхания, щекотавшие кожу. Илай сидел справа через ряд и по-прежнему пристально смотрел на меня. Из-под густых бровей меня буравили яркие глаза, и я не могла определенно сказать, были они зелеными или золотисто-медовыми. Его взгляд был гипнотически привлекательным и очень знакомым. Только я не могла понять, почему он кажется знакомым, ведь раньше мы не встречались? Если бы встречались – я бы обязательно запомнила.

К концу учебного дня моя голова гудела от постоянных бессмысленных разговоров о новичке. На уроках, в столовой, на перерывах, в туалете – везде болтали только о нем. В нашем городке, с населением немного меньше десяти тысяч человек, прибытие новых людей всегда событие, но сейчас создалось впечатление, что приехал президент межгалактического союза. Следует заметить, что примерно кем-то таким он себя и ощущал, купаясь в восторге и восхищении. Я невольно выслушала десятки теорий, кто он, откуда и почему перевелся в эту школу.

Моника говорила, что он сын дипломата; девочки из параллельного класса шептались, что он норвежский принц, которого временно сослали сюда за плохое поведение; а кто-то утверждал, что перед нами – родственник нефтяного магната Роуни Хопкинса. Но все сходились в одном: он дьявольски красив, адски обаятелен и чертовски богат.

Мое чутье подсказывало, что от него добра не жди, и я четко решила держаться от него подальше.

Наконец стрелки часов подошли к половине четвертого, и я с облегчением поспешила к выходу, стараясь больше опираться на здоровую ногу. Колено уже почти не болело. Уверена, что завтра буду в полном порядке.

– Лила! – послышался сзади голос Филла. Он перешел на легкий бег, чтобы догнать меня.

– А, привет еще раз, Филл!

– Здорово ты сегодня отбрила Монику!

– Я не ставила перед собой такую цель, и надеюсь, не сильно ее обидела, – я прибавила темп, стараясь быстрее выйти из школы.

– Да и про эту книгу ты тоже так прикольно рассказала.

«Можно подумать, ты ее читал», – сказала я про себя.

– Я видел, ты сегодня на автобусе, хочешь, подвезу? – Филл засунул руки в задние карманы и попытался придать себе незаинтересованный вид.

– Нет, спасибо. Я как раз собиралась прогуляться, – как можно вежливей ответила я. Оставалось только удивляться, насколько меня поглотили собственные проблемы: я не замечала очевидного, пока Дженнифер не ткнула меня носом.

Впереди, опираясь на шкафчики, смеялась Моника, кокетливо стряхивая невидимую пыль с плеча Илая. Она бросила взгляд на нас, и на долю секунды ее лицо изменилось, а потом снова приобрело сладкое выражение.

– Ты будешь топать часа два, а прихрамывая – все три, – Филл обогнул меня и двинулся передо мной задом наперед.

Его черные волосы, преломляя лучи солнца, отливали медным, а яркие глаза цвета горького шоколада светились мальчишеским задором. Для меня оставалось загадкой, чем я могла приглянуться ему. Мы из разных социальных кругов, он яркий красавец, прикинутый по последней моде и не пропускающий ни одной вечеринки, а я третий год ношу одни и те же вещи и езжу на доисторическом велосипеде. Мой образ совсем не вписывается в его картину прекрасного, но тем не менее – вот он стоит передо мной и открыто выказывает симпатию.

Я остановилась и посмотрела ему в глаза.

– Ты разве не слышал что хромающая походка – самая модная походка этой весны?!

Я сказала это с самым серьезным видом, и он недоверчиво прищурил глаза.

– Нет, – помотал он головой.

Моника, уши которой, как оказалось, были обращены в нашу сторону, громко прыснула, и Филл недовольно сморщил нос, осознавая, что у нас есть слушатели.

– Погода сегодня хорошая, так что я пойду короткой дорогой через лес. Мне правда нужно подумать, а прогулка – это лучший повод.

– Я могу проводить тебя, если хочешь.

Ох, я была готова провалиться сквозь землю… Отшить его не могу, мне как-то неловко ни за что ранить чувства человека, но и давать ему надежду бессмысленно. У нас разные дороги, и они не пересекаются.

– Можешь проводить меня до края парковки. Он довольно улыбнулся, приняв это за кокетство, и мы вышли за пределы школьного двора. Он рассказывал о предстоящем матче его команды, а я считала шаги до конца парковки. Мне хотелось без свидетелей объяснить ему, что его попытки тщетны.

– Филлип, – начала я, а он сморщился, словно я сказала что-то сверхнеприличное.

– Зови меня Филл. «Филлип» – звучит по-стариковски.

– Хорошо, Филл. Ничего не выйдет.

Он широко улыбнулся и взял меня за руку.

– О чем ты? – невозмутимо цвел он, прям само очарование.

Мое сердце взволнованно забилось. Совсем не оттого, что он мне нравился, а оттого, что никто прежде с такими намерениями не дотрагивался до моей руки. Сейчас он, уже не пытаясь прикрыться предлогами, прямо подкатывал ко мне.

Я мягко убрала ладонь.

– Именно об этом. Прости, Филл, мне пора.

– До завтра, Лила, – сказал он мне, продолжая улыбаться. Казалось, мои слова еще больше раздули в нем огонь.

Моника сидела на капоте «Lamborgini» и кидала в нашу сторону заинтересованные взгляды. Мне показалось, она облегченно выдохнула, когда мы с Филлом пошли в разных направлениях. Не думаю, что он был любовью всей ее жизни, хотя и несомненно ей нравился. Любовь у нее была одна – она сама. В этом Филл и Моника очень походили друг на друга: оба самовлюбленные кумиры местной молодежи и оба уверены, что получат всё, чего пожелают. Вот здесь и кроется ответ, что заставляет Филла добиваться меня: я выбиваюсь из общей картины, отказываясь им восторгаться.

Я с удовольствием, не спеша шла по протоптанной лесной тропинке. Теплое солнце ознаменовало начало весны, и птицы вдохновенно наполняли свежий воздух звонкими переливами. Дорожка поднялась в гору, и осиновый лес сменился сосновым бором. Многовековые ели цепляли своими верхушками проплывающие мимо облака. Опавшие иголки хрустели под ногами, я глубоко вдыхала хвойный аромат. Тропинка резко уходила вправо за скалистый выступ и огибала крошечное озерцо – половина пути пройдена.

Я прикрыла глаза и прислонилась к старой широкой сосне, горячий воздух, наполненный хвойным ароматом, приятно щекотал нос. Ветер играл в кронах сосен, и казалось, что они перешептываются, разговаривают на своем языке. Как же здесь хорошо! Полчаса в лесу – и я почувствовала прилив сил, как от чашки двойного эспрессо. Каждый звук, плеск воды, порыв ветра, плывущие облака по маленькой капельке наполняли мой энергетический сосуд. Немного отдохнув, я снова отправилась в путь.

Уже подходя к дому, я заметила… припаркованную черную «Lamborgini». Она, грозно растопырив мускулистые крылья, блестела под жарким солнцем. Моему удивлению не было предела. Я ускорила шаг и, в несколько секунд достигнув входа, повернула дверную ручку. Она привычно заскрипела и резко увлекла меня за собой в дом. Кто-то на противоположной стороне потянул ее на себя, и от неожиданности я ввалилась внутрь, теряя равновесие. Зажмурив глаза, уже представила, как мое тело обрушится на дощатый затертый пол, и вдруг меня подхватили чьи-то сильные руки. Мои глаза распахнулись и увидели сияющую нагловатую улыбку Илая. Челка игриво свисала на один глаз, делая его еще более, просто невыносимо привлекательным.