– Судя по тому, что на ней мы вчетвером, эту фотографию сделал Пьетро?

– Да. Парень совсем не плох в этом.

– Даже больше!

– Эй, – крикнул Нит из кухни, – да тут рай для плодожорок! Рыба, креветки, еще какая-то рыба… Да тут одна рыба! – голос прозвучал с нотками разочарования. – Она сырая, – заныл он, – совсем сырая!

При слове «рыба» у меня заурчало в животе, и я пошла на кухню. Нит, облокотившись о холодильник, ел пальцем плавленый сыр прямо из банки и заедал ананасом. Дверцы он так и оставил нараспашку.

– Фу! – воскликнула Джо.

– «Фу» потому что из банки или «фу» потому, что я ем сыр с ананасом? – с набитым ртом промычал Нит.

– Просто – фу! – она заглянула в холодильник и скривилась. – Что это за рыба?! – Джордана подняла диковинную на вид тушку за хвост. – Она вся скользкая и синяя! Интересно, у твоих поставщиков есть на эту живность документы?!

– А что ты хочешь увидеть – свидетельство о смерти?! – засмеялся Илай, а Джо посерела. – Что поймали, то и положили.

– Поймали?! – она едва сдерживала рвотный позыв.

– А ты думала, что рыба растет на деревьях?

– Я думала, ее выращивают на специальных фермах, где чисто и можно контролировать их питание! Я не буду есть этого слизняка!

– Нам больше достанется! Ты давно собиралась худеть.

Джо от возмущения открыла рот, а Илай, проходя мимо, захлопнул его пальцами.

– Вас никто не звал сюда, так что чувствуйте себя как в гостях. Можешь приготовить покушать и распаковать вещи.

– Ах ты задница! – вспыхнула Джордана и запустила в него рыбиной. Илай ловко увернулся, и скользкая, холодная тушка врезалась в голову Нита. Илай засмеялся так, что зазвенели бокалы, висевшие над барной стойкой. Нит перестал жевать и повернулся к Джордане, ошарашенно впиваясь в нее взглядом.

– Я не в тебя целилась! – замахала руками она, но Нит отбросил в сторону опустевшую банку с сыром, пожеванный ананас, поднял с пола несчастный трупик неизвестной рыбки и бросился за ней. Джо, громко закричав, кинулась наутек через распахнутые двери на улицу. Судя по визгу, далеко она не убежала. Я же хохотала во весь голос, не в силах остановиться.

Солнечный диск лениво погружался в океан, окрашивая линию горизонта в золотисто-медный цвет. Над ним небо розовело и перетекало в сапфировый, словно вставала радуга. Мы лежали на террасе. Через стеклянный пол было видно, как рыбы сонно плавают среди кораллов, а анемоны, похожие на костры, расправили оранжевые щупальца. Неподалеку проплыл скат манта, медленно размахивая крыльями, словно черный ангел, падший с небес.

Даже когда солнце скрылось за горизонтом, превратив океан в черное золото, его воды оставались теплыми. Влажный бриз играл с листьями пальм, опускающимися почти до самой воды. В небе поднялась круглая и непривычно желтая луна, оставляя на поверхности океана золотистый мерцающий путь, как дорожку в глубины вселенной.

Мы остались вдвоем, окруженные пространством, сотканным из лунного света, мерцания звезд, белоснежного песка и изумрудной воды. Илай лежал, облокотившись на локти, устремив взгляд куда-то вдаль.

– Лила… – сказал он тихо и запнулся, повернулся ко мне, а затем вздохнул. Его глаза тянули к себе, как магниты.

– Что?

Он покачал головой.

– Просто, – Илай протянул мне руку, оставляя на песке неглубокую борозду, – так здорово, что даже слова не нужны.

Я поцеловала его в плечо, поднялась и подошла к кромке воды. Волны игриво поглаживали ноги и убегали прочь, а океан пел, так, как умеет петь только вода – очень тихо, шепотом накатывая на берег. В лунном свете песчинки, прилипшие к коже, сверкали, точно перламутровая пудра. Я медленно зацепила пальцами купальник, потянула за бретельки. Невесомая ткань сползла по покрывшимся мурашками бедрам и опустилась на влажный песок.

Теплый, резкий порыв ветра принес сладкий запах цветов. Я зашла по пояс в воду, оттолкнулась носками от дна и нырнула. Плыла, пока хватило воздуха, а когда вылетела на поверхность, вода доставала почти до подбородка. Через секунду Илай вынырнул рядом со мной. В теплом свете его кожа казалась золотисто-бронзовой, как и сам океан, а волосы – черными, как небо над нами. Я обвела взглядом его лицо, едва заметно улыбающиеся губы, мокрые волосы, падающие на глаза, широкие плечи и грудь… Остальное скрывала вода.

Жар стал подниматься по лодыжкам вверх, охватывая затем всё тело. Я сделала уверенный шаг в его сторону. Мягкий песок проседал под ногами, словно пух. Я дотронулась до его живота, ощущая под пальцами напряжение в каждом мускуле. Илай обхватил меня руками за талию и притянул к себе, приподнимая за бедра. Я обвила его ногами, прижалась к горячему телу и застыла, поймав его взгляд. Открытый, ясный, настоящий, без тени бравады и напускной иронии. На его глаза упало несколько мокрых прядок, с них всё еще стекали капли соленой воды. Я улыбнулась и пальцем, аккуратно убрала их назад. Илай повернулся и, пока я не убрала руку, поцеловал ладонь, зарываясь в нее носом.

– Я люблю тебя, безумно люблю!

Я заулыбалась.

– Что? – спросил Илай.

– Просто так здорово, что даже слова не нужны, – я накрыла его губы своими… – Слова не нужны.

Мои пальцы запутались в шелковистых волнах мокрых волос, притягивая его близко-близко. Илай прикоснулся губами к чувствительной коже на шее и, сильнее сжимая мои бедра, стал целовать плечи и грудь.

Он пытался делать всё не спеша, медленно и нежно, но мы оба были слишком нетерпеливы, измученные ожиданием близости, о которой так долго мечтали.

Кожа пылала огнем, пламя разрасталось, испепелив мою неловкость и робость. Я решительно прижала его бедра ногами, позволяя нам сливаться воедино. Волны блаженства, как мощные разряды тока, пронзили каждую клеточку, заставляя трепетать всё тело. Мы любили друг друга, оставляя позади весь мир, бесконечный океан, небо в россыпи бриллиантовых звезд, покидая эту вселенную…

Я приоткрыла глаза. Илай держал меня в объятиях. Держал так крепко, что у меня затекло все тело. Осторожно, чтобы не разбудить его, я выползла из его рук, с удовольствием потянулась и снова взглянула на Илая. Темные волосы рассыпались по белой подушке, точно кристаллы антрацита. Я очертила взглядом смуглую кожу шеи, четкий изгиб скулы с небольшой шетиной и, едва касаясь, провела по лицу пальцем, дотрагиваясь до густых, черных ресниц. Илай улыбнулся, не открывая глаз.

– Прости, я разбудила тебя, – прошептала я.

– Я долго мечтал об этом – чтобы ты меня разбудила вот так, – он распахнул сияющие глаза.

Его пальцы пробежались по линии позвоночника, опускаясь на обнаженные бедра. Илай издал гортанный звук, моментально прогоняя остатки сна, оказался сверху, упираясь ладонями в простыни, и поцеловал меня, долго, неотрывно. Нас всего-то и разделяла тонкая полоска ткани. Я скользнула пальцами по его шее, напряженным мускулам на спине, а затем мы одновременно потянулись друг к другу и слились в поцелуе. Я запустила пальцы ему в спутанные волосы, прижалась еще сильнее, а он стал целовать шею, спускаясь ниже к груди, животу. Мы оба шумно дышали, горячая кровь неслась галопом по венам, словно стадо диких лошадей, громко стучала в ушах. Не было ничего реальней нашей любви за пределами этой комнаты. Ничего не имело значения.

Кровать под нами пугливо подпрыгнула, и дом, покоящийся на сваях, неуверенно пошатнулся. Мы замерли.

– И вас с добрым утром! – громко сказал Илай. – Землетрясение в нашем доме – частое явление, особенно по утрам, – пояснил он для меня.

– Это не я! – крикнул в ответ Нит.

В этот момент дно океана разразились новыми толчками, заставляя бунгало дрожать, словно он был сделан из бумаги. Ровная гладь океана встревоженно заколыхалась. Волны становились всё больше, со стоном разбиваясь о террасу, запрыгивая брызгами в открытые окна.

– Что происходит? – сказал Илай, выходя на террасу.

Я последовала за ним, путаясь в развевающихся от сильного ветра занавесках. Нит и Джо уже стояли рядом, всматриваясь в даль. Новые толчки всё сильнее сотрясали землю, волны яростно, словно взбесившиеся псы, бросались на стены бунгало.