Если Черные Колокольники заметят сигнал, то должны встревожиться. Но смогут ли они отгадать, что означают эти огоньки? Кухонные талосы станут его кормить, но даже если их спросят о назначении лампочек, они не смогут ответить. Они слышат приказы, но их рты предназначены не для болтовни, а затем, чтобы пробовать пищу.
Думая об этом, Кикаха проглядел шкафчики, отыскивая средства для оказания первой помощи. Вскоре он наткнулся на антисептик, лекарства, бинты, словом, все, что ему требовалось. Он очистил раны и приготовил пленки псевдокожи, которую и наложил для остановки кровотечения. Лекарства сразу же начали оказывать свое целительное действие.
Затем Кикаха напился воды, а также открыл бутылку холодного пива. Он принял душ, вытерся и, поискав, нашел пилюлю, способную успокоить его перевозбужденные нервы. После потери крови нужно хорошо отоспаться. Однако таблетки могут подождать, сперва он поест и закончит обследование тюрьмы.
Ему рано думать об отдыхе. Время не терпит. Трудно сказать, что происходит в Таланаке с Ананой и краснобородыми. В любой момент их может атаковать аэролет Колокольников с мощными лучеметами. И что сейчас делает фон Турбат?
Сбежав от Подарги, фон Турбат вместе с фон Свиндебарном, должно быть, вернулись во дворец. Неужели они удовлетворятся положением дел? Или же они, что казалось Кикахе более вероятным, вернутся на луну через другие врата? Они решат, что он застрял там и надолго вышел из игры. Но у них могут возникнуть некоторые сомнения. Вполне вероятно, что они отправят на луну по меньшей мере, один аэролет и множество солдат. Устроят на него большую охоту.
Кикаха усмехнулся. Они будут искать его наверху, а он в это время будет, так сказать, прямо под их ногами. Существовала, конечно, возможность, что они отыщут пещеру неподалеку от Корада. А если начнут проверять оставшиеся полумесяцы, то, по крайней мере, один Колокольник вскоре окажется в этой камере. Тогда о сне не может быть и речи. Ему нужно действовать и как можно скорее выбраться из этой камеры.
И все же Кикаха решил, что прежде всего должен выспаться. Иначе он рухнет без сил или станет таким медлительным, что не сможет защищаться. С легким головокружением после бутылки вина и трех стаканов пива он подошел к маленькой двери в стене, над которой мигал желтым светом топаз. Он открыл дверь и вынул из ниши серебряный поднос. На подносе стояло десять покрытых серебром и инкрустированных самоцветами блюд, содержащих изысканные яства.
Он опустошил все блюда, а потом вернул поднос и его содержимое в нишу. Ничего не произошло, пока он не закрыл дверцу. Секунду спустя он снова открыл ее. Ниша была пуста. Поднос переправился через врата в кухню, где талое вымоет и вытрет его. Через шесть часов талое поместит на кухонные врата другой поднос с едой и отправит его в погребенную в камне камеру.
Кикаха хотел бы проследить, как поднос появится в следующий раз. К несчастью, в тюрьме не имелось никаких часов, так что придется полагаться на свои биологические часы, а они в его нынешнем состоянии ненадежны.
Он пожал плечами и сказал себе: «Какого черта?» Он попробует вырваться. Если он не добьется успеха в этот раз, то попробует в другой. Он должен выспаться. Кто знает, с чем он столкнется позже, если когда-нибудь выберется из тюрьмы. В самом деле, сейчас для него это самое безопасное место во вселенной, если только Колокольники не обнаружат на луне пещеру с вратами.
Первым делом он должен обследовать тюрьму и убедиться, что тут ему ничего не грозит. Осмотреть все, что может пригодиться для побега. Он подошел к двери в конце камеры и открыл ее. Кикаха шагнул в маленькую голубую приемную, открыл дверь в противоположной стене и вошел в еще одну цилиндрическую камеру примерно сорока футов длиной. Она была роскошно изукрашена и меблирована, но в другом стиле. Мебель, однако, постоянно меняла форму, и всякий раз, когда он продвигался поближе к дивану, креслу или столу, тот ускользал от него. Когда он ускорил шаг, предмет увеличивал свою скорость настолько, чтобы оставаться вне досягаемости. Другая мебель тоже ускользала от него, стоило к ней направиться.
Комнату спроектировали, чтобы позабавиться и Калатол в конечном итоге разъярить заключенного. Предполагалось, что это отвлечет его от мысли о своем незавидном положении.
Кикаха махнул рукой на бегающий диван и покинул комнату через дверь в противоположном конце. Она закрылась за ним точно так же, как и другие. Он знал, что выйти с этой стороны нельзя, но продолжал проверку просто на тот случай, если Вольф допустил ошибку. Кикаха вошел в небольшую прихожую, а помещение за ней оказалась студией художника. Следующая комната была раза в четыре больше предыдущей, здесь находился плавательный бассейн. Прохладная пресная вода попадала в него через врата из водохранилища во дворце и утекала тоже через врата. Приток осуществлялся через зарешеченное отверстие сбоку, а отток — через отверстие в центре дна. Кикаха изучил устройство бассейна, а затем пошел в следующее помещение.
Комната не отличалась по размерам от первой. В ней находились гимнастические снаряды, а гравитационное поле в полтора раза превышало притяжение многоярусной планеты, которое было эквивалентно земному. Многие снаряды показались удивительными даже Кикахе, а уж он-то попутешествовал, как никто другой. С крючьев и брусьев в потолке свисали веревки и канаты, предназначенные, очевидно, для лазанья.
Кикаха смастерил из одной веревки лассо, смотал его в кольцо и повесил на плечо. На всякий случай прихватил с собой еще несколько веревок. В общей сложности он прошел через двадцать четыре помещения, и все они отличались друг от друга. В конце концов, он вернулся в первоначальную камеру.
Любой другой заключенный предположил бы, что комнаты соединялись между собой, образуя замкнутую цепь, но он-то знал, что между комнатами нет никакой физической связи. Каждая отделялась от предыдущей двенадцатью метрами гранита.
Переход из одной комнаты в другую осуществлялся вратами, установленными в дверных проемах. Когда дверь распахивалась, врата активировались, и заключенного мгновенно переправляло в другую приемную, выглядевшую точь-в-точь как та, в которую он, по его мнению, входил.
Кикаха осторожно прокрался в комнату. Он хотел удостовериться, что никакой Колокольник не прошел сюда через врата на луне, пока он обследовал тюрьму. Комната была пустой, но нельзя не учитывать возможность, что Колокольник уже попал сюда, а потом отправился так же, как и он, обследовать тюрьму. Кикаха поставил друг на друга три стула и проследовал с этой пирамидой в соседнее помещение, в комнату с ускользающей мебелью. Он выбрал диван и заарканил его за гротескно изукрашенный выступ на спинке. Выступ изменил форму, но его метаморфозы ограничивались в рамках определенных объемов и размеров, и лассо держалось крепко. Диван двинулся было прочь, когда человек подошел, но Кикаха лег на спину и стал подтягиваться на веревке, пока диван метался туда-сюда. Толстые ковры предохраняли от ушибов, хотя дело не обошлось без ожогов кожи. Наконец он вцепился в диван и забрался на него. Только тогда тот остановился, задрожал, отвердел и стал таким же спокойным и постоянным, как обыкновенная мебель. Однако если бы Кикаха слез, диван снова начал бы убегать и изменяться.
Кикаха привязал один конец лассо к выступу, а затем заарканил спинку невинно стоявшего поблизости стула. Стул не двигался, если человек не попытался подойти к нему. Кикаха спрыгнул с дивана и с помощью серии маневров подогнал все еще соединенные веревкой диван и стул ближе к выходу. С помощью других веревок и разных предметов, используемых в качестве гирь, он соорудил устройство Руби Голдберга. Идея заключалась в том, что любой человек, прошедший через дверь, шагнет в лежавшую на полу веревку с петлей. Масса его тела обратит в бегство диван и стул, а это затянет петлю вокруг голени вошедшего. Один конец петли был привязан к веревке, натянутой между диваном и стулом. Другая веревка, соединяла выступ на диване с золотой люстрой, усыпанной бирюзой и изумрудами. Кикаха забрался на пирамиду из трех стульев, принесенных сюда, и вытащил стержень, державший люстру на потолочном креплении. Он извлек его только наполовину, чтобы люстра не упала. Когда диван вместе со стулом рванут вошедшего, натяжение привязанной к стержню веревки выдернет его до конца, как надеялся Кикаха, и люстра с грохотом упадет на пол. Если его расчеты верны, она упадет на того, кто угодит в петлю.
