— Жить месяц в этой влажной вонючей дыре?

— Если ты хочешь оставаться живой, — ответил Кикаха. — Я искренне надеюсь, что мы здесь так долго не пробудем, но хотел бы иметь резервы на случай непредвиденных обстоятельств.

— Но я сойду здесь с ума, — закричала она.

— Сколько тебе лет? — осведомился он. — По меньшей мере около десяти тысяч, верно? И за это время ты не научилась правильно относиться к подобным ситуациям?

— Я никогда не предполагала, что окажусь в такой ситуации, — зарыдала Анана.

Кикаха улыбнулся.

— Это что-то новенькое после десяти тысячелетий, да? Тебе следовало бы радоваться избавлению от скуки.

Неожиданно она рассмеялась.

— Я устала и сделалась раздражительной. Но ты прав. Лучше умирать от страха, чем от скуки. А то, что случилось... — она развела руками, показывая, что у нее нет слов.

Получив от Петорока необходимые сведения, Кикаха снова отправился на палубу. Он спустил на воду лодку, подгреб к берегу и совершил взлом пакгауза. Наполнив лодку продовольствием, он погреб обратно к судну. Здесь он привязал лодку к якорю, а затем нырнул, чтобы привести Анану. Они много раз ныряли, плавали туда-сюда, перетаскивая продукты в сетях. К концу своих трудов они настолько выбились из сил, что едва смогли подтянуться на полку в камере. Кикаха отпустил лодку вниз по течению, а затем нырнул в последний раз.

Он трясся от холода и истощения сил, ему отчаянно хотелось спать, но он не смел оставить туземца без охраны. Анана предложила разрешить эту проблему, убив Петорока. Пленник слышал, но не понял, поскольку они говорили на языке Властелинов. Однако он увидел, как она провела пальцем по горлу, и сообразил, что они обсуждают. Он побледнел.

— Я не стану этого делать без надобности, — отверг предположение Ананы Кикаха. — Кроме того, если он даже умрет, нам все равно придется сторожить. Что, если явятся другие контрабандисты? Нельзя, чтобы нас застали спящими. Клататол и ее компания оказались способными устоять перед наградой, хотя я не уверен, что они могли бы и дальше держаться. Другие же тем более могут не проявить такого благородства.

Он взял стражу на себя и не засыпал, черпая воду и ополаскивая лицо, разговаривая с Петороком и расхаживая взад и вперед по полке. Когда он счел, что прошло два часа, то разбудил Анану, похлопав ее по щекам и брызнув на ее лицо воды. Взяв обещание, что она не поддастся сну, Кикаха закрыл глаза. Они еще дважды сменяли друг друга, а потом его разбудили в третий раз. Но теперь он не должен был вставать в караул.

Анана закрыла ему рот ладонью и прошептала на ухо: — Тихо! Ты храпел! А на борту люди.

Долгое время он лежал, прислушиваясь к топоту ног, крикам и разговорам, к грохоту, с которым передвигали туда-сюда груз и простукивали переборки и палубы, чтобы обнаружить скрытые отсеки.

После тысячи двухсот секунд, каждую из которых Кикаха мысленно отсчитывал, поисковая партия двинулась дальше. Он и Анана снова поочередно пытались наверстать упущенный сон.

Когда они достаточно отдохнули, чтобы бодрствовать одновременно, Кикаха спросил Анану, как она попала в такую ситуацию.

— Черные Колокольники, — ответила она и подняла правую руку. Средний палец украшало кольцо из совершенно черного металла с большим темно-зеленым камнем. — Я отдала контрабандистам все свои драгоценности, кроме этого кольца, — сказала она. — С ним я отказалась расстаться, заявив, что сперва им придется меня убить. Каждую минуту я думала, что они меня все-таки убьют, позарившись на кольцо. Дай-ка вспомнить, как это началось.

Первоначально Черные Колокольники были искусственной формой жизни, созданной учеными Властелинов около десяти тысяч лет назад. Колокольников создали в ходе поисков истинного бессмертия. Теперь слушай дальше. Колокольник имеет форму колокола черного цвета из материала, не поддающегося разрушению. Даже если присоединить его к водородной бомбе, Колокольник переживет ядерный взрыв. Колокольника можно запустить в сердце звезды, и он выйдет без единой царапины хоть через миллиард лет. Итак, сперва ученые сконструировали Колокольника таким образом, чтобы тот был полностью автоматическим. Он не обладал собственным разумом, а являлся всего лишь прибором. Помещенный на голову человека, он засекал электрический потенциал человеческой кожи и автоматически выпускал две очень тонкие, но жесткие иглы. Они проникали сквозь череп в мозг. Через иглы Колокольник мог разрядить содержимое человеческого мозга, то есть мог размотать цепочки гигантских белковых молекул, составляющих память, а также мог диссоциировать сложные невральные узоры подсознания и сознания.

— Какой в этом был смысл? — не понял Кикаха. — Зачем бы Властелину захотелось выскребать, то есть разряжать себе мозг? И разве он не стал бы тогда пустым?

— Да, но ты не понимаешь. Разряженный и размотанный мозг принадлежал человеку, подданному Властелина, рабу.

Шокировать Кикаху было нелегко, но эти слова его ошеломили, и он почувствовал дурноту.

— Что? Но...

— Это было необходимо, — серьезно произнесла Анана. — Раб все равно бы умер, так какая разница? Но Властелин мог бы жить, даже если бы его тело смертельно ранили.

Она не объяснила, что научные средства Властелинов давали им возможность жить тысячи, а возможно, даже и миллионы лет, если не произойдет несчастный случай: убийство или самоубийство. Кикаха, конечно, это знал. Нестарение — в меньшей степени, чем у Властелинов, — было распространено у человеческих существ вселенной, созданной Вольфом. Воды этого мира содержали в себе вещества, не дававшие человеческим существам стареть приблизительно тысячу лет. Они так же сокращали плодовитость, поэтому не возникало проблемы перенаселения.

Колокольники представляли собой устройства, благодаря которым воспоминания Властелина можно было переписать в мозг носителя. Таким образом, Властелин мог продолжать жить в новом теле, покуда старое умирало от ран. Колокольника сконструировали так, чтобы содержимое мозга Властелина могло храниться очень длительное время, если того потребуют обстоятельства. Колокольник имел энергоблок для работы хранимого интеллекта, если возникнет такое желание. Более того, Колокольник автоматически черпал нервную энергию носителя для подзарядки энергоблока. Сканирование мозга, а потом запись его в структуру колокола фактически являлись дублированием ума. В результате дублирования первоначальный мозг опустошался, то есть становился чистым.

— Я повторяюсь только для гарантии, что ты меня понял, — объяснила Анана.

— Я поспеваю за твоей мыслью, — сказал он. — Но опустошение, сканирование и дублирование мозга не кажутся мне истинным бессмертием. Это все равно, что перелить содержимое мозга из одной головы в другую. Это не настоящая пересадка мозга. Все на самом деле сводится к записи церебральных комплексов, лобных долей мозга и, как я полагаю, затылочной части мозга тоже, чтобы охватить весь разум, — или у Колокольников нет подсознания. Происходит уничтожение оригинала, а потом прокручивание записей-дисков для построения, если угодно, идентичного мозга в другом контейнере. Однако мозг второй стороны — не мозг первой. В действительности первая сторона мертва. И хотя вторая сторона думает, что она — первая, потому что у нее мозговой комплекс первой стороны, она — всего лишь дубликат.

— Устами младенца глаголет истина, — усмехнулась Анана. — Это было бы верно, если бы не существовало такой штуки, как дух или душа, как называете ее вы, люди. Но у Властелинов имелись неоспоримые доказательства, что у каждого разумного существа имеется некая внепространственная, вневременная сущность, возникающая одновременно с появлением на его свет. Она есть даже у вас, людей, и она дублирует психическое содержание тела или сомы, отражая психо сому, а может, наоборот. Так или иначе, душа — это вторая половина «настоящей личности». Когда в Колокольнике строится дубликат сомы-мозга, душа или дух переходит в Колокольника, а когда Колокольник вновь переправляет содержимое мозга в нового носителя, то и дух переходит в этот же носитель.