Кикаха несколько дней ехал по тропе, так как хотел найти торговый караван и узнать новости о Талагаке. Однако ему не встретилось ни одного, и поэтому Кикаха покинул тропу, тем более что она уводила его от прямого пути в Таланак. Сто дней спустя после того, как он покинул деревню хровака, ему снова попалась тропа. Поскольку она вела прямо в Таланак, он решил следовать по ней.

Через час после рассвета появились полукони. Кикаха не знал, что они делали в такой близости от тишкетмоакской границы. Наверное, они совершали набеги — придерживаясь соглашения о ненападении на Большой Торговой Тропе, они разоряли окружавшие ее тишкетмоакские владения.

Какой бы ни была причина, полукони не обязаны оправдываться перед Кикахой. И они, разумеется, сделают все, что в их силах, чтобы поймать его, поскольку считали своим величайшим врагом.

Кикаха пустил своих коней в галоп. Полукони — в миле от него — рванули в тот же миг, когда увидели, что всадник понесся вскачь. Они скакали быстрее, чем обремененный человеком конь, но Кикаха имел неплохую фору. Он знал, что впереди, в четырех милях от него, находится аванпост и там он окажется в безопасности, если сможет очутиться за его стенами.

Первые две мили он гнал своего черного жеребца с предельной скоростью. Тот отдал своему всаднику все, что мог. С губ у него срывалась пена, грудь увлажнилась. Кикаха жалел скакуна, но, разумеется, не собирался щадить животное, потому что, загнав коня, мог спасти собственную жизнь. Кроме того, полукони все равно забили бы его лошадей на мясо.

Проскакав две мили, полукони оказались достаточно близко, чтобы определить, из какого они племени. Они принадлежали к шойшателям и разбойничали обычно в трехстах милях отсюда, неподалеку от Леса Деревьев со Многими Тенями. Они походили на кентавров из земных миров, но были крупнее, а их лица и украшения не имели никакого отношения к Греции.

Их огромные, вдвое больше человеческих, головы с темными широкоскулыми лицами индейцев прерий украшали шляпы или повязки с перьями и длинные черные волосы, заплетенные в одну-две косички.

Вертикальное человеческое тело кентавра имело большой, похожий на меха орган, качавший воздух в пневматическую систему лошадиной части. Он вздымался и опадал под человеческой грудью, подчеркивая и без того странную и зловещую внешность полуконя.

Первоначально кентавры были созданы Джадавином — Властелином этой вселенной. Он вырастил тела полуконей в своих биолабораториях. Первых кентавров снабдили человеческими мозгами, взятыми у скифских и сарматских кочевников с Земли и у некоторых ахейских племен. Поэтому некоторые из полуконей все еще говорили на этих языках, хотя большинство давным-давно переняло язык какого-то индейского племени из прерий.

Теперь же шойшатели упорно гнались за ним, почти уверенные, что враг находится в их власти. Почти, потому что опыт рассеял иллюзии многих жителей прерий, веривших, что Кикаху можно легко поймать или, поймав, удержать.

Шойшатели, хотя и жаждали взять его в плен живым, чтобы помучить, вероятно, намеревались убить его как можно скорее. Попытка взять его живым требовала сдержанности и терпения, но они понимали, что если очень уж деликатничать, то Кикаха может улизнуть.

Пересев на другую лошадь — черную кобылу с серебряной гривой и хвостом, — Кикаха поскакал во весь дух. Жеребец отстал, дрожа и тяжело дыша, его грудь покрылась белой пеной. Он упал, когда полуконь проткнул его копьем.

Мимо Кикахи проносились стрелы и копья, не долетая, они падали позади. Но он решил не отвечать на стрельбу, а пригнулся к шее кобылы и понукал ее криками. Полукони уже настигали его, и стрелы с копьями ложились все ближе и ближе. Но тут Кикаха увидел на вершине невысокого холма аванпост, представляющий собою квадрат, построенный на вкопанных стоймя в землю заостренных бревнах. С каждой его стороны выступали блокгаузы. На шесте посредине столба развивался тишкетмоакский флаг: зеленый с алым орлом, глотающим черную змею.

Кикаха увидел, как караульный уставился на них, а потом поднял к губам конец длинного тонкого рога. Кикаха не мог расслышать сыгранной тревоги, потому что ветер дул от него, и грохот копыт был слишком громким.

Изо рта кобылы хлестала пена, но она продолжала мчаться. И все-таки полукони приближались, а стрелы и копья пролетали, едва не задевая его. Бола с тремя камнями, образующими треугольник смерти, едва не поразила его. В тот момент, когда ворота форта распахнулись и оттуда вылетела тишкетмоакская кавалерия, кобыла под Кикахой споткнулась. Она попыталась встряхнуться и выправить бег, но Кикаха понял, что виной тому не усталость, а стрела, попавшая ей в крестец. Стрела пробила шкуру под таким углом, что наконечник вышел наружу. Было очевидно, что лошадь не могла уже скакать по-прежнему.

Еще одна стрела вонзилась в нее позади седла. Передние ноги кобылы резко подогнулись. Кикаха вовремя выбросился из седла, но не удержался на ногах и перекатился через голову. Недавно катившая его лошадь рухнула рядом и осталась лежать, не двигаясь. Кикаха вскочил и помчался к тишкетмоакам.

Позади него торжествующе закричал полуконь. Повернув голову, Кикаха увидел вождя в шляпе с перьями, с грохотом несшегося к нему, высоко подняв копье. Кикаха выхватил метательный нож, резко обернулся, принял стойку и, когда кентавр замахнулся копьем, метнул нож и тотчас же отпрыгнул в сторону. Копье прошло рядом с шеей. Полуконь с торчавшим из легких ножом кубарем покатился мимо Кикахи. Кости лошадиных ног и человеческий хребет вертикальной части трещали от ударов. Затем в полуконей полетели копья. Одно из них сразило воина, считавшего, что преуспеет там, где потерпел неудачу вождь. Он не доверял своему умению метать, а намеревался пронзить Кикаху копьем, вложив в удар всю силу своего пятисотфунтового тела.

Воин рухнул, Кикаха подобрал копье и швырнул его в лошадиную грудь ближайшего кентавра. Затем кавалерия, превосходившая полуконей численностью, проскакала мимо него, и началась драка. Полуконей отогнали с огромными потерями для людей.

Кикаха сел на коня, потерявшего хозяина под ударом томагавка кентавра, и поскакал галопом вместе с кавалерией обратно к посту.

— Ты всегда приносишь с собой много бед, — сказал Кикахе командир аванпоста.

Кикаха усмехнулся:

— А признайся, ты ведь был рад волнению. Вы ведь умирали от скуки, верно?

Капитан усмехнулся в ответ.

Тем вечером к форту приблизился полуконь, несший шест с длинным белым пером цапли на конце. Уважая символ герольда, капитан отдал приказ прекратить огонь. Полуконь остановился перед воротами и крикнул Кикахе:

— Ты снова сбежал от нас, Обманщик, но смерть ждет тебя! Не думай, что сможешь воспользоваться Большой Торговой Тропой и не опасаться нас! Мы будем чтить тропу: никого на ней полукони не тронут! Кроме тебя, Кикаха! Мы убьем тебя! Мы поклялись не возвращаться к своим вигвамам, к своим женщинам и детям, пока не убьем тебя!

— Ваши женщины возьмут других мужей! — крикнул в ответ Кикаха. — А дети вырастут, не вспоминая о вас! Вам никогда не поймать и не убить меня, полуослы!

На следующий день прискакал сменный отряд, и получившие увольнительную кавалеристы поехали вместе с Кикахой в город Таланак. Полукони не появлялись, и Кикаха, пробыв некоторое время в городе, начисто забыл об угрозах шойшателей. Но очень скоро ему пришлось о них вспомнить.

Река Ваткеткол вытекает из реки Гузирит в стране Хамшем — в Дракландии, на монолите Абхарплунта. Она бежит через густые джунгли до края монолита, а затем обрушивается через канал, проточенный водой в твердой скале. Долгое время река падает сплошной массой воды, затем, перед тем как достигнуть подножия тридцатимильного монолита, становится водяной пылью. Тучи, доходящие до монолита, скрывают брызги и пену от людских глаз. Подножия тоже не видно.