Его лицо, раскрасневшееся от похоти, теперь посерело. Рот барона широко раскрылся, но крик о помощи застрял в глотке. Вольф не дал ему времени прийти в себя. Он бросил кинжал и ударил барона кулаком в подбородок.

Фон Элгерс рухнул без сознания. Роберт не хотел зря терять время, поэтому пробежал мимо побледневшей Хрисеиды и отрезал от простыней две полосы ткани. Меньшую он засунул барону в рот, а большей закрепил кляп. Затем отмотал кусок шнура со своей талии и связал фон Элгерсу руки спереди. Взвалив обмякшее тело на плечо, он скомандовал Хрисеиде:

— Пошли. Поговорить мы сможем и позже.

Он остановился, чтобы объяснить Хрисеиде, как закрыть стену-дверь. Ни к чему выдавать стражникам тайный ход, когда они, наконец, явятся, встревоженные долгим отсутствием барона. Хрисеида несла позади него факел, когда они спускались по лестнице. Когда они дошли до воды, Вольф объяснил, что собирается предпринять. Сперва нужно было вернуть рог. Сделав это, он зачерпнул воды в ладони и плеснул на лицо барона. Когда он увидел, что глаза барона открылись, то уведомил, что от него требуется.

Фон Элгерс отрицательно замотал головой. Вольф заявил:

— Либо вы отправитесь с нами заложником и рискнете столкнуться с водяными драконами, либо умрете прямо сейчас. Так какой выбор?

Барон кивнул. Вольф разрезал его путы, но привязал конец шнура к его лодыжке. Все трое вошли в воду. Фон Элгерс сразу же поплыл к стене и нырнул. Другие последовали за ним под стену, уходившую фута на четыре в глубину. Вынырнув на другой стороне, Вольф увидел, что тучи рассеиваются. Зеленая луна скоро станет совсем яркой.

Как им было указано, барон и Хрисеида плыли под углом к другой стороне рва. Вольф последовал за ними с концом шнура в руке. В таком положении они не могли плыть быстро. Через пятнадцать минут луна уйдет за монолит, а вскоре и солнце выйдет с другой его стороны. У Вольфа оставалось мало времени на выполнение плана, но контроль над бароном в спешке не сохранить.

Выбранное Робертом место на берегу рва находилось в ста ярдах от того, где ждали гворлы и их пленники. Через несколько минут они окажутся за изгибом замка вне поля зрения гворлов и часовых на мосту, даже если луна выйдет из-за туч. Этот путь являлся необходимым злом, потому, что каждая секунда в воде увеличивала шансы, что их обнаружат водяные драконы.

Когда они были в двадцати ярдах от своей цели, Вольф скорее почувствовал, чем увидел, как помутнела вода. Он обернулся: поверхность чуть вспучилась, в его сторону шла небольшая волна. Он вытянул ноги, изо всех сил ударил, попав по чему-то достаточно твердому и прочному, чтобы оттолкнуться. Он рванул назад, бросив в то же время конец шнура. Объемистая туша проплыла между ним и Хрисеидой, наткнулась на фон Элгерса и пропала, так же как и заложник Вольфа.

Они оставили всякие попытки плыть бесшумно и работали руками и ногами что было сил. Добравшись до берега, они вскарабкались на него, добежали до дерева и лишь там остановились. Хватая воздух разинутыми ртами, прильнули к его стволу.

Вольф не дожидался, пока полностью восстановится дыхание. Через несколько минут из-за Дузвиллнавы появится солнце. Он велел Хрисеиде ждать его. Если он не вернется вскоре после восхода солнца, то не придет еще долго, если вообще когда-нибудь придет. Она должна будет уйти и спрятаться в лесу, а потом поступать, как сумеет.

Она умоляла его не уходить, ибо не могла вынести мысли о том, что останется совсем одна.

— Я должен, — сказал Вольф и вручил ей свой запасной кинжал, который она воткнула в рубаху и закрепила на подоле.

— Я применю его против себя, если тебя убьют, — сказала она.

Роберту была мучительна мысль, что он оставляет ее такой беспомощной, но он не видел другого выхода.

— Убей меня сейчас, прежде чем покинешь, — взмолилась она. — Я слишком многое пережила, больше я не смогу вынести.

Он легко поцеловал ее в губы и возразил:

— Разумеется, сможешь. Ты сильнее, чем бывала прежде, и всегда была сильнее, чем думала. Посмотри на себя сейчас. Ты можешь сказать «убить» и «смерть», даже глазом не моргнув.

Он повернулся и побежал, согнувшись, к месту, где оставил друзей и гворлов. Примерно в двенадцати ярдах от них Роберт замер. Он ничего не услышал, кроме крика ночной птицы и приглушенного возгласа откуда-то из замка. Опустившись на четвереньки, с кинжалом в зубах, он пополз к месту напротив света из окна своих покоев.

В любой момент он ожидал почуять запах плесени и увидеть ком черноты на фоне полумрака.

Но там никого не оказалось, только мерцающе серые остатки паучьей сети, показывавшие, что гворлы действительно были здесь.

Он поискал вокруг. Когда стало очевидным, что никакого намека, куда подевались гворлы и пленники, не осталось, а солнце вот-вот откроет его часовым на мосту, Вольф вернулся к Хрисеиде. Она прильнула к нему и заплакала.

— Видишь? Я все-таки здесь, — сказал он. — Но теперь мы должны убираться отсюда.

— Мы вернемся в Океанос?

— Нет. Мы отправимся за моими друзьями.

Они побежали мимо замка к монолиту. Отсутствие барона скоро заметят. На много миль вокруг ни одно место укрытия не окажется безопасным. Гворлы, зная это, тоже должны поспешить к Дузвиллнаве. Как бы сильно им ни хотелось заполучить рог, они сейчас не могли болтаться поблизости. Более того, они наверняка думали, что Вольф утонул или съеден драконами. Для них рог мог быть в данный момент недосягаем, но они могли вернуться, когда это станет неопасным.

Вольф и Хриесеида мчались вперед, останавливаясь лишь на короткие привалы, пока не добрались до густого леса Раухвальд. Там им пришлось ползти под спутанным терновником сквозь переплетавшиеся кусты, пока у них не закровоточили колени и не заболели руки. Хрисеида ничком уткнулась в мох. Вольф собрал немного ягод, росших тут в изобилии. Они спали всю ночь, а утром возобновили свое путешествие на четвереньках. К тому времени, когда достигли другой стороны Рау хвал ьда, они были исцарапаны колючками. На опушке их никто не поджидал, чего так опасался Роберт. Зато он почувствовал себя почти счастливым, когда наткнулся на доказательства того, что гворлы тоже прошли этим путем. На колючках терновника болтались клочки жестких волос гворлов и куски ткани. Их, несомненно, сумел оставить Кикаха, чтобы отметить дорогу, если Вольф последует за ними.

Через месяц они прибыли, наконец, к подножию монолита Дузвиллнавы. Они знали, что находятся на правильном пути, поскольку до них доходили слухи о гворл ах, им даже доводилось разговаривать с теми, кто видел их издали.

— Не знаю, почему они ушли так далеко от рога, — недоумевал Вольф, — Наверное, собираются спрятаться в пещере на поверхности горы и вернутся, когда их перестанут искать.

— Или, возможно, — добавила Хрисеида, — у них есть приказ Властелина сперва привести Кикаху. Тот так долго был словно насекомое в ухе Властелина, что Властелин, похоже, приходит в бешенство при одной мысли о нем. Наверное, он хочет удостовериться, что Кикаху убрали с дороги, прежде чем снова послать гворлов за рогом.

Вольф согласился, что она может оказаться права. Возможно даже, что Властелин собирался спуститься из дворца по тем же тропам, по которым спустил гворлов. Это, однако, казалось маловероятным, так как Властелин не захотел бы застрять здесь надолго. Мог ли он настолько доверять гворлам, чтобы те поднимали его на канате?

Вольф смотрел на ошеломлявшие высоты башни Дузвиллнавы шириной с континент. Она была, по словам Кикахи, по меньшей мере, вдвое выше монолита Абхарплунты, поддерживавшего ярус Дракландии. Она воспаряла на шестьдесят тысяч футов или больше, а существа, жившие на карнизах и в нишах, оставались точно такими же страшными и голодными, как и на других монолитах. Дузвиллнава выглядела бугристой, подвергшейся эрозии, иссеченной и щетинистой. На ее разрушенной поверхности имелась огромная выемка, придававшая ей вид темного разинутого рта. Великан казался готовым съесть всякого, кто посмеет его обидеть.