Кикаха видел, что баронет не вполне понял суть дела, но не пытался рассеять его заблуждения. Если кому-то нравится быть суеверным, пусть себе. Важно, чтобы он поверил, что под обликом двух королей скрывается ужасное зло.

— Могу ли я доверять тебе? — спросил он Шуптарпа. — Поможешь ли ты мне теперь, когда знаешь истину? Веришь ли ты, что это правда? Конечно, все это не имеет значения, если я не смогу вычислить способ выбраться во дворец, прежде чем мы утонем.

— Я клянусь тебе в вечной вассальской верности!

Кикаху это не убедило, но он не хотел убивать его: Шуптарп мог оказаться полезным. Кикаха велел ему забрать свое оружие и повел его кружным путем в первую комнату. Вернувшись туда, Кикаха поискал записывающее устройство и легко нашел. Это была одна из многих машинок, какими мог развлекаться заключенный. Но на уме у Кикахи были вовсе не развлечения. Он взял черный кубик трех дюймов в поперечнике, нажал на красное пятнышко на нижнем квадрате и наговорил в него несколько слов на речи Властелинов. Затем нажал на белое пятнышко сбоку, и кубик воспроизвел его слова.

Время тянулось, им казалось, что прошло несколько часов. Наконец замигал топаз над дверцей в стене. Кикаха вынул поднос с едой, которой вполне хватало на двоих. В кухне теперь мигали два огонька, и талосы, заметив это, обеспечили надлежащее снабжение.

— Ешь, — предложил Кикаха. — Следующего обеда тебе, возможно, придется ждать долго, если ты его вообще дождешься.

Шуптарп вздрогнул. Кикаха старался есть медленно. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату плеснула вода. Кикаха быстро доел остатки еды. Дверь закрылась, но почти сразу же вновь приоткрылась на несколько дюймов и изрыгнула новую порцию воды.

Кикаха положил блюдо на поднос и поставил его в стенную нишу. Он надеялся, что у талосов не найдется каких-то более срочных дел. Если они задержат перенос подноса на кухню, то спасение может прийти слишком поздно.

Кубик, положенный на поднос, начал вновь и вновь проигрывать записанные инструкции. Кикаха настроил его так, что инструкция повторялась шестьдесят раз. Оставались опасения, что талое замешкается и не успеет вытащить поднос прежде, чем кончится запись.

Топаз перестал мигать. Он поднял дверцу. Поднос исчез.

— Если талое сделает то, что я ему велел, то мы спасены, — уведомил тевтона Кикаха. — По крайней мере, мы выберемся отсюда. Если же талое не подчинится, тогда буль-буль, и конец всем нашим заботам.

Он велел Шуптарпу следовать за ним в приемную. Там они простояли около минуты.

— Если вскоре ничего не произойдет, — сказал Кикаха, — мы вполне можем поцеловать себе...

Они стояли в большой комнате на круглой пластинке из серого металла. Мебель здесь была экзотической, раннего радамантского периода, а стены и пол — из розового камня с черными прожилками. В этой комнате не имелось ни дверей, ни окон, хотя одна стена и казалась окном.

— Зажгутся лампочки, указывающие, что мы в этой камере, — сказал Кикаха. — И будем надеяться, что Колокольники не сообразят, что это значит.

Все эти неожиданно вспыхивающие огоньки, возможно, приводили Колокольников в состояние паники. Они, несомненно, рыскали по дворцу, пытаясь выяснить, что случилось, и случилось ли вообще что-нибудь.

Вскоре часть стены, казавшейся сплошной, отодвинулась и исчезла. Кикаха вошел первым. Их ждал талое шести с половиной футов ростом, в доспехах, словно рыцарь. Он вручил ему черный кубик-магнитофон.

— Спасибо, — поблагодарил его Кикаха. Затем он приказал: — Посмотри на нас внимательно. Я — твой хозяин. Этот человек — мой слуга. Ты должен служить нам обоим, если этот человек, мой слуга, не будет делать чего-то, что может повредить мне. Тогда ты воспрепятствуешь таким попыткам. Другие существа во дворце — мои враги, и ты должен убивать всех, кого увидишь. Однако сперва ты возьмешь этот кубик, после того как я наговорю в него сообщение, и дашь услышать его другим талосам. Он прикажет им атаковать и убивать моих врагов. Ты все понял?

Талое отдал честь, показывая, что до него дошел приказ. Кикаха наговорил инструкцию в кубик, установил его на повтор сообщений тысячу раз и протянул талосу, который снова отдал честь, повернулся и замаршировал прочь.

— Они превосходно выполняют приказы, — заметил Кикаха, — но последний, достигший их ушей, главный, он перечеркивает все остальные.

Вольф знал об этом недостатке, но не захотел менять их программу. Он считал, что эта особенность может однажды здорово пригодиться. Маловероятно, что о ней знают захватчики.

Вслед за этим Кикаха растолковал Шуптарпу, как обращаться с лучеметом, если тот когда-нибудь попадет ему в руки, а затем они отправились в дворцовый арсенал.

Чтобы добраться до него, требовалось пройти весь этаж в этом крыле, а потом спуститься на шесть этажей. Кикаха выбирал лестницы, поскольку Колокольники, скорее всего, контролировали лифты.

Величие дворца вызвало у тевтона благоговейный трепет. Огромные размеры комнат, меблировка, в каждой из которых содержалось достаточно сокровищ, чтобы купить все дракландские королевства, низвели его до состояния ахавшего, охавшего, пресмыкавшегося существа. Баронет хотел бы остановиться, посмотреть, пощупать и, наверное, набить карманы. Затем он испугался, потому что абсолютная тишина и богатство заставили его почувствовать, что он находится в священном месте.

— Мы можем бродить много дней, так и не встретив ни одной живой души, — высказался он.

— Могли бы, — согласился Кикаха, — если бы я не знал, куда иду.

Он гадал, насколько полезным окажется этот парень. При нормальных обстоятельствах он, вероятно, был первоклассным воином. И то, что он уцелел в залитой водой комнате, свидетельствовало о его отваге и сообразительности. Но дворец Властелина пугал его и казался вместилищем сверхъестественных сил. Такие же чувства испытывал бы любой земной христианин, если бы его переправили в град Божий и открыли, что его захватили черти.

Неподалеку от подножия лестницы Кикаха уловил запах расплавленного пластика и горелой протоплазмы. Он осторожно высунул голову из-за угла. В ста шагах по коридору на полу лежал, неуклюже раскинувшись, талое. Рядом валялась бронированная рука, отрезанная от плеча лучеметом.

Чуть поодаль распластались два мертвых Колокольника, таковыми, во всяком случае, счел их Кикаха, заметив пристегнутые к спинам ранцы. Двое других, оба с лучеметами в руках, взволнованно переговаривались. Один держал в руке то, что осталось от черного кубика. Увидев магнитофон, Кикаха усмехнулся. Аппарат повредили лучеметом, поэтому записанные на нем инструкции прослушать невозможно. Следовательно, Колокольники не узнают, почему талое напал на них и что за сообщение содержалось в кубике.

«Двадцать девять долой. Осталось двадцать два», — заключил Кикаха и убрал голову.

— Теперь они будут настороже, — произнес он себе под нос. — Арсенал, вероятно, никто бы и не подумал охранять, если бы не случилось нападения робота. Но теперь они знают, что кто-то начал с ними борьбу и наверняка будут остерегаться. Ну что ж, тогда мы попробуем другой путь. Возможно, он опасен, впрочем, какой не опасен? Давай-ка поднимемся по лестнице обратно.

Он провел Шуптарпа в комнату на шестом этаже. Она имела примерно шестьсот футов в длину и триста в ширину. В ней находились чучела животных и некоторых разумных существ из множества вселенных. Беглецы прошли мимо прозрачного куба, в котором застыло, словно стрекоза в янтаре, существо, казавшееся полунасекомым, получеловеком. У него были антенны и огромные, но совершенно человеческие глаза, узкая талия, тощие ноги, покрытые розоватым пушком, четыре тощие руки, большая горбатая спина и четыре, как у бабочки, крыла, выступавшие из горба.

Несмотря на срочность действий, Шуптарп остановился посмотреть на незнакомое чудище.