Я вышла из-за дверки, глядя на мага, что сейчас стоял напротив, сложив руки на груди.

— Зачем ты мне это говоришь? — спросила прямо, — Прости, но заподозрить заботу о себе в твоем лице никак не получается, — не удержалась от иронии.

— Верно, Марша, — кивнул маг, по его губам прошла кривая ухмылка, — Твоя без сомнения блистательная, но далеко не привлекательная персона, меня действительно не волнует. А вот судьба Игниса мне небезразлична.

То есть это он таким образом о друге заботится? Логики пока не вижу. Я покачала головой, и прошла мимо по направлению к столу. Есть хотелось нестерпимо, словно в моем желудке кто-то за ночь проделал дыру, которую срочно нужно залатать пищей. Опустилась на стул и приступила к завтраку, решив, что если Огненному ещё есть что мне сказать, он сделает это и без моего поощрения. К тому же еда оказалась на редкость вкусной для этого захолустья, хоть и простой. Впрочем, я себя никогда не считала гурманкой. Помню ещё времена, когда чай с простым хлебом были за счастье…

Юстум сел напротив и вновь потянулся к тарелке с выпечкой, за что получил по конечности — он и без меня, похоже, времени не терял, так что там остались только две аппетитные булочки, которые умопомрачительно пахли ванилью и корицей.

— Жадина, — выдал он беззлобно.

Я же вновь пожала плечами и схватила обе булки сразу, начав жевать вкуснейшую выпечку, чуть не мурлыкая от удовольствия. В конце концов, я понятия не имела, когда смогу поесть в следующий раз. Так что нечего покушаться!

— Ещё и обжора! — Юс закатил глаза.

— Ага, — подтвердила я с набитым ртом. — Вот видишь, от меня одни проблемы и разорение. Может все же убедишь Владеющего поискать кого получше? Вдруг получится!

— Если бы! — фыркнул маг. — Варги не ошибаются…

Опять эти загадочные варги! Вот про них я у Ганны так и не успела спросить. Я сделала себе жирную пометку все таки выяснить, кто же нам с Маршей так удружил.

— Так что там от меня зависит, Юстум? — все же не выдержала, поняв, что развивать тему он не намерен.

Маг поднял на меня глаза, изучая, словно пытался найти что-то новое. Он подался вперед, вновь недобро сощурясь.

— Сразу зацепилась за возможную выгоду?

Я же откровенно рассмеялась.

— Слушай, ты уж включил бы логику, а? Если, конечно, такое понятие тебе в принципе знакомо, — нет, вот не хотела же язвить, но ведь бесит, право слово! — Как думаешь, стала бы ищущая выгоды ведьма улепетывать во все лопатки от такого счастья, даже позабыв о клятве? — Я тоже подалась вперед, упираясь ладонями в стол и нависнув со своей стороны так, что наши лица оказались на расстоянии лишь в десяток сантиметров, прожигая мага взглядом.

Ну да, я так тоже умею!

Мы какое-то время поиграли в гляделки и тут Юстум покачал головой

— Не беспокойся, ведьма, мы уже глубоко в сердце гор Пургаториума. Поверь, отсюда сбежать тебе было бы крайне сложно. Тем более, я дал слово Игнису, что лично не спущу с тебя глаз. — Он ехидно улыбнулся, — Вот даже жаль, что осталось так мало времени в пути, уверен, что приложил бы все силы, чтобы путешествие стало для тебя незабываемым.

— Полагаешь, что смогу позабыть дорогу, которая увозила меня от свободы? Это вряд ли. И нет, я не настолько глупа, чтобы сейчас бежать. Дважды наступать на одни грабли желания нет.

— Что? — он недоуменно сдвинул брови.

Черт, Машка, заканчивай сыпать привычными фразами. Это Империя Четырех Стихий, а не Россия.

— Не знаешь этой идиомы? — Ох, ты ж, ещё не лучше ляпнула! — В смысле, этого выражения, — поспешила поправиться я.

Маг смотрел как-то подозрительно. Но потом откинулся назад на стул и положил ладони на столешницу.

— Отчего же, знаю.

Я ждала хоть какого-то продолжения, но его не последовало. Огненный резко поднялся и направился к дверям, бросив несколько рассеянно, как мне показалось:

— Жду тебя внизу. Поедешь со мной, Марша. Мне так будет спокойнее, — и махнул неопределенно рукой. — Там тебя давно уже ожидает ваше главное исчадие. Кажется она не в духе, ибо похмелью подвержены даже Верховные ведьмы.

Юс ушел, а я перебирала в голове странный разговор. Хотя с этим мужчиной у меня ещё ни разу не случилось нормальной беседы. Но, надо отдать ему должное, каждая встреча с ним вызывала во мне противоречий чуть ли не больше, чем с Игнисом, хотя природа вызываемых ими чувств была абсолютно разная.

Спускалась в зал с некоторой осторожностью, потому что громкая отповедь в исполнении Ганны Мольд, что стала слышна как только я вышла за дверь, явно повергала в ужас всех работников этого дома для проезжающих путников. Даже не вслушиваясь, можно было понять по жалкому лепету ещё вчера грозного трактирщика, что ведьма была в своем праве, и разнос был заслуженный, хотя и явно избыточный.

Картина была довольно забавной: Ганна, при своем высоком для женщины росте, но не идущим в сравнение с огромными местными мужчинами, умудрялась буквально подавлять здоровенного дядьку, пытающегося что-то лепетать. А проштрафившаяся чем-то служанка вообще жалась за спиной хозяина, трясясь от страха и ревя белугой.

— … Да что ты мелешь, чернь! Оставь свои жалкие оправдания! — донесся до меня саркастический голос. Она ткнула в сторону мужчины указательным пальцем, — Радуйся, что я принесла клятву гостьи вашему господину, а то быть вам обоим, ну скажем, курицами пару недель! Да-да, именно женского пола, на мужика ты не тянешь, а так может яйца бы несли — хоть какая-то польза! — она довольно ухмыльнулась. Отразившийся на лицах ужас явно принес ей удовлетворение, и добавила, словно между прочим, — Если, конечно, за это время вас бы кто-нибудь не сожрал. Из тебя, трактирщик, получилась бы очень жирная клуша, — Ганна окинула изрядно сбледнувшего мужчину с ног до головы и скривившись произнесла, — Хотя и старовата! — и тут же без перехода выдала, чем меня удивила. — Рада, что ты наконец поднялась с постели, Маршалла!

А ведь узнать, что я мышью стою у нее за спиной, можно лишь каким-то шестым чувством. Я была уверена, что дама так увлечена, что услышать крадущиеся шаги просто не должна. Да и увидеть, если у нее нет глаз на затылке.

— Надеюсь, ты уже позавтракала и тебя в этой клоаке не попытались отравить, — она посмотрела на застывшую у лестницы меня и махнула рукой, приглашая на выход. Ответ ей явно не требовался — это было продолжение экзекуции местного персонала. Ганна вновь посмотрела на хозяина и холодно поинтересовалась, — Надеюсь, милейший, ты не рассчитываешь, что после этого я вам заплачу? Скажите спасибо, что не предъявляю счет за попытку навредить.

— Да, госпожа ведьма, — пролепетал трактирщик. — Простите еще раз, — он униженно кланялся, а служанка и вовсе бухнулась на колени.

Ганна же милостиво махнула рукой и, сделав шаг в мою сторону, ловко подхватила под руку, направляясь к выходу.

— Вещи мои принесите и, я надеюсь, мой конь будет запряжен, — произнесла не оборачиваясь.

Верховная поправила полы мехового плаща, в который была одета, и даже не стала слушать заверения в том, что все сделают в лучшем виде.

Меня вывели за дверь, — по другому назвать это действие сложно. Выйдя на крыльцо, остановились чуть в стороне от суеты обоза, готовящегося к отправлению. Я увидела Юстума, что о чём-то беседовал с одним из стражей. Он тоже меня заметил, но был явно занят, что, впрочем, только порадовало — любая отсрочка и передышка были мне на руку.

Холодный воздух высокогорья заполнил легкие, а щеки слегка начало пощипывать от легкого морозца. Я для себя отметила, что, как ни странно, никакой высотной болезни не ощущаю, хотя мы поднялись явно выше чем на пару тысяч метров. Все же Сангея иная, или люди тут воспринимают разряженный воздух и давление по другому. Верховная ведьма вздохнула, подставляя лицо яркому солнцу и произнесла тихо.

— Осуждаешь за устроенный скандал?

Вопрос застал меня врасплох. Нет, я, конечно, не в восторге, но и высказывать в «чужом монастыре» о своих представлениях не собиралась.