Жестоко. И чертовски несправедливо.

Хотя такие слова я тоже произношу в этом мире слишком часто.

Заставила себя подняться с постели, посетила ванну и спустилась вниз, немного постояв у окна, глядя на первую полоску рассвета и изменения произошедшие за эти несколько часов.

Прошла к бюро, за которым Игнис часто подписывал не требующие долгого изучения бумаги, достала перо и чернила, и стала быстро выводить ровным почерком строки доставшегося мне в наследство от Марши языка.

Письмо предназначалось Ганне. Потому что она, Верховная ковена ведьм должна всё узнать, чтобы не допустить повторений.

А после, запечатав листы, вновь поднялась наверх, чтобы одеться, готовясь к тому, что задумала.

Зря Делин решила, что мне нужно время. Хотя, конечно, сон и явь все равно вещи разные. Но только мне достаточно было лишь взглянуть, чтобы больше не думать: на город в дыму, пожарище в котором охватило уже две трети, намереваясь в самое ближайшее время докатиться до самого замка, а еще увидеть бесконечную вереницу спешащих укрыться за стенами Парящего, измученных страхом и безнадегой беженцев! Ох, Эрана все же не опустила пока Соло Модум, позволяя людскому потоку вливаться за спасительные стены до последнего. Всё же есть в этой правительнице хорошее, какой бы жестокой стервой она не казалась.

Я надела один из пошитых для меня костюмов для прогулок. Этакая амазонка, удобный компромисс между положенными женщине платьями и брюками. Посмотрела в зеркало и опустила ладонь на низ живота. Улыбнулась грустно своему отражению и прошептала:

— Прости, малыш, но твоя непутевая мама просто не может поступить иначе. Я могу лишь надеяться, что Стихия будет милостива, если ни ко мне, то к тебе, моя искорка! А я должна помочь твоему папе и дяде! Понимаешь? — я тяжело вздохнула, на миг прикрыв глаза, — Хотя бы попытаться, иначе наша с тобой жизнь может оказаться весьма неприглядной, если вообще продлится долго.

И решительно направилась к выходу, криво усмехнувшись при мысли, что мне придется вырубить собственную охрану. Черт, так они точно решат, что это почетное место — сущее наказание! Только выбора другого у меня не было — стражи просто меня не подпустят к священному месту сосредоточия Стихии Огня.

И тем более не позволят туда шагнуть.

Решение проблемы со стражами пришло в голову спонтанно. Оглушать прямо тут у входа было глупо, хотя бы с точки зрения того, что распростертые тела нашлись почти мгновенно, ведь оттащить их, как это сделал в прошлый раз Ерот, сил у меня всё равно не хватило бы, а так как Эрана приказала с меня глаз не спускать, то я могла и не успеть осуществить задуманное, особенно учитывая, что замок нынче полон народа.

Так что, выйдя за дверь, я поздоровалась с охраной и попросила проводить меня в сад, ведь это дело было привычное и никаких возражений не встретило.

Завести в достаточно глухой уголок — который обычно посещать посторонние, как и охранники, права не имели, но сейчас-то я ж под постоянным надзором — наклониться, словно отряхивая подол от чего-то, а в это время выписывая пальцами…

Ну, а дальше, собственно, было делом магии и моего внезапного, и не слишком честного нападения, благо руны оглушения я уже научилась (а тело, скорее всего вспомнило) плести с двух рук одновременно. Как выяснилось, у сильнейших ведьм такие финты по силе гораздо эффективнее, чем зелья или магия колдунов.

И вот я, с чувством вины и долей сожаления, смотрела на прилегших на травку стражей, на лице одного из которых застыло выражение удивления, а у другого настоящей ярости и обиды. Проверила их пульс и пробормотала, понимая, что меня всё равно никто не слышит, но совесть требовала покаяния, хотя бы такого.

— Ребят, простите, это было в последний раз! — я поморщилась, — Надеюсь… Слушайте, потом у вас попрошу прощение как следует, ладно? — добавила виновато, — Если… В общем, если ещё буду здесь.

Вздохнула, огляделась по сторонам и накинула на голову капюшон легкой шелковой накидки-плаща, которую догадалась надеть в последний момент. Всё же внешность мне досталась приметная, а так проще не привлекать к себе внимания, особенно учитывая количество народа в замке.

Чувствовала, как внутри закручивается пружина, подгоняя и требуя действовать. Предел пылал, и судя по тому, что творилось сейчас в нашем убежище для его жителей, мой мужчина и его армия отчего-то не могли изгнать или хотя бы остановить тех, кто много лет рвался в империю.

Я почти перешла на бег, подбираясь ближе, но вскоре это стало затруднительно, потому что довольно большое пространство острова оказалось тесноватым перед натиском испуганной толпы горцев, пусть и старающихся проявлять спокойствие и выдержку.

За все время, что я пребывала в Волантесе, мне отчего-то и в голову не приходило побывать на месте силы. И сейчас я буквально застыла соляным столбом, понимая, что видимо беременность всё же тяжелая форма болезни, которая в период течения резко понизила мои умственные способности. Потому как ничем иным собственную тупость и недальновидность оправдать я не могла. Мысленно попросила прощения у малыша — он-то точно ни при чем, если у мамы мозг взял отпуск!

Это ж надо быть такой овцой! Что, Маша, вижу цель — не вижу препятствий? А вот зря, как оказалось.

Этот приступ самобичевания легко объяснялся тем, что та самая площадка для ритуалов, которую маги использовали как для проведения обрядов, так и для поединков, находилась ни где-нибудь, а рядом с постом стражи и единственным пролетом на мосту Соло Модум, что разделял озеро и кольцо из лавы.

Попасть на неё можно пройдя непосредственно по мосту со стороны замка. Примерно в сотне метрах от берега имелся боковой проход и ступени вниз, что вели к круглому возвышению над водою, окруженному красивой каменной балюстрадой, и выложенному плиткой из гранита. И именно это сооружение упиралось одним краем в огненную реку.

Я стояла в тени раскидистого дерева, названия которого не знала, похожего на дуб, но с более резными листьями. Крона его уже достаточно распустилась, чтобы скрыть незадачливую ведьму. Лихорадочно кусала губы, только теперь осознав, что пока по мосту идет поток беженцев, мне просто не пробиться к нужному месту! Пусть в обычные дни путь туда никто не сторожил — в конце концов место силы относилось к самому замку, было изолировано от внешнего мира, и не требовало охраны. Разве что от детей, но говорят их и так не допускали на мост без сопровождения взрослых.

Дожидаться пока людская река иссякнет было не судьба, ведь меня и моих стражей могли хватиться в любой момент. Я нервно ломала пальцы, но ни одна здравая мысль в голову не приходила.

Нет, ну не вплавь же по озеру мне достигать цели?

— И что ты задумала, позволь узнать?

Я подпрыгнула в панике, а слетевшая совершенно неосознанно с пальцев огненная руна ударилась и полностью была поглощена водным щитом. Только после этого я поняла, что на меня хмуро глядел не страшный подкравшийся враг, а Верховная ведьма.

— Ну, ты и бестолочь, Мария, — сказала укоризненно женщина, качая головой и развеивая свой щит.

Я пристыженно убрала руку за спину. Желание опустить глаза и поковырять носком сапожка песочек было велико.

— Ну, и? — требовательно рявкнула она на меня. — Мне позвать стражу, чтобы тебя отвели в покои, или соизволишь рассказать отчего ты тут одна, без охраны и кровожадно смотришь на народ на мосту? — она прищурилась, — Говори, куда собралась?

— А вы здесь какими судьбами? — наивно попыталась съехать с темы я.

— Я-то, уже распознав твою деятельную натуру, и помня твой вчерашний лихорадочный блеск в глазах, решила подстраховаться и навесила на дверь маячок, завязанный на тебя. И ведь не ошиблась, когда почувствовала, что тебя куда-то понесло в такую рань. Ну а потом нашла твоих несчастных стражей, оглушенных очень знакомой магией — я ж быстро, так что след ещё не развеялся, — усмехнулась Ганна. — Так что не юли! Выдавай, что там в твоей гениальной голове?