— Видел, — поморщился император. Илиана вспомнила, что он тоже превратился в Потустороннего. Чтобы пройти трансформацию, ему понадобилось спуститься под землю.

— Теперь Иглу никто не тревожит, — задумчиво продолжил Шессхар. — Может, все еще наладится. Пакт не расторгнут, магия продолжает поступать.

— Значит, если его расторгнуть, оба мира будет лихорадить? — Астазар медленно побрел к двери, но обернулся на полпути.

— Не думаю. Если не трогать Иглу, то, скорее всего, просто сохранится статус-кво. У Потусторонних останется вся магия, которую они получили. Только новая не будет поступать.

Астазара это успокоило. Он кивнул и вышел. Он будто не знал, куда и зачем направляется. Но Илиана не сомневалась: к утру он вернется. Прибежит, как только забрезжит хоть малейший шанс продолжить битву с Химерником и узнать, что с Кэриленой.

Хотя сама она верила, что с сестрой все в порядке. Та не стала бы покидать дом без необходимости.

Битва с Химерником… Дрожь бежала по спине от одной перспективы продолжения. От мысли, что сделает Химерник, когда поймет, что его идеальный мир, из которого его выдернули, был иллюзией. И о том, как его победить. Она не представляла, как победить всесильного. Просто убить? А он подпустит?

Необходимость ждать конца аномалии казалась отсрочкой смертного приговора.

Илиана окинула взглядом лежащие на полу тела, посуду, которая все еще мелко подергивалась. Послеполуденные лучи, золотящие эту картину. Неподвижного Шессхара, прислонившегося к стене.

— В этом и был ваш план? — спросила она. — Тот, который вы скрывали? Подсунуть на свадьбу клона вместо Астазара, чтобы его накачали магическими приказами, а тем временем превратить настоящего Астазара в Потустороннего?

— В целом да, — неохотно ответил Шессхар. — Потом Астазар собирался явиться на совет герцогов и потребовать политической реформы. Он бы смог. В резервуаре скопилось достаточно магии, чтобы ему хватило сил какое-то время противостоять герцогам, магам и действию пакта. Он хотел просто убрать титул императора и превратить Акоскатскую империю в республику, федерацию. Нет императора — пакт расторгается сам собой, он заключался с четкими условиями. Магия императорской власти, а не президентской или парламентской. Это могло сработать.

— Если бы не Химерник, — закончила Илиана за него. — Ты же знал, что Феррен собирается освободить пленника и сделать свой ход. Почему не пытался помешать?

— Потому что идиот, — в сердцах бросил Шессхар. — Недооценил пленника, надеялся, что Астазар успеет раньше. Да если бы даже не успел! Будь этот пленник обычным сильным магом, Феррен бы ничего от него не добился. Кто мог знать, что это Химерник?!

Последние слова прозвучали отчаянно. Шессхар глубоко вздохнул и после паузы добавил:

— Хотя все это меня, конечно, не оправдывает.

Они помолчали.

Илиана уставилась в бледное лицо лэя Меллера и не знала, что сказать. Да, никто не догадывался, что пленник — это и есть Химерник. Кто-то, может быть, те маги, которые пленили его, уничтожили все свидетельства. В том числе в мире Потусторонних. Чтобы ни у кого не возникло соблазна освободить его раньше. Хотя какая теперь разница?

— У меня есть что-то вроде барометра магических полей, — сказал Шессхар. — По нему можно определить, когда примерно закончится откат. Сейчас поле здесь в глубоком минусе, но можно сверяться и ждать, пока выправится. Я принесу.

— Стой, — Илиана вскочила и еще раз обвела взглядом зал. Люди раскинулись на полу беспорядочно, но, кажется, никто не рисковал свернуть шею или отлежать конечности. А значит, их вполне можно было оставить. — Ты предлагаешь до утра сидеть здесь? Нет уж. Пойдем отсюда. Хоть в библиотеку, если у тебя не прибрано.

Губы Шессхара тронула слабая усмешка.

— Для вас, лэйе, у меня всегда прибрано… Хочешь составить компанию? Даже несмотря на то, что я не человек, а какая-нибудь скамейка?

— Ну хватит, — проворчала Илиана. — Если кто-то выглядит как человек, ведет себя, говорит и чувствует, как человек, то он и есть человек. Каким бы ни было его происхождение. Потусторонним давно пора прекратить ныть на эту тему.

— Я учту, — улыбка Шессхара стала шире. — Если выживу и возьму власть в мире Потусторонних, выпущу официальный запрет на нытье. Ладно, пойдем.

Они направились к двери, пробираясь среди разбросанных вещей и мусора. Из-под ног в разные стороны порскнуло сразу несколько лимонных ломтиков. Потом заколка, потом вилка.

— Остаточные колебания, — заметил Шессхар, стремительно опускаясь на одно колено и ловя вилку. Та затрепыхалась в руке. — Здесь скопилось слишком много магии. Предметы начинали превращаться в Потусторонних… Для полного превращения и зарождения новых сущностей им не хватало сил, но попытки уже начались. Ты в курсе, откуда берутся Потусторонние? Просто самозарождаются. Очевидно, из излишков магии на основе какого-нибудь предмета.

— О, — пробормотала Илиана. Хотя она догадывалась о чем-то подобном. Откуда же еще могли браться новые Потусторонние… — То есть у них не бывает детей?

— Почему? Бывают. У тех, кто особо рьяно рвется быть похожим на человека. Исключительно по желанию.

Это немного успокоило. В ближайшем будущем Илиана не планировала заводить детей, но остаться без такой возможности из-за того, что пришлось превратиться в Потустороннюю… Это пугало.

В последнее время ее слишком многое пугало.

Солнечные лучи почти покинули комнату Шессхара. Пара закатных бликов лежала на подоконнике, но через полчаса не осталось бы и их. За окном зеленел парк, похожий на вывешенный перед дворцом гигантский ковер. Илиана разглядела несколько строений — похоже, домиков садовников. Интересно, как их обитатели видят дворец?

Шессхар порылся в ящике стола и достал предмет, напоминающий обычный барометр. Только шкала делилась на две половинки, плюс и минус, как у градусника. Стрелка замерла в зоне минуса, но не на самом дне, а ближе к середине.

— Колодец памяти, — непередаваемым тоном протянул Шессхар. — Неужели нельзя было взять артефакт попроще? Для пробуждения глубокой памяти есть куча разных!

— Этот — самый сильный… Они ведь думали, что аномалия началась из-за атаки Потусторонних! То есть что это вообще не аномалия, а часть нападения! Конечно, они защищались! — вступилась за магов Илиана.

— Конечно, — повторил Шессхар. Но нападки прекратил.

— Кстати, — вспомнила Илиана, плюхаясь в кресло. — Ты видел, что исчезло Непознаваемое?

Она не знала, какое теперь это имело значение. Просто утренние события вдруг пришли на ум. События, которые еще полсуток назад казались важными, а теперь превратились в ненужную шелуху.

Шессхар неожиданно рассмеялся. Все еще улыбаясь, он сел на пол напротив Илианы, привалившись спиной к кровати.

— Видел. Это же я его создал.

— Что? — опешила она. Определенно этот день был богат сюрпризами. Они все еще не заканчивались. И даже не собирались заканчиваться.

— Это был кокон. В нем зрела копия Астазара. Копию так просто не сделать, ей нужно время, — пояснил Шессхар. — А сверху я набросил маскировочные чары, чтобы конструкция бросалась в глаза.

Маскировочные чары. Чтобы бросалось в глаза. Определенная логика в этом была — та, что рекомендует прятать вещи у людей на виду. Но все это вместе было ну очень похоже на Шессхара.

— Потусторонние о чем-то догадывались и начали рыскать по дворцу, помнишь, я просил тебя сообщать, если увидишь каких-то новых Потусторонних, — сказал он. — Но Непознаваемое они обходили стороной, думали, это просто дурацкий аттракцион придворных, чтобы щекотать нервы.

— И что это за чары, которые заставляют каждого видеть что-то свое? — протянула Илиана. А еще, вспомнилось ей, Кэрилена говорила, что никто в точности не знал, когда появилось Непознаваемое. И многие думали, что оно существовало с начала времен. Или как минимум со дня возведения дворца. Смерть бесова, а ведь это простейшая магия!