О таком даже думать смешно и лёгкая усмешка выползает непрошено, касаясь моих губ.

— Я не забыл. Просто ещё не придумал что тебе подарить, — наконец-то отпускает, резко развернув меня к себе спиной.

— Не скупись, подари мне бельё, — снова безуспешно закидываю «удочку», натыкаясь на решительный отказ.

— Нет, это слишком интимный подарок, — Максим неспешно шепчет на ухо, прежде чем коснуться моего затылка невесомым поцелуем. — Нас связывают не такие порочные отношения, — произносит еле слышно, словно боясь собственных появившихся интонаций в голосе, при этом обдавая жаром дыхания мои волосы. — Книга лучший подарок, так что пожалуй подарю тебе большую энциклопедию этикета. Чтобы ты знала, как не надо себя вести в общественных местах.

— Валяй, я твоим подарком буду разжигать костры и сжигать на них — тебя, присаживаясь в глубоком реверансе, — Максим лишь тихо хмыкает в ответ, даже не думая обижаться.

И где только раздобыть такую броню как у Макеева? Чтобы всё пропускать мимо ушей и сквозь пальцы, не задерживая на себе негатива.

— Постараюсь запомнить и не дарить тебе спички. Хотя не обещаю. Сам люблю позажигать, — ехидно смеётся, так и не выпуская меня из насильных полуобъятий. — Делу время, потехе час. Так что сейчас мы идём есть и это не обсуждается. Давай, шевели своими стройными ножками.

— Тогда отпусти меня, — мне приходится спешить, старательно подстраиваясь под размашистые шаги Макеева, ощущая плечами широкую мужскую грудь.

Понемногу начиная изнывать не столько от неудобства идти с ним в ногу, сколько от реакций тела на эту близость. На манящий аромат парфюма, который вплетается в едва уловимый запах кожи от его косухи, раззадоривая рецепторы в носу таким необычным сочетанием. На тепло, которым согревается моё тело невзначай покрывшееся мурашками.

— Так быстрее, — подталкивая, Макс по-прежнему идёт у меня за спиной, крепко прижимаясь ко мне, словно без его помощи я не в состоянии идти. А получается всё с точностью до наоборот. — Всё, не капризничай, а то домой не повезу.

— Больно надо, — скудно отвечаю я, жалея для него слов, так же как он сегодня жадничает и противится всему.

Макеев меня отпускает лишь когда мы подходим к кассе и то лишь из-за неудобства делать заказ из положения сросшихся сиамских близнецов. Я быстро передергиваю плечами, стряхивая с себя назойливую тяжесть рук, которые лишь фантомно присутствуют на мне, ведь мы с Максимом стоим порознь. Взяв поднос и быстро пробежавшись голодным взглядом по меню-борду, он вскидывает ладонь, подзывая кассира.

— Два кусочка пепперони фреш, — Максим даже демонстрирует два пальца, якобы подтверждая словесный заказ невербальным жестом. — Большая кола. А девушке… — оценивающе глянув на меня, он вздорно растягивает уголки губ, скорее всего мысленно созрев для какой-то колкости. — Цезарь и капучино с ореховым сиропом без сахара. Нам ещё в новое платье надо влезть.

Зачем-то игриво добавляет Макс. Расположив ладони по обе стороны от подноса, он слегка опирается ими на столешницу, подаваясь вперёд, чтобы быть ближе к молоденькой кассирше.

В эту секунду я готова взвыть от того как Макеев кадрит при мне девушку уже второй раз за день. Напыщенно раздувая свое чувство собственного достоинства до невообразимых размеров. Хочу отвернуться, но мистическим образом продолжаю буравить взглядом флиртующую парочку.

До баб что ли голодный, раз бросается на каждую встречную, поперечную? Вот только кто же мне честно ответить на этот вопрос.

Марго

Сажусь поудобнее, закидываю ногу на ногу и жду возвращения Макса, пусть он не думает, что сильно задевает меня своим беспорядочным флиртом. Привык как павлин распушивать оперение для соблазнения самок, а мне совершенно плевать на его полигамию, пускай хоть гарем заводит.

— Проголодалась? — спрашивает Макеев, усаживаясь напротив меня, ставя поднос между нами как барьер. — Я очень, — шумно сглатывает, перемещая издевательский взгляд со своих тарелок с заказом, на мой скромный салат.

Этот засранец успел дополнить своё меню картошечкой фри и сырным соусом к ней.

— Я бы не отказалась от чего-нибудь существенного, — со рваным вдохом втягиваю в легкие побольше воздуха и, стараясь казаться спокойной и отстраненной, намекаю ему не быть жадиной, не особо рассчитывая на снисходительность.

— Есть на ночь фастфуд вредно, — беззлобно обрубает он, откусывая за раз четверть куска пиццы.

— Ок, — лёгким движением головы отбрасываю волосы за плечи. — А тебе значит можно?

В ответ лишь кивок, его рот занят едой, мой же наполнен голодной слюной, которую приходиться чаще сглатывать, с осторожностью, дабы не удавится.

Но вскоре оставив глупые затеи уговорить непробиваемого Макеева, я принимаюсь за заказанный мне салат, методично стараясь игнорировать запах исходящий от пиццы. Зажмурившись, призываю всю силу воли, которой во мне поубавилось в разы, как только хруст зажаренной корочки стал въедливо перебивать сочное похрустывание салатных листьев.

Макс старательно жуёт, причмокивая от удовольствия, пристально заглядывая мне в глаза. Я их больше не жмурю, стойко принимая участие в "гляделках", тем более что свою трапезу Макеев уже закончил.

Минуты плавятся в душном кафетерии и я наконец-то решаюсь прервать битву взглядов, все равно победителя не будет, как и проигравшего, впрочем.

— Ну давай, расскажи кто она?

— Сформулируй вопрос чётче, — отвечает Макс, доставая изо рта зубочистку.

— Я о девушке, которой ты всё это купил, вынудив меня примерять, — киваю в сторону пакета, того самого камня преткновения, недающего мне покоя. Залпом допивая свой кофе, чтобы хоть как-то перебить ореховым привкусом завистливую горечь, вновь вернувшуюся из-за того, что комплект белья куплен не мне.

— Она красивая, — задумавшись, выдаёт с мечтательной улыбкой, говоря при этом таким приторно-сладким тоном. Что я начинаю переживать, а не слипнется ли у нас с ним одно место после такой медовой патоки в голосе. — И бесячая. Прям, как ты.

— Нечего меня сравнивать со своими…, — не могу выдавить из себя ругательство, а ничего культурного не приходит на ум.

— С кем, Маргош? — ерзает на стуле, придвигаясь ближе. — Девушками, подругами, чиками? Тёлка…, — ненадолго замолкает. — Какая же ты всё-таки ханжа.

Здесь дико жарко, словно меня затолкали в парилку, так ещё и укутали в одеяло. Я ощущаю кожей капли пота, которые скатываются по спине вдоль позвоночника. А в горле пересыхает от тона Максима, с каким он перечисляет слова, наделяя их похабным смыслом. Кидаю беглый взгляд на стакан с колой и этого хватает, чтобы моё любопытство заметили.

— На, пей, если хочешь, — Максиму приходится почти под нос сунуть стакан с напитком, за малым не попав трубочкой мне в глаз.

— А может и хочу, — вырывая шуточно предложенный стакан, делаю жадный глоток, тут же пожалев. Слишком холодная газировка ударяет мельчайшими пузырьками, больно сковывая виски.

— Хочешь стать пышкой? Валяй, но с твоим скверным характером фигурка должна быть секси, — он издевательски проигрывает бровями, а те выразительно дополняют смешливую гримасу. — Не всем везёт родиться совершенным и неповторимым, как я.

Макс замолкает, приложив палец к смеющимся губам, с трудом сдерживая рвущийся поток сарказма.

В такие моменты я ненавижу его с той же бесконечной силой, с какой он любит меня "потролить".

— Твою ж мать, да ты мистер идеальность! Подташнивает от твоей безупречности, — для более наглядного эффекта чуть кривлю губы, изображая муторность при виде самопровозглашенного эталона красоты.

— Нет всё-таки книга об этикете тебе прямо позарез нужна. Выражаешься как портовый грузчик.

Скомкав салфетку, с остервенением запускаю ею в смеющееся лицо Макса, но этот виртуоз ловко уворачивается, давая бумажному снаряд возможность пролететь над плечом и свалиться куда-то за Макеевскую спину.