Заключенные возмущенно загалдели. Стали переругиваться между собой. Виталик вглядывался в перекошенные лица, оставаясь равнодушным к происходящему. Что такое минус три года, когда имеешь три пожизненных срока?

-  Сэр, а нельзя ли научиться всему в процессе, сэр?!

-  Сэр, мы очень просим дать нам задание немедленно, сэр!

-  Сэр, мы хотим нормально питаться, надоели таблетки, сэр!!

- Сэр, мы хотим побыстрее перевоспитаться и стать полноценными гражданами нашего развитого общества, сэр.

-  Кто это сказал? Ничего подобного раньше не слышал. Браво! Даже не знаю, что вам ответить…

-  Сэр, мы хотим приносить пользу Родине, сэр!

-  Сэр, дайте нам шанс, сэр! Сэр, нас посадили случайно, мы невиновные, очень хочется домой, сэр.

Капрал Васильев немножко оттаял. Давно он не выступал в роли Бога. К тому же он был небезразличным малым, которому проблемы заключенных ставились выше своих. Все это видели.

-  Парни… Я должен доложить… Не имею право… Но вы такие классные! Я ведь верю вам, что вы здесь случайно оказались. И я хочу, чтобы вы поскорее отправились домой. Вы ведь меня понимаете? Парни, но всё это так ответственно. Меня могут разжаловать из-за вас снова в рядовые. И тогда уж капральской должности мне видать…

-  Сэр, мы не подведем, сэр! Клянусь здоровьем мамы, папы, бабушки.

-  Ловлю вас нас слове. Попытаюсь, что-нибудь сделать… но ничего не обещаю. Всё сложно.

Уголовники примолкли. Офицер взял в руки рацию.

-  Центр, вызывает ферма.

-  Ферму слушает центр.

- Ситуация, сэр. Телята рвутся в дело. Они полны патриотизма. Это настоящие парни, сэр. Очень классные парни, сэр. Такие никогда не подведут! Может можно что-нибудь сделать для них, сэр. Нет ли какого-нибудь задания по проще?

-  Ну, я не знаю. Очень хотят? - неуверенно переспросил лейтенант Рой, - покажи их.

Капрал вытянул руку. С маленького экрана на всех взирал сосредоточенный командир батальона. На лицах заключенных читалась мольба и глубокое раскаивание, смешанное с детской неприкаянностью и стыдливостью неопытных девственниц. Размягченные черты опасных рецидивистов просили об одолжении.

-  Хорошо, - после паузы сказал комбат, - пойдем на уступки. Перехватим работенку у третьего отделения и дадим телятам шанс проявить себя. Новички должны проявить себя. Это всем понятно? - Рой покачал головой. - Я уже чувствую бунт третьего отделения… Да, назревает ситуация. Но раз капрал за вас поручился, быть по сему! Капрал!

-  Да, сэр!!

-  У вас тридцать минут. Везите заключенных в шлюзы, знакомьтесь с оборудованием, детали уточним при выгрузке.

-  Есть, сэр!! - капрал подождал пока рация выключится. Улыбнулся, как лучший друг. - Повезло же вам! Сам, лейтенант, на вашей стороне! Не подведите меня и лейтенанта!

В чужом голосе слышалась скрытая угроза, но никто не обратил внимание на это, кроме Кострова. Васильев перехватил болтающийся на груди, свисток. Засуну в рот, просвистел замысловатую команду. Виталик поёжился. Ощущение крупного надувательства не прошло. К открытому проёму подкатил электрический поезд, с миниатюрным составом. Мрачный и серый, ничем не выделяющийся из обстановки. На открытой рулевой площадке стояло два био. Второй вагон бронированный, с единой решеткой вместо крыши.

-  Экспресс подан, господа.

Био, вскочив на прутья крыши, откинул люк. Привычно так, без эмоционально.

-  Быстро грузимся, удобно рассаживаемся и наслаждаемся поездкой, - балагурил добрый капрал, которого все, кроме Кострова, уже считали своим парнем. Кто-то весело хохотнул. Зеки вскочили со своих мест. Васильев кивнул. Оскалился в улыбке - его никто пока не подвел.

Губы открыли волчьи зубы.

Внутри содрогнулось. Костров пропустил всех вперед, став замыкающим шеренги. Рядом не было осторожного Седого, добродушного негра Фазера, нетерпеливого, но верного Джима. У людей появился другой авторитет.

Выбежав из камеры, быстро оглянулся по сторонам: освещенный перрон, свободные пустые помещения клетки, такие же, как и это. Дыры туннеля. Узкоколейка, блестящие рельсы. Био помог опуститься в люк. Сел на простенькое сиденье, чувствуя плечо соседа по правую руку и, колени, сидящего, напротив. Люк закрылся, мрачно посмотрел на зарешеченный потолок. Ботинки био исчезли, прогромыхав на другую платформу. Классные, между прочим ботинки, новые. Гаю понравились бы.

-  Крыша под током. Головы без команды не поднимайте. Сгорите, - прокричал капрал Васильев и добавил от себя, - будьте осторожны. Поехали!

-  Перед вами надежные костюмы химзащиты – новинка – последняя разработка, кислородная маска – без нее в космосе никак, парни, не снимайте – не советую, баллоны с кислородом. У одного баллона часовая заправка, парни, так что, когда будете на деле, особо не расслабляйтесь и быстро не дышите. Здесь важен темп. Одевайтесь.  Это просто. Кто со всем не умеет я помогу.

Заключенные стали выбирать костюмы по размеру. Бодро шагая от одного защитника к другому. Делали вид, что понимают, что к чему. Трогали старую зеленую резину. Чихали от кальки. Делились впечатлениями. Виталик застыл на месте. Зал напоминал помойку забытого склада. Старое списанное оборудование. Груды разноцветного хлама. Выщербленные скамейки, словно кто-то специально их драил от крови и испражнений прежних «везунчиков».

Сразу задели локтем, толкнув так, что туловище развернулось. Укоризненно посмотрел на торопливого нахала, но тот в ответ не обернулся, хотя и пробурчал:

-  Яйца большие - ноги расставил… Шевелись, Шеф.

«Скверное дело», - мелькнула мысль, после беглого осмотра зловещего склада. На постаменте, где обычно стояли скафандры, замерли причудливые монстры, собранные руками человека, кажется из подходящих и подвернувшихся под руки материалов. Смотровые окошки кислородных масок заглядывали в душу черными пятнами и от этого, ноги ниже колен немели. Тело омертвело настолько, что и волосы с внешней стороны ладони не хотели не шевелиться, не говоря уже про остальное. Самый настоящий ступор.

Капрал Васильев, улыбаясь, и, бросая сальные шуточки, помогал одеваться парням. Сновал между ними, подтягивал внутренние ремешки, проверял резину на герметичность. Подкручивал ключом, меняя части. Возле Димона возился дольше, чем у других, пару раз хмурился, задержался, пока ему в глаза не бросилась замершая фигура Кострова. Офицера поразила чужая наглость: стоять и ничего не предпринимать, отрешенно смотреть в одну точку и бездействовать - мог только отпетый псих. И хотя Рой строго запретил кого-нибудь калечить из ублюдков, руки зачесались сами собой. Сто сорок килограмм зажиревших мышц колыхнулись. Васильев попытался придать голосу приятельские нотки:

- Э, обормот, что-нибудь не так?

- Сэр, это мусор, сэр. – Костров обвел зал рукой.

- Мусор у тебя в голове. Забыл сказать, парни, что у нас командный принцип, если один не идет, то и другие не идут. Раздевайтесь. Видит Бог, я хотел, как лучше… - сказал инструктор и огорченно махнул рукой. – Старался, как для себя. Распинался. Одевал вас. Помогал, как мог. Теперь снимайте всё. Живо. Ай да в учебный класс. Рано вам еще на задание. Нет в вашей группе никакой солидарности и взаимопонимания.

-  Шеф, ты что? Давай одевайся!!

-  Нашел время выделываться.

- Шеф, а ведь тебе с нами жить в одной камере… - угрожающе сказал Димон и посмотрел бесцветными глазами. Зевнул.

-  Вы не понимаете… Это музейные экспонаты. Им место на свалке. Конструкции безнадежно устарели… Это, - Костров запнулся, ища подходящее слово, - даже отходами трудно назвать!

-  Одевайся, - сказал Димон и все присутствующие, выжидающе посмотрели на одинокую фигуру. Андрюшка подергал в руке мягкий ремешок, регулирующий пояс, огорченно вздохнул: туже сделать не имело возможности, попка не так будет выделяться, как хотелось бы, и сказал: