-  Есть, сэр, - хором отозвались младшие офицеры.

Мясной салат в ложке возвышался неприступной горой. Маленькие цветные кусочки казались окаменевшей вековой породой. Рука держала ложку на уровне глаз. Предстояло всё это съесть.

Остальные заключенные внимательно слушали капрала.

-  Сэр, а почему вам нужно только два добровольца, сэр?

-  Сэр, это значит. Что завтра мы останемся без нормального обеда, сэр?

-  Спокойнее ребята. Ну, сущие дьяволы! Быки! Будет день, будет и работа. Я вам обещаю! Голодным завтра никто спать не ляжет.

-  Сэр, нам бы что - нибудь посложнее, чтобы сразу десятку скинуть, сэр.

- Учту. Что с тобой? - спросил Васильев, обращаясь к счастливчику, которому все завидовали. Смазливый парень сидел притихший, держась за голову и то и дело шмыгая носом.

-  Да, вот. Этот дерется. А еще распространяет разные слухи – не нравится ему здешняя политика и кухня. Шепчется вечно со всеми. Вон смотрите, не ест ничего!! Страшный человек, - наябедничал заключенный, тыкая пальцем в Кострова. Того, как будто не коснулась реплика: продолжал созерцать салат в ложке.

-  Ай-яй-яй, - покачал головой Васильев. - Не боишься? Ты ведь такой красивый! Стукач и красивый… - Снова обреченный вздох. – Понятия несовместимые – сделают женщиной. Наказывают вас жестко.

-  Не сделают, - пробубнил Андрюшка, величественно распахивая глаза. – Все слышали? Я очень злостный стукач. Отомстите мне! Пожалуйста, - большие глаза наполнились слезами горя и сожаления о моментах прошлой жизни. - Почему же так не везет - то? – Его шепот был почти истеричен.  -  Сэр?

-  Что ещё, красавица?

-  Сэр, что-то в космос не хочется, сэр. Можно я не пойду, сэр? Вы же можете найти кого-нибудь другого, правда? Это слишком опасно, сэр. Мной нельзя так рисковать. – Последний довод несомненно являлся самым главным.

Капрал схватил за ухо Андрюшку, садистки покрутил в разные стороны, наслаждаясь верещанием. Спокойно наблюдая за чужими мучениями, сказал:

-  Приказы командира не обсуждаются, понял?!

-  Сэр, я всё понял, очень больно ушку, отпустите, сжальтесь, сэр… Нет, нет продолжайте.

- Хватит. Никаких поблажек! Понятно? Иначе карцер и сгниешь заживо. Остальные готовьтесь к погрузке, пора домой. Поели, теперь спать. Димон?

-  Сэр, да, сэр! - Зек встал. Движения его были несколько заторможенными. Проклятая бледность заливала щеки. Глаза передернула сизая пелена. Васильев еще раз ткнул в него маленьким приборчиком. Считал информацию. Улыбнулся. Скрывая эмоции.

-  Как себя чувствуешь, дружок?

-  Сэр, малость объелся, сэр.

Васильев дружески похлопал заключенного по плечу. Димон, шатаясь, вытерпел. Новые друзья. Новая жизнь. Надо привыкать. Костров очнулся от писка сканера. Стало интересно от кого исходит столько радиации и почему так тревожно пищит медицинский прибор. Безнадежно облученным был Димон. Да нет, он был просто безнадежным.

-  Останешься со мной, - приказал ему капрал, - для тебя будет отдельная работа. Награда: минус семь лет.

-  Ого! - не удержался кто-то от вскрика.

- Сэр, не честно. Он уже получил самую большую награду, должна восторжествовать справедливость и выбран другой счастливчик, сэр.

- Кто это сказал? - грозно спросил Димон, запинаясь при каждом слове, и, тратя слишком много сил для короткой фразы - пот струился по его белым щекам. Что так жарко? Мир кружился. Никто не ответил. Возражающих больше не было. Пахан усмехнулся.

Васильев кивнул ему на скамейку. Подозвал к себе био. Прошептал короткий приказ. Затем поднес к губам резной серебренный свисток.

-  Стройтесь в шеренгу. Био посадят вас на поезд. Доброго сна.

Заключенных увели. В каюту вошел Дьюпен. С непониманием уставился на Димона - лейтенант приказал активировать только двоих, а капрал Васильев своевольно приписал к заданию третьего - кто-то получит выговор. Такое положение дел не могло не нравится. Губы поплыли в улыбки. Чужие ошибки – это твой лишний шаг в карьере.

-  Особое задание, - пояснил Васильев, увидев застывшего секретаря с идиотской улыбкой. Дьюпен запоздало понял и стал таким же неестественно бледным, как больной заключенный. Пальцы дрожали, когда он перед сидящими за столом Андрюшкой и Вороном, устанавливал прибор со схемами. Возникла цветная голограмма. Четкие линии обозначили чертеж.

-  Ой, что это? - кокетливо спросил Андрюшка, тыкая корявым пальцем в рисунок. – Такое загадочное. Это же не для нас, правда?

-  Схема устройства сварочного аппарата. У вас три часа на подготовку к операции, - сказал Дьюпен и голос его безнадежно дрожал при каждом слове. – Приступаем.

-  Пойдем, вожак, - сказал Васильев Димону, - у тебя будет классная работа. Привыкай к халяве.

-  Сэр, я очень рад, что вы меня оценили, сэр.

-  Ты мне нравишься!! Мы станем с тобой друзьями!! Посмотришь!!

Димон дружески улыбнулся в ответ и всё дорогу старательно запоминал каждый поворот, коридор, лестницы, двери. Во рту появился странный привкус, который мешал сосредоточиться. Димон пытался избавиться от неприятного ощущения: смаковал внутренние стенки щек, сосал, тер об зубы язык, нагонял в рот слюну и сглатывал клейкую массу. Облегчение не наступало. Тошнота терзала кишечник и дурманила голову.

Ноги иногда подкашивались - конечности деревенели и, тогда Димону казалось, что он плывет стоя, а икры - это вовсе не его икры, а надувного клоуна, вынесенного из затаенного уголка памяти, из самой глубины детства в шаткую реальность.

Но упрямство заставляло шагать вперед. Минус семь лет! После операции общая сумма будет равняться минус двенадцати, а это половина срока, которого оставалось до полной отсидки. Такими темпами и через неделю домой! Как просто. Не верится. Обман? Пусть попробуют! И тогда он вспомнит каждый коридор, поднимая людей на восстание.

-  Всех вырежем! - зло пробормотал Димон.

-  Ты что-то сказал? - Васильев беззаботно пошкрябал за ухом. Больной зек непонятно прохрипел в ответ.

Умереть свободным человеком! Воспользоваться добытым и собранным капиталом, обзавестись семьей из трех жен, построить дом, где будет много наркотиков и преданных ползающих детей. Если обманут, то он сделает маленькую бойню и никто его не остановит. Димон представил, как жирный здоровый капрал ползает возле его ног, лижет новые ботинки и ест с ладошки. Видение принесло с собой столько кайфа, как и фантазия на тему аля блондинка, случайно зашедшая в камеру к заключенным. На короткий миг, ему захотелось чтобы обман состоялся.

-  Э, приятель, не раскисай! Решил поспать что ли? Бодрее ноги переставляй, - сказал капрал Васильев и поддержал, чуть не рухнувшее тело, резиновой крючковатой дубинкой.

Димон прижался к стене, тяжело дыша. Коридор крутился перед глазами, сливаясь и размываясь. Продолговатая галогенная лампочка на потолке смещалась, смешно дрыгая дальним концом. «Да я обкурился! Дьявол! Когда же? Майк забил здоровый косяк и куда-то свалил… Вот это приход.»

- Майки! Майки, где ты? – позвал заключенный. – Вернись, не смей меня бросать…

- Майки? – добродушный здоровяк рассмеялся. – Футболки не подойдут? У меня есть парочка лишних, вернешься с задания - отдам.

Зек затряс головой. В глаза его вернулся смысл.

Димон видел, как капрал повернулся к нему боком и всунул в стену палец. Сон это был или реальность? Слова человека в форме тянулись и были лишены смысла. Они вошли в тесную каморку, дверь за спиной закрылась и Димон сообразил, что находится в лифте.

-  Шикарный лифт! - сказал вяло заключенный, хлопая по обшивке псевдо дерева.

- О, да, - согласился капрал, - старше нас точно! Смотри зеркало потемнело и стало крошиться в углу. Такие уже не делают!

 Отражение напротив подмигнуло – в зеркале кривлялся безрогий дьявол одетый в оранжевый комбинезон. Не хватало рожек, но и без них от чужого вида мутило и становилось страшно. «Кто это? Что за урод?» Димон захотел разобраться почему с ними едет третий, но поездка неожиданно закончилась. Взволнованный и потерянный Димон вышел, мало понимая, что его вытолкнул из тесной кабины инструктор. Свет в этом коридоре приглушен и мягок. Возле массивного люка стояли на посту два морских пехотинца. Руки прижимали к груди лучеметы. За пять шагов до поста они взяли «на караул» и замерли, окаменев, пока капрал и зек подходили к люку. Васильев сунул пропуск в щель и массив вздрогнул, отходя назад и вбок, открывая проход. Димон успел высунуть язык и показать его часовому, прежде чем они вошли. Пехотинцу стало дурно, когда он увидел черный нечеловеческий орган. Люк закрылся. Капрал подтолкнул, заставляя идти впереди себя. После коридора, освещение нового помещения резало глаза. Кое-что разглядеть удалось: по левую сторону стояли зачехленные ящики - добро. «Склад!!» По правую сторону - ничего примечательного. Так, не броские люки в стене разного диаметра. Возле одного задержались. Капрал поймал крючком палки локоть, заставляя остановиться.