«Логист — Анита Сантек»

— Хоть бы сработало, — Мария ещё раз посмотрела в электрокамеру, вздохнула и закрыла массивную дверь. — Кажется, что всё впустую.

— У нас получится, — сказал Ян, стоя позади моего кресла.

Остальные разошлись по кабине. Анита Сантек сидела чуть в стороне на ящике с мелкими запчастями, Мария стояла возле камеры, Лана села в кресла канонира, а рядом с ней встал Валентин. Все они смотрели на меня, будто я сейчас буду показывать какое-то представление.

— Ну что? — спросил я. — Мы повозились с этой риггой, пора уже проверить, что у нас получилось. Топливо?

— Два и два, — Ян взглянул на манометр. — Заправили одну плитку, хватит на запуск и вывести шагоход из ангара.

Я выглянул в открытый смотровой люк. Стоящий внизу Артур фонариком сделал сигнал, что всё в норме, и можно выходить. Я вздохнул и обхватил рычаги, по одному для запуска каждого двигателя. Удобной кнопки тут не было, слишком старая это ригга.

— Запуск!

Одним резким рывком я передвинул рычаги вперёд. В недрах машины что-то провернулось, что-то скрипнуло в электрокамере, но больше ничего не произошло.

— Ну и дела, — Валентин нервно хохотнул. — Всё напрасно?

— Валь, успокойся, — попросила Лана. — Мы же проверяли, должно работать.

Я передвинул рычаги назад. Машина будто мёртвая, даже лампочки на пульте не горели.

— Ну, так бывает, — сказал я. — По-хорошему не получилось, но в наших силах это починить. Запускаем аварийно. Идём по шагам. Мария, открой электрокамеру.

— Сделано.

— Теперь, только осторожно, передвинь переключатель РДС-22 в левое положение.

— Тугой, не получается, — пожаловалась девушка.

— Валь, помоги ей.

— Минутку, — раздался резкий щелчок. — И всё.

— Отлично, — я посмотрел на показания приборов. — Ян, рычаг пневмомагистрали, увеличь давление в среднюю часть.

— Оно и так на пределе.

— Я знаю. Но делай.

Ян провернул круглый рычаг на два оборота.

— Есть!

— Вот и отлично, — прошептал я.

По лбу побежал пот. И чего я волнуюсь? Делал это сотни раз. Но сейчас как-то не хочется облажаться перед людьми, которые с такой надеждой на меня смотрят.

Я чуть приподнялся и по очереди прощёлкал тумблеры прочистки на панели, закреплённой высоко над пультом. Где-то внизу послышалось шипение выходящего воздуха. Провернул ключ блокировки, отжал кнопку снятия защиты. Над головой загорелась красная лампочка.

— А теперь, — сказал я. — Янек, выключи главный блокиратор.

Ян с заметным усилием передвинул здоровенный рубильник вниз.

— Готово, Марк.

Зелёная лампочка на пульте мигнула ровно десять раз и потухла. И у меня появилась уверенность, что всё получится.

Я передвинул оба рычага вперёд.

Тишина.

— Опять ничего? — спросил Валентин.

— Жди, — шепнул я.

В электрокамере раздались громкие щелчки, ровно десять. Следом загудел насос, с треском начали переключаться реле. Свет в кабине заморгал, где-то внизу раздался низкий свистящий звук.

— Игниум выжигается! — крикнула Мария с радостной улыбкой.

Она крикнула что-то ещё, но в этот момент запустились оба двигателя. С рёвом и дымом, таким густым, что он проник через открытые окна кабины, но вентиляторы тут же выдули его наружу.

Грохот снизу глушил все звуки. Вибрация стояла такая, что меня подбрасывало на моём кресле, а все остальные уцепились за поручни и друг за друга, чтобы не упасть. Двигатели ревели громче, чем обычно, но звук был ровный, без скрежета.

Нет вони испорченного яйца, как бывает при аварийном запуске из-за не до конца сгораемого игниума. На пульте светилась красным куча лампочек, но это потому, что отключены обе руки.

— Ян! — выкрикнул я. — Показания!

Парень подбежал к стене и начал орать все цифры, какие видел. Пока всё было в норме. Я выдвинул перископ и присмотрелся наружу, а затем перенаправил оптику под ноги.

Артур махал флажком, показывая, что путь свободен. На лице широченная улыбка. В отдалении стояли охранники, чуть ли не с ужасом глядя на машину, которая ревела так громко, будто это огромный раненый зверь.

— Ну, теперь самое сложное, — сказал я. — Сможем ли мы выйти?

Я направил рычаг управления вперёд, и Старый Герберт сделал первый шаг.

Остальные классы тоже подготовились к соревнованию. Их ригги, отмытые, свежевыкрашенные, с нарисованными на броне символами (собака, рыба, саламандра и змея, не помню точные названия), стояли на старте. Не хватало только нашего.

— Хоть бы он там где-нибудь по пути не сломался, — переживал Валентин.

— Там ровная земля, не сломается, — успокоил его я. — Да и Ян неплохо управляет. Если что, то там Мария поможет что-нибудь починить.

Мы ждали, когда Старый Герберт придёт на позицию. Работы по нему мы закончили уже под утро, и весь мой класс зевал от недосыпа. Зато починили руки и теперь гигантская машина вполне смогла бы взять яблоко. Конечно, если бы мы нашли яблоко диаметром в метр.

— Через полчаса начинаем, — напомнил Артур.

Сегодня учитель на удивление трезвый и гладковыбритый. На нём надет военный мундир какого-то Великого Дома, я ещё не разбирался в их гербах. На груди Артура висели медали, причём не простые солдатские значки, а из драгоценных металлов, а на одном ордене вообще были бриллианты или что-то такое.

— Редко надеваю, — сказал Артур, заметив мой взгляд. — Не люблю звенеть при каждом шаге, но ради такого случая можно и повыделываться.

— Вам довелось повоевать.

— А, так, — учитель махнул рукой. — В тылу с генералами выпивал, да бумажки перебирал.

Я не поверил. Но продолжать разговор не стал, ведь вдали появился Старый Герберт. Да уж, ни о какой маскировке не могло идти и речи — появление большой боевой машины сопровождалось гигантскими столбами дыма. Масло из контура охлаждения протекало и попадало в коллекторы, но на починку это уже не оставалось времени.

Все стоящие обернулись, когда Старый Герберт эффектно появился. Старичок бодро забрался на холм и также бодро спустился. Мы тщательно отмыли его корпус, но из-за протечек масла он опять грязный. На груди видно нарисованного снежного кота, которого Ян нарисовал только сегодня ночью. Краска высохнуть не успела, отчего кот почернел.

Машина шагала вперёд, поднимая облако пыли за собой, которое смешивалась с дымом. Скорость достаточно неплохая, ведь мы сняли почти всю броню. Можно даже поучаствовать в гонках.

— Это что такое? — спросил директор Ульдов, глядя, как грязная многотонная машина приближается.

— Боевая ригга, — невозмутимо произнёс Артур. — И она движется.

Кичиро Кобаяши, стоявший рядом с нами, внимательно смотрел на машину, сильно сжав губы, но ничего не сказал. А кто-то из студентов засмеялся, когда Старый Герберт выпустил очередное облако густого дыма откуда-то снизу кормы.

— Только не убейся, — шепнул я, когда ригга почти дошла до конца.

Но Ян догадался снизить обороты и встал среди остальных ригг без всяких приключений. И теперь устаревший эквит стоял среди двух паладинов и двух катафрактов.

— И вы собираетесь на этом участвовать? — спросил Александр Ульдов недовольным тоном. — Это же какой-то… какой-то позор.

Старый Герберт выдул последнее облако маслянистого дыма, и Ян заглушил машину. Сам Варга вылез наружу, довольный, но перемазанный.

— Даже ни разу не заглох, — похвастался он, игнорируя усмешки других студентов.

Машина медленно остывала. По стальному боку, который тщательно отмывали Мария с Анитой, бежали капли вездесущего масла. А на траве, где стоял Старый Герберт, уже накапливались чёрные лужицы.

— И ты собираешься участвовать на этом? — спросила какая-то незнакомая мне девушка.

При виде её Ян помрачнел. Высокая студентка встала перед ним, окинув бедного парня презрительным взглядом. Рядом с ней стоял какой-то мужчина, ну никак не похожий на ученика. Может быть, это их учитель?