Я лежал, пытаясь переварить сказанное. Марк Драган не сильно распространялся о своём отце, он и сам узнал о нём недавно. Марк только хвастался, что скоро разбогатеет, вряд ли он знал что-то большее.

— Сначала мы сомневались, особенно когда начали вести переписку, — продолжил Кобаяши.

— Но мы запросили все данные о вас в одном из влиятельных домов Дискрема, в котором вы сражались несколько лет, — вставил Ульдов и внимательно посмотрел на меня. — В каком Доме вы были?

— Дом Лихтари, — ответил я.

— Да, они прислали нам ваш послужной список.

Вряд ли бы Драган смог ответить на вопрос о доме. По всем бумагам воевал он, но на самом деле было иначе. На войну отправился я, выдавая себя за него. Драган боялся умереть, и его приёмные родители предложили мне круглую сумму. Кажется, они могли догадываться о происхождении Марка. До конца так и не рассчитались.

И самое забавное, что это из-за меня и из-за моего послужного списка Драгана выбрали наследником? Оказывается, я сделал для него больше, чем думал. Но теперь, когда он мёртв, не время ли получить обещанное?

— Так что выбор пал на тебя, — Кобаяши прикрыл окно и вернулся на своё место. — Но никто не даст тебе малый дом просто так. Сначала ты должен понять, как работает наше новое общество, какое место ты будешь в нём занимать, и какую роль в этом играет добыча игниума.

— Вам будет непросто разобраться, — сказал Ульдов. — Но уверен, вы справитесь. Если что, то ваши сокурсники вам помогут, без всяких сомнений. Ребята вас немного помладше, на старшем курсе всем в основном восемнадцать-девятнадцать, но уверен, вы поладите.

— Ладно, — я вздохнул. — Получается, академия рано или поздно скажет, достоин я править, или нет.

— Мы больше не оперируем такими терминами, — заявил Ульдов. — Достоин и недостоин — это анахронизмы времён Великой Войны, мы пытаемся от этого уйти. Мы говорим — достаточно ли обучен человек, чтобы управлять вверенной ему землёй, понимает ли он все необходимые процессы власти и достаточно ли он… скажем так, надёжен и лоялен. Полагаю, без небольшого экскурса в историю не обойтись, раз вы не знаете. Наши Великие Дома, все восемь, — он подчеркнул это особой интонацией. — Воевали друг с другом почти тысячу лет с того самого дня, как прекратилась Эпоха Полётов к Звёздам. Воевали в основном за месторождения игниума.

— Мы умираем за Игниум, мы убиваем за Игниум, — Кичиро Кобаяши усмехнулся. — Этой фразе тысяча лет, и под этим девизом погибали люди.

— Спасибо, Кичиро, — Ульдов чуть кивнул. — Ну это грубо говорить, что война велась тысячу лет, ведь были перемирия, остановки боевых действий на зиму, несколько попыток объединиться. Дома привыкли к войне и даже выработали Кодекс для сражений, но потом случилось…

— Потом это было решено прекратить, — Кобаяши опять поднялся и прошёлся возле моей кровати, чуть припадая на правую ногу. — Дома объявили вечный мир, а чтобы не допустить новую войну, была восстановлена древняя компания Мундус Игниум и военная академия на её базе, где должны обучаться все наследники. Компания следит за добычей ресурсов и выступает судьёй в спорах между домами. Каждая знатная семья имеет долю в компании, и тебе, как наследнику малого дома, она положена. Если получишь патент, конечно. За этим тоже следит компания и академия.

— Домам пришлось пойти на снижение собственной власти, чтобы ни у кого из них не было возможности начать новую войну, — перехватил инициативу Ульдов. — Наследник не сможет получить причитающееся себе без нашего согласия. Не думайте, что мы имеем от этого много власти. Просто небольшая формальность, но которая позволяет хранить мир уже двадцать с лишним лет. Никто не хочет новой войны. И главное…

Он откашлялся и продолжил:

— Наши студенты — наше величайшее сокровище. Знаете почему, Марк?

— Почему? — спросил я.

— Они все родились после войны. Целое поколение, которое не знало лишений, сражений, не видело, как в боях гибнут родственники. Дети всех восьми домов обучаются вместе и не знают о былых обидах. Представьте себе, погибший недавно Адам Сантек, и Ян Варга, с которым вы встречались в порту, были хорошими друзьями, а ведь до этого между их домами длилась кровная месть. Почти четыреста лет!

Александр Ульдов говорил всё громче, его эта тема явно волновала. Он продолжал:

— И скоро это поколение будет править Юнитумом, где будут решать вопросы переговорами, а не войнами. А когда появится новая угроза, все правители объединятся друг с другом, чтобы её отразить.

— Мы провели большую работу, — Кобаяши опёрся рукой на стену. — Их родители сначала протестовали, что мы обучаем молодёжь вдали от дома, но смирились. И это принесло результат, больше нет никаких войн. Разве что те, кто напал на…

— Это мятежники! — рявкнул Ульдов и эта фраза никак не сочеталась с тем мягким тоном, которым он говорил всё это время. — Это угроза, с которой мы скоро покончим. С вашей помощью в том числе, Марк. Кичиро, ты расскажешь условия нашему другу?

— Да. Ты зачислен на последний курс, где все учатся управлять боевой риггой и всем остальным. Имей в виду, для тебя сделано исключение. Невозможно успешно воевать без реального боевого опыта, и я надеюсь, что ты будешь им делиться с товарищами. Это в твоих же интересах. Помимо ригги, ты будешь так же сдавать гражданские предметы, но опять-таки, твои однокурсники тебе помогут. Если сдашь всё успешно, то через год получишь своё наследство и право носить фамилию отца. Ну а пока ты только претендент.

— Это всё, что мы собирались сказать, — Ульдов опять начал улыбаться. — Только я хотел прояснить одну вещь, чисто для себя. Ты знаешь этого человека?

Он достал из кармана пиджака прямоугольную карточку и повернул ко мне. Это чёрно-белое фото Марка Драгана, того человека, чьё имя я украл. Тот, кто погиб в порту. Фото старое, сделано пару лет назад.

— Да, — только и ответил я.

Ложь не продержалась долго. Но, может, это и к лучшему.

— Это прислал наш агент, который собирал данные по вам. Сначала я не понял, почему он указывает, что этот человек Марк Драган, но…

Он достал другую карточку.

— Агент с вами лично не встречался, а в деле, которое мы запросили у дома Лихтари, мы нашли это.

На этом снимке изображены члены экипажа боевой ригги «Шарлотта» класса катафракт. Я знал их всех. Вот и я сам, стою рядом с Анри, первым пилотом, он нахлобучил на меня свою фуражку. Тогда ещё никто не знал, что через день после приезда фотографа Анри погибнет и первым пилотом буду я.

— На обороте написаны имена и звания всего экипажа, ваше тут тоже есть и теперь я вижу, что это вы здесь и изображены, — он показал пальцем на мою тогда ещё довольную рожу и добавил: — Ну, раз мы разобрались, то добро пожаловать в Академию Сильва Коллис. Сегодня занятий не будет из-за похорон несчастного Адама, так что познакомитесь с классом позже. Все учебные вопросы можно решать с Кичиро.

— И ещё одна вещь, — Кобаяши взял снимок и покрутил в руках. — Мы понимаем, что в академии нужен человек с боевым опытом современной войны, но у нас есть опасения, что это может плохо сказаться на остальных учениках. Никаких конфликтов, или я приму меры. Если мы увидим, что вы проявляете агрессию, можете забыть о наследстве и всём остальном.

— Понятно.

Александр Ульдов вышел первым, Кичиро Кобаяши пошёл следом, но остановился на пороге и повернулся ко мне:

— Хотел сказать кое-что ещё, — произнёс он непривычно мягким голосом. — Студенты очень расстроены гибелью их друга, так что будь к ним помягче. Они не привыкли видеть смерть близких людей и подавлены.

— Я понял.

Оба директора ушли, и я остался один.

* * *

Раз уж после того взрыва мне ничего не оторвало и не сломало, а ещё я мог передвигаться без посторонней помощи, то решил немного прогуляться во второй половине дня.

Сама академия Сильва Коллис располагалась целиком на одном острове, омываемом какой-то рекой, ещё не знал её названия. Интересно, что у меня дома уже осень, а тут, кажется, весна, судя по листьям деревьев. Впрочем, должны быть неудивительно, ведь наши континенты находились в разных полушариях.